– Я с вами!
Чжун Чжэнь последовал было за ним, но после того, как Вэнь Шаоцин полоснул его взглядом, съежился и остановился:
– Я, пожалуй, тоже возьму такси.
Сев в машину и включив печку на максимум, Цун Жун заметила, что Вэнь Шаоцин остановился и говорит по телефону. Закончив, он подошел и сел рядом.
Она пристегнула ремень безопасности и спросила:
– Тебе обратно в больницу?
Он покачал головой.
– Нет, домой. Я проголодался.
Девушка без лишних вопросов надавила на педаль газа.
Когда они оказались на месте, Чжун Чжэнь и еще несколько аспирантов уже ждали их у двери.
– Я зайду к себе, переоденусь. – Цун Жун направилась домой и через плечо многозначительно взглянула на брата.
Тот спохватился и догнал ее:
– Я тоже посижу немного у тебя.
– Дай свой ключ, пожалуйста, – вдруг попросил Вэнь Шаоцин. – Мой в больнице остался.
Цун Жун напряженно выпрямилась. Под пристальным взглядом недоуменных глаз она медленно сняла с брелка ключ и молча сунула его в руку профессора. Затем, не глядя на него и не оглядываясь, поспешила домой.
До того как за ней закрылась дверь, все успели услышать вопрос Чжун Чжэня:
– Почему наставник дал тебе ключ от своей квартиры?
Вэнь Шаоцин улыбнулся, победоносно поднял руку и скомандовал ошеломленным аспирантам:
– За мной!
Захлопнув дверь, девушка набросилась на брата с вопросами:
– Расскажи, что произошло? Почему вы дрались?
Чжун Чжэнь неторопливо снял пуховик.
– Пришли родственники пациента и затеяли разборки, чтобы выбить из больницы деньги. Они даже избили медсестру! Отвратительно, правда? Как можно бить девушку?
Сестра проигнорировала его гневную тираду:
– Раньше такое случалось?
Чжун Чжэнь огорченно почесал затылок.
– Бывали проблемы, но ты же знаешь, какая сейчас обстановка. Руководство больницы всегда старается замять конфликт, а мы должны все терпеть.
Не в силах больше смотреть на его искалеченное лицо, она встала, смочила теплой водой полотенце и протянула брату:
– Ну а что стало последней каплей?
– Сам не пойму, – признался Чжун Чжэнь, задумчиво вытираясь перед зеркалом. – В больницу часто приходят родственники пациентов и устраивают скандалы. Один раз даже двери заблокировали! Хотя в большинстве случаев это всего лишь мелкие неприятности, но и такие раздражают. В итоге любому терпению приходит конец.
Он взмахнул полотенцем и с торжествующим видом продолжил:
– Наставник Вэнь сегодня был крут как никогда! У него, оказывается, такие крепкие мускулы! И мощный пресс! Этим сутяжникам крепко досталось!
– Вэнь Шаоцин был зачинщиком? – недоверчиво спросила Цун Жун.
Чжун Чжэнь, переживая, что у сестры сложится плохое впечатление о наставнике, осторожно пояснил:
– На самом деле в последнее время эти скандалы всем портили нервы, в том числе и профессору. Внешне он казался мягким и спокойным, но кровь у него постепенно закипала. В канун Рождества ты видела, как веселятся и дурачатся, забыв обо всем, наши самые матерые врачи, потому что в повседневной больничной жизни они затравлены. Каждый день наши наставники имеют дело с жизнью и смертью, пачкаются кровью, работают до изнеможения и при этом еще подвергаются нападкам со стороны пациентов и их родственников без возможности возразить и дать отпор. Если не расслабляться после работы, можно сойти с ума.
Цун Жун прокрутила в голове недавние встречи с Вэнь Шаоцином. Как она могла считать себя чуткой, раз не заметила его состояния? Вероятно, он не хотел выплескивать свои эмоции вне больницы, поэтому изо всех сил старался их контролировать.
Девушку захлестнули самые разные чувства. Она нахмурилась и пробормотала вполголоса:
– Почему он никогда не рассказывал?
В этих словах прозвучали упрек и сожаление.
Чжун Чжэнь собирался что-то ответить, но тут ему на глаза попался стакан, расписанный цветами сакуры.
– Эй, откуда это у тебя? – подозрительно спросил он, переменившись в лице.
– А что? – удивилась сестра.
Брат поднял стакан и внимательно осмотрел его.
– Неужели шеф подарил?
Она выхватила стакан у него из рук и поставила на место.
– Как ты узнал?
– Он сам его тебе подарил? – Лицо Чжун Чжэня напряглось еще больше.
Сестра все больше недоумевала.
– Да. А в чем дело?
– Может, ты узнала какую-то тайну наставника, и он подарил тебе его, чтобы ты держала язык за зубами?
– Не неси чушь! – закатила глаза Цун Жун.
Он снова взял стакан, многозначительно посмотрел на сестру и заговорщически начал:
– С этим предметом связана длинная история.
Сестра не клюнула на крючок и холодно пригрозила:
– Говори короче, иначе карманные деньги сократятся вдвое.
Чжун Чжэнь тут же поставил стакан обратно, выпрямился и затараторил:
– Однажды профессор взял меня и одного старшекурсника на научную конференцию в Японию. Гуляя по улице, мы увидели в одной ремесленной лавке набор точно таких же стаканов. Наставник захотел их купить, но хозяин отказался продать, потому что сам расписал их в подарок для своей возлюбленной. Вернувшись, профессор заказал похожий набор и нарисовал на них разные цветы лекарственных растений. Тогда я узнал, как красиво цветут некоторые травы. Ты знаешь японский женьшень? Оказывается, он цветет мелкими белыми цветами в форме шара. Глаз не оторвать! А форзиция…
– Давай ближе к делу, – перебила сестра.
Чжун Чжэнь скривился и продолжил:
– В наборе было двенадцать штук, и на одном стакане была сакура. Ведь твой никнейм в игре был Сакура? Я умолял профессора отдать мне этот стакан, чтобы сделать тебе подарок, но он ни в какую не соглашался. Когда я окончательно его достал, он предложил любой другой, только не этот.
Цун Жун стало любопытно:
– Почему же?
– Я спрашивал, но профессор не ответил.
Чжун Чжэнь перевел недоуменный взгляд со стакана на сестру.
– Как же он смог расстаться со своим сокровищем? Это наверняка должен был быть подарок для возлюбленной…
Цун Жун не знала, что и думать. Брат считал, что Вэнь Шаоцин подарил ей этот стакан просто так: он не догадывался, что ее никнейм уже давно не был для профессора секретом. Так все же почему Вэнь Шаоцин подарил стакан ей?
– Тебе не кажется, что это очень круто? Если не продают понравившуюся вещь, шеф просто делает такую же сам! – Чжун Чжэнь искоса взглянул на сестру и пробормотал: – Как думаешь, что будет с девушкой, которую он полюбит?
Лицо Цун Жун помрачнело.
– Зачем спрашиваешь?
– Ответь же! – Чжун Чжэнь, усмехаясь, приблизился к ней.
Сестра задумалась.
– Если чувства будут взаимны, то они будут вместе, а если девушка отвергнет твоего наставника, то он отравит ее.
– Пожалуйста, не наговаривай на врачей, – расстроился Чжун Чжэнь.
– А как насчет тебя? – неожиданно спросила Цун Жун. – Если девчонка, на которую ты западешь, не обратит на тебя внимания, что станешь делать?
– Если я ей не нужен, то разлюблю ее, вот и все, – надулся Чжун Чжэнь.
Сестра рассмеялась. Какой же он еще ребенок! Конечно, так было бы гораздо проще, но любовь не поддается контролю – иначе это и не любовь вовсе.
Она вспомнила, как однажды, в тусклом свете лампы, Вэнь Шаоцин, опустив голову, неопределенно сказал, что девушка, которая ему нравится, может не догадываться о его чувствах.
И если любовь будет ответной, то они будут вместе, но даже если он ей будет безразличен, то он не перестанет любить ее.
– А ты? Как бы ты поступила? – вдруг спросил Чжун Чжэнь и осекся, осознав бестактность вопроса.
Ведь мужчина, который нравится ей, не любит ее, так зачем сыпать соль на рану…
Но сестра неожиданно беззаботно выпалила:
– Если он не любит меня, я полюблю себя сама! Только и всего!
Сейчас ее заботило другое: из головы все не выходил расписанный стакан.
– Может, мне вернуть его?
– Но ты уже пользовалась им… – напомнил Чжун Чжэнь.
Цун Жун принялась обдумывать варианты.
– Тогда…
Чжун Чжэнь подсказал грандиозную идею:
– Тогда выходи замуж!
Сестра отвесила брату затрещину, но прежде, чем она набрала в грудь воздуха, чтобы отчитать его, в «Вичате» пришло уведомление. Это был Вэнь Шаоцин: «Идите ужинать».
Только тогда она спохватилась: как он может готовить ужин с поврежденной рукой?
Когда Цун Жун пришла, на столе уже стояла большая порция пряной сковородки. Аспиранты, пуская слюни, столпились вокруг и с нетерпением ждали. Заметив девушку, они оживились и вновь поприветствовали «сестру».
Цун Жун уже смирилась с наличием новых братьев. Она ответила им с улыбкой, а затем стала искать глазами Вэнь Шаоцина.
Один из юношей с улыбкой указал на спальню:
– Шеф забрызгал одежду маслом и пошел переодеться.
– О! – Цун Жун наигранно продолжила озираться. – Я ищу Жана-Иди-Прочь.
Как только она произнесла кличку, пес тут же возник словно из ниоткуда в нескольких шагах от девушки и замер.
Чжун Чжэнь подошел и погладил его по голове:
– Что с ним? Раньше ему больше всего нравилось внезапно выпрыгивать, чтобы напугать тебя. Почему он сегодня такой кроткий? Заболел?
В этот момент из спальни показался Вэнь Шаоцин. Чжун Чжэнь окликнул его:
– Шеф, посмотрите, похоже, Жану-Иди-Прочь нездоровится!
Девушка и сама заметила, что после того случая, когда пес внезапно кинулся на нее, заставив удариться головой, он вел себя на редкость покладисто, поэтому, не сводя с питомца глаз, подтвердила:
– Кажется, действительно заболел.
Вэнь Шаоцин молча смерил обоих взглядом – глупо обсуждать то, в чем не разбираешься. Он подозвал питомца:
– Жан-Иди-Прочь, ко мне!
Пес немедля подскочил к хозяину, и тот скомандовал:
– Прыгни два раза!
Питомец послушно выполнил команду.
– Кувырки!
Жан-Иди-Прочь лег на пол и дважды перекатился.
Вэнь Шаоцин приподнял бровь и посмотрел на Цун Жун: