– Не Чжун Чжэнь! А тот, что у него на спине, – холодно пояснила она.
Наконец Чжун Чжэнь кое-как протиснулся в дверь и с трудом помахал рукой:
– Привет, шеф! Мы пришли на ужин.
Вэнь Шаоцин кивнул ему и улыбнулся:
– Славно. Как поужинаем, скорее садись за статью.
При упоминании о статье лицо Чжэня омрачилось, и он, понуро опустив голову, продолжил затаскивать медведя в квартиру.
Цун Жун села за обеденный стол, втиснув огромную игрушку на соседний стул. Туда собрался было сесть Чжун Чжэнь, но она грубо его оттолкнула:
– Тут занято, сядь на другое место.
Брат обиженно фыркнул и сел рядом с хозяином дома.
– Жан-Иди-Прочь, как тебе повезло! – нарочито громко произнес он, глядя на собаку. – У тебя нет сестры, которая третирует тебя. Твоя жизнь так беззаботна и прекрасна…
Вероятно, Жан-Иди-Прочь уловил неприкрытую обиду в голосе парня, опасливо взглянул на него и отодвинулся поближе к Вэнь Шаоцину.
Девушка, не обращая внимания на брата, кивнула на плюшевого медведя:
– Я хочу познакомить тебя с моим питомцем.
Она нежно погладила игрушку и с вызовом взглянула на Вэнь Шаоцина. Будет знать, как советовать ей завести свинью. Она бросила торжествующий взгляд на Жана-Иди-Прочь – ее новый «питомец» был в разы больше пса.
Брат в недоумении молчал, но сосед понял намек и ехидно заметил:
– О, так, значит, адвокат Цун любит… покрупнее.
Цун Жун покраснела как помидор. А Вэнь Шаоцин вежливым тоном продолжил:
– Как его зовут?
– Медок. Потому что он любит мед, – ответила девушка, изо всех сил стараясь сохранить самообладание.
– Какое хорошее имя! – искренне восхитился Вэнь Шаоцин.
Затем он повернулся к собственному питомцу и насмешливо сказал:
– Тебе тоже надо поменять кличку. Ты ведь любишь грызть кости? С сегодняшнего дня ты – Косточка.
Это прозвучало так иронично, что Чжун Чжэнь прыснул от смеха, но Цун Жун тут же бросила на него злой взгляд. Чтобы подавить неудержимый приступ хохота, он зажал рот ладонью и так затрясся всем телом, что даже стол задрожал.
– Ты над его именем издеваешься? – сердито нахмурилась сестра.
– Нет, что ты, – заверил ее Вэнь Шаоцин и с наигранным участием спросил: – Твой питомец хочет суп?
– Нет. Он недавно впал в спячку и ничего не ест, – ответила девушка, сдерживая гнев.
– Ответ, достойный адвоката! – насмешливо воскликнул сосед. – Весьма остроумно!
Чжун Чжэнь слушал их словесную перепалку, переводя полный недоумения взгляд с одной на другого.
После ужина он снова взвалил плюшевого медведя на спину и потащил обратно к сестре. Войдя в дом, он нетерпеливо спросил:
– Сестра, что между вами произошло?
– Ничего, – коротко ответила девушка, лениво бросив Медка на пол.
Ничего, просто демонстрация силы провалилась, и она была очень расстроена.
Брат, вспомнив об угрозе наставника, изобразил на лице приторно-сладкую улыбку.
– Сестрица, если в следующем семестре я не смогу получить стипендию, ты будешь давать мне карманные?
Услышав обращение «сестрица», Цун Жун озадаченно подняла брови, потом протянула руку и потрепала его по голове.
– У тебя скоро экзамен? Да не волнуйся ты так. Даже если провалишь – не беда! Я просто буду считать, что у меня нет никакого брата!
На миг Чжун Чжэнь замер, потом с ужасом вскочил.
– Сестра, мне нужно вернуться домой и дописать статью. В ближайшие дни я буду очень занят, так что не отвлекай меня.
И он убежал домой.
После того как затея с питомцем обернулась неудачей, девушка старалась игнорировать Вэнь Шаоцина. Но он, наоборот, поддразнивал ее и каждый раз, гуляя с Жаном-Иди-Прочь, нарочно спрашивал:
– Может, сводишь питомца подышать свежим воздухом?
Сначала она злилась до скрежета зубов, но потом придумала, как отвечать.
«Он боится холода».
«У него простуда».
«Он домашний медвежонок».
«Он в спячке».
Вскоре ей надоело придумывать все новые и новые причины, и теперь при каждой встрече она молча улыбалась, делая вид, что они вовсе не знакомы.
Однажды вечером Цун Жун услышала стук в дверь и, посмотрев в глазок, увидела Вэнь Шаоцина. После долгих колебаний она со вздохом открыла дверь.
– Можно воспользоваться твоим принтером? – Молодой человек показал ей флешку, которую держал в руке.
– У меня его нет, – сердито нахмурилась она.
– Разве ты не говорила, что собираешься распечатать адвокатское уведомление?
Она сделала паузу, потом повернулась боком.
– Входи.
Цун Жун все еще чувствовала неловкость, оставаясь наедине с Вэнь Шаоцином. Она неуклюже махнула в сторону кабинета:
– Принтер там, компьютер на столе.
Из одного лишь гостеприимства она пошла на кухню, чтобы налить гостю стакан воды. Но не успел закипеть чайник, как девушка услышала голос профессора.
– Адвокат Цун, кажется, что-то случилось с компьютером. Может, посмотришь?
– Только что все было в порядке…
Она в недоумении вошла в кабинет и посмотрела на монитор.
На экране было открыто окно чата с болтовней Чжун Чжэня: «Сегодня профессор Вэнь читал лекцию и был одет в темно-синий полосатый костюм. Выглядел потрясно. Вот, лови фотки».
Через мгновение в окне чата появилось несколько фотографий.
Цун Жун гневно щелкнула мышкой в правом верхнем углу.
Вэнь Шаоцин пожал плечами.
– Оно само всплыло. Я машинально взглянул, – пояснил он с самым невинным выражением лица.
Цун Жун глубоко вздохнула. Ей нечего сказать в ответ. А кто виноват? Этот болван Чжун Чжэнь!
Вэнь Шаоцин подошел к ней поближе и с улыбкой спросил:
– Часто спрашиваешь обо мне? Это что… ежедневный отчет?
– Нет! – возмутилась она. – Я не знаю, почему он прислал мне это!
– Вот как?
По его сдержанному тону девушка поняла, что он ей не верит. Она раздраженно потерла лоб.
– Печатай скорее, что тебе нужно! Учти, тариф – десять юаней за лист! Деньги оставь на столе, желательно без сдачи. И не забудь закрыть за собой дверь!
Она выскочила из кабинета, побежала в спальню и громко хлопнула дверью. Затем позвонила брату и потребовала объяснений.
– Чжун Чжэнь, ты с ума сошел?! Ты зачем шлешь мне фотографии Вэнь Шаоцина? Какое мне дело, в чем он сегодня был и что он делал!
Чжун Чжэнь несколько секунд молчал, затем принялся шумно оправдываться:
– Ой, сестрица, прости меня, пожалуйста! Я не тебе хотел скинуть, а в группу фанаток профессора из нашей больницы! Им нужны свежие фотки каждый день!
– Чжун Чжэнь, в ближайшие дни лучше не попадайся мне на глаза! – гневно выпалила Цун Жун.
На этом их короткий разговор закончился.
– Я же просто не туда отправил! Зачем так психовать? – пробормотал себе под нос Чжун Чжэнь, зажав уши.
На следующий день, закончив обход палат, Вэнь Шаоцин подозвал Чжун Чжэня:
– Дай мне свой телефон.
Юноша не посмел ослушаться. Наставник открыл фотоальбом в телефоне – последний снимок был сделан совсем недавно. Пролистав дальше, он увидел, что ученик фотографировал его почти каждый день.
Чжун Чжэнь виновато опустил голову.
– Ты зачем меня тайком снимаешь?
На самом деле Вэнь Шаоцин сразу поверил словам Цун Жун: она не стала бы обращаться с подобной просьбой к брату.
– Кажется, тебе не терпится снова взяться переписывать книги. Дай-ка подумать, какая из них будет потолще.
– Я отправлял фото в группу ваших фанаток в обмен на напитки и обеды! – торопливо ответил Чжун Чжэнь.
– Так вот сколько я стою? Несколько обедов?
– Не несколько… а много, очень много обедов…
– А сестре ты их зачем скинул?
– По ошибке. А вы увидели?! Ах вот почему сестра так разозлилась! Беда, беда! Она же меня теперь прибьет! Погодите, а что вы делали у нее так поздно?
– Не меняй тему! Значит, так, больше никаких фотографий, а эти все удали. Если я их снова увижу, будешь переписывать словарь китайского языка Канси.
– Профессор Вэнь, я же медик. Зачем мне переписывать словарь Канси?
– Не сможешь осилить западную медицину – придется заняться традиционными методами врачевания. Переписывание иероглифов тебе пригодится.
Спустя несколько дней, когда Цун Жун приводила в порядок компьютер, она наткнулась на фотографии Вэнь Шаоцина. Она хотела удалить их, но не решилась и, нахмурившись, просто выключила компьютер.
Недавно Цун Жун поручили вести сложное дело, и она была очень занята. В последний момент, когда дело было уже готово к судебному рассмотрению, она вдруг выяснила, что свидетель солгал и дал ложные показания. Поэтому ей вместе с ассистентом пришлось работать до темноты, чтобы заново подготовить судебные материалы. Было почти одиннадцать часов вечера, когда она вернулась домой. От усталости сильно кружилась голова.
Когда девушка вышла из лифта, из-за угла выскочила черная тень и бросилась к ней. Она испуганно попятилась и, сделав несколько шагов, ударилась затылком об угол пожарного гидранта.
В глазах на миг потемнело от резкой боли.
Затем раздался низкий мужской голос, отчитывающий кого-то, и вскоре девушка ощутила тепло рук – кто-то поддерживал ее за плечи.
Открыв глаза, она увидела Вэнь Шаоцина. Он взволнованно спросил:
– Ты в порядке? Это Жан-Иди-Прочь дурачился.
Все еще злясь на соседа, Цун Жун резко оттолкнула его.
– Не трогай меня.
Вэнь Шаоцин видел, что ей очень больно, и стал мягко уговаривать:
– Ладно, ладно, не сердись, дай мне взглянуть. На прошлой неделе один пациент ударился головой, но решил, что все в порядке, а ночью впал в кому, и его не успели спасти.
В глубине души Цун Жун испугалась. На затылке появилась довольно большая шишка. Нахмурившись, она буркнула:
– Ага.
Пес, вероятно, почуял, что виноват, и куда-то сбежал.
Вэнь Шаоцин, поддерживая голову девушки левой рукой, правой легонько надавил на ушибленное место.
– Голова кружится? Тошнит?