– Так я его забираю?
Вэнь Шаоцин, улыбнувшись, кивнул и вдруг поинтересовался:
– Что тебя разозлило? Только что и несколько дней назад?
Цун Жун, как человек рациональный, предпочитала прояснять ситуацию:
– Потому что у тебя есть девушка, а ты флиртуешь со мной, как последний мерзавец. Мне это не нравится.
Вэнь Шаоцин удивленно посмотрел на нее.
– У меня нет девушки.
Она нахмурилась и озадаченно спросила:
– Разве ты не говорил, что у тебя есть возлюбленная?
Молодому человеку потребовалось некоторое время, чтобы понять, что имеет в виду Цун Жун. Он сокрушенно покачал головой и рассмеялся:
– Похоже, эта девушка не знает, что нравится мне.
Цун Жун широко распахнула глаза и ошеломленно уставилась на него. Ей было сложно поверить тому, что она услышала: «Неужели кто-то вроде него может безответно влюбиться?»
Молодой человек заметил ее удивление:
– Что-то не так?
– Ничего. – Девушка отвела взгляд, ее глаза заблестели.
Оба ненадолго замолчали. Через некоторое время Вэнь Шаоцин прошептал:
– Хорошо хоть, ты заметила, что я с тобой флиртую.
Его голос прозвучал слишком тихо, а Цун Жун все еще была в шоке от того, что он тоже может быть тайно влюблен в кого-то, поэтому, не расслышав, она переспросила:
– Что ты сказал?
Вэнь Шаоцин сжал губы и улыбнулся, его глаза потемнели.
– Ничего.
Она с облегчением выдохнула. Хорошо, что у него нет девушки.
Вэнь Шаоцин хотел сказать еще что-то, как вдруг зазвонил телефон и высветился номер больницы. Он отошел к окну, чтобы ответить, и, выслушав собеседника, принялся расспрашивать:
– Какие симптомы? Какие лекарства применяли?.. Сообщите все показатели…
Цун Жун тем временем убрала со стола и вышла на кухню, чтобы помыть посуду.
Вэнь Шаоцин обернулся, услышав шум, и увидел, что Жан-Иди-Прочь уселся в дверях кухни, лишив девушку возможности выйти.
Профессор рассмеялся и отвернулся, чтобы договорить по телефону.
– Сегодня остановимся на этом. Не спускайте с больного глаз, завтра я приду пораньше.
Прежде чем повесить трубку, он добавил:
– Кстати, сделайте запись на КТ головного мозга завтра утром.
Цун Жун домывала последнюю чашку, когда Вэнь Шаоцин, закончив разговор, пришел на кухню.
– Что приготовить на завтрак?
Слово «завтрак» в лексиконе Цун Жун практически отсутствовало. Она вытерла руки.
– Я утром обычно не ем.
Вэнь Шаоцин посмотрел на нее непонимающе:
– Как это?
– Ну, я так привыкла, – пожала плечами девушка.
Он озабоченно уточнил:
– Никогда утром не ешь?
– В детстве завтракала, – вспомнила Цун Жун.
– И когда перестала?
– Когда устроилась на работу.
– Почему?
– Мне трудно рано вставать. Доктор Вэнь считает, что я веду нездоровый образ жизни?
Вэнь Шаоцин немного поразмыслил и предложил:
– Ты можешь приходить ко мне завтракать.
Цун Жун посмотрела на него и ничего не ответила.
– Завтрак приготовить не так уж и сложно, – проворчал парень. – Намазать соусом тосты и разогреть их в микроволновке, затем поджарить яйцо, очищенную и вымытую тыкву нарезать кусками и вместе с рисом заложить в машину для приготовления соевого молока. И включить нужный режим не забудь. Десять минут – и готово.
Цун Жун же терзали более приземленные вопросы:
– А кто будет мыть посуду? Кастрюлю? Машину для приготовления соевого молока? Разве на это хватит десяти минут?
– Твоя забота – только есть, – обреченно ответил Вэнь Шаоцин.
Девушка задумалась.
– Сколько в месяц?
– Что? – не понял он.
– Сколько я должна буду платить в месяц, чтобы приходить к тебе на завтрак? – объяснила Цун Жун.
– Я что, похож на продавца завтраков? – растерялся юноша.
– Бесплатно? – Она закусила губу. – Тогда я не приду, мне неловко.
Сосед вздохнул.
– Тогда так: ты каждый вечер покупаешь продукты и заносишь их мне. С тебя – продукты, с меня – готовка. Если не планируешь завтракать или если я работаю в ночную смену, тогда в магазин не надо.
Взвесив все доводы, Цун Жун согласилась:
– Хорошо.
Хозяин открыл холодильник и, изучив содержимое, заключил:
– На завтра предлагаю картофельные оладьи. Попробуем начать с них. Если понравится – продолжим.
Девушка согласно кивнула.
Вэнь Шаоцин закрыл холодильник.
– Уже поздно, ложись спать.
Цун Жун ощупала свой затылок.
– Я думаю, ничего страшного уже не случится. Пожалуй, пойду домой.
Он украдкой взглянул на нее, развернулся, проигнорировав предложение, и вышел из кухни.
– Моя спальня или гостевая комната? Выбирай.
Цун Жун, конечно же, выбрала второй вариант. Она разглядывала обстановку, когда хозяин постучал в дверь и вошел, держа в руке подушку.
– Возьми эту. Ты часто плохо спишь? Мучают тревожные сны?
– Откуда ты знаешь? – Девушка взяла подушку.
Вэнь Шаоцин сделал паузу.
– Когда взял тебя за руку, чтобы ты погладила Жана-Иди-Прочь, заодно проверил твой пульс.
– Заодно? – Цун Жун нахмурилась. – Ты же не занимаешься традиционной медициной! Какой пульс?!
Он задумался и, казалось, огорчился.
– Это дело привычки, трудно удерживать себя.
Девушка вспомнила, как Чжун Чжэнь упоминал, что семья Вэнь состоит из потомственных китайских лекарей. Да и сама она только что видела у соседа рукописные книги по традиционной медицине.
– Ты действительно начал изучать народную медицину в начальной школе? – спросила она.
– Это тебе Чжун Чжэнь сказал?
– Угу.
Наставник многозначительно улыбнулся и пристально посмотрел на нее.
– Сдается мне, вы двое слишком часто обо мне говорите?
Осознав, что попала впросак, гостья начала настойчиво прогонять хозяина из комнаты.
– Я устала. Выходи скорее, мне надо спать.
Спала Цун Жун плохо – вероятно, из-за смены обстановки. Уже в полусне она почувствовала, как кто-то вошел в спальню и нежно прикоснулся к ее затылку.
– Что случилось? – спросонья ей едва удалось разглядеть Вэнь Шаоцина.
В комнате горел ночник, его тусклый свет рассеивал темноту. Голос соседа донесся словно издалека:
– Все в порядке. Я волновался, поэтому зашел проверить. Спи.
– Угу, – согласно буркнула девушка.
На следующий день, когда прозвенел будильник Цун Жун, Жан-Иди-Прочь и его хозяин уже вернулись с утренней пробежки.
День выдался довольно холодный, а на Вэнь Шаоцине был лишь пурпурно-синий спортивный костюм.
Такой цвет осмеливаются носить немногие мужчины – пожалуй, только модели на подиуме. Дело не в том, что это вызывающий оттенок, а в том, что его нужно уметь преподать, иначе прослывешь деревенщиной.
Но Вэнь Шаоцина пурпурно-синий не портил, наоборот – был очень даже к лицу.
С того момента, как молодой человек вошел в квартиру, она не сводила с него глаз, чем немного смутила его. Они уже достаточно хорошо изучили друг друга, поэтому он знал о ее придирчивом отношении к деталям.
– Со мной что-то не так?
Цун Жун почувствовала, что теряет над собой контроль, опустила голову, взяла сумку, но не сдержалась и, вновь бросив на парня быстрый взгляд, спросила:
– Как тебя угораздило купить такой костюм?
– Выбор был небольшой: один – цвета моего хирургического халата, а другой – точь-в-точь как халат для приема пациентов. Я не хочу после работы чувствовать себя как в больнице, поэтому купил пурпурно-синий.
Цун Жун не удержалась от смеха: она все чаще узнавала о врачах что-то забавное!
– Ладно, я пошла. – Она надела пальто.
– Мы же договорились позавтракать, – напомнил Вэнь Шаоцин, направляясь в спальню. – У меня все готово, осталось только испечь оладьи. Через пару минут будем есть. Подожди, пожалуйста, я переоденусь.
Быстро сменив одежду, хозяин квартиры ушел на кухню. Девушка слышала, как он взбивает яйца. Затем заскворчало на сковороде масло, и через несколько минут до нее донесся аромат оладий.
Цун Жун с детства привыкла завтракать самостоятельно, по дороге в школу: родители были заняты работой. Она не знала, каково это – сидеть за столом и ждать завтрака. Вэнь Шаоцин поставил перед ней золотистые картофельные оладьи и присыпал их мелко нарезанным изумрудно-зеленым луком, отчего у Цун Жун засосало под ложечкой.
Юноша протянул ей палочки.
– Какое молоко будешь пить? Коровье или соевое?
– Мне соевое, – вяло отозвалась она. – Не могу пить коровье, оно странно пахнет. А вообще я обычно пью йогурт.
Услышав это, Вэнь Шаоцин взглянул на Жана-Иди-Прочь, который сидел рядом, и усмехнулся.
Девушка тоже посмотрела на пса.
– Что с ним?
Вэнь Шаоцин поднял на нее многозначительный взгляд.
– Он тоже не пьет коровье молоко, только йогурт.
Цун Жун прикусила губу, глубоко вздохнула и утешила себя тем, что, сидя в гостях за столом, спорить с хозяином неуместно.
Он налил ей стакан воды:
– Сначала попей немного, съешь что-нибудь, и только потом можно соевое молоко. Его не рекомендуется пить натощак.
Девушка вдруг опустила голову и рассмеялась.
Вэнь Шаоцин налил соевого молока и спросил:
– Что смешного я сказал?
Цун Жун с серьезным лицом пояснила:
– Шутку вспомнила. Первый глоток натощак, а второй – уже нет.
В комнате внезапно повисла тишина. Через некоторое время Вэнь Шаоцин поднялся, прошел в комнату, надел куртку и вернулся.
– Замерз. Что-то мне нездоровится, – с непроницаемым выражением глядя на Цун Жун, сказал он. Потом наклонился и, прижавшись к голове Жана-Иди-Прочь, пробормотал: – Что? Говоришь, тебе тоже холодно? Давай укутаю тебя шарфом, он на диване, возьми сам.
Цун Жун вдруг чуть не лопнула от злости. Он только и думает, что о своей собаке! Она с ненавистью воткнула палочки в картофельную оладью.
Однако Вэнь Шаоцин, продолжая играть на ее нервах, невозмутимо спросил:
– Невкусно?
– Отвратительно! – зыркнула на него Цун Жун. – За такое я платить не собираюсь!