Лицо Цун Жун заалело, она оттолкнула молодого врача и настороженно посмотрела:
– Завтра снова придут студенты, чтобы поздравить тебя с Новым годом?
Вэнь Шаоцин не смог удержаться от смеха и покачал головой:
– Нет.
Цун Жун взглянула на него с сомнением:
– Так тебе и поверила. Иди к себе, я устала после долгого рабочего дня и теперь хочу спать!
Вэнь Шаоцин вздохнул и отвел Жана-Иди-Прочь обратно домой.
Цун Жун обманула его. Ей так и не удалось уснуть. Как будто бы она все это время не работала, а крепко спала…
Всю следующую неделю она занималась разводом господина и госпожи Ли. Хорошо, что Шангуань И вот-вот должен был вернуться и она могла передать ему эти утомительные дела. После окончания встречи с семьей Ли и адвокатом другой стороны Цун Жун посмотрела на фигуры супругов, направлявшихся к выходу, и вдруг окликнула свою клиентку:
– Госпожа Ли!
Женщина обернулась и посмотрела на нее:
– Что случилось?
Цун Жун взглянула на стоявшего рядом с ней человека:
– Хочу вам кое-что сказать.
Госпожа Ли бросила на мужа взгляд, полный презрения:
– Иди и подожди меня в машине.
– Если мужчина не возражает против того, чтобы забрать у вас использованные салфетки и стаканчики с водой и выбросить их в мусорное ведро, когда вы уходите, то такого человека я бы на вашем месте не позволила себе отпустить.
– Возможно, это привычка.
– А привычно ли поправлять подол вашего платья после того, как вы встаете?
– …
– У меня нет опыта супружеской жизни, чтобы смело заявлять, должны ли два человека, состоящие в браке, уживаться друг с другом так, будто они идеально во всем сходятся. Но я видела много пар, которые обращались с претензиями друг к другу в суд, и я знаю, что это такое, когда мужчина действительно надоедает женщине.
Девушка не знала, приняла ли госпожа Ли ее слова всерьез, но больше она не видела эту пару в юридической фирме. Как уже было сказано, в суде Цун Жун приходилось иметь дело со множеством супружеских пар, поэтому она всегда скептически оценивала брак. Но после общения с этими супругами она вдруг снова изменила свое мнение: может быть, нельзя стричь всех под одну гребенку? Возможно, некоторые пары действительно всю жизнь любят друг друга?
Вечером Цун Жун пригласила Вэнь Шаоцина посмотреть фильм. Она учла, когда они оба уходят с работы, специально выбрала девять тридцать вечера (почти нерабочее время). Тань Сыцзэ немного нарушил ее идеально спланированное свидание: он предложил Цун Жун перекусить в соседнем ресторане после работы. Девушка решила, что поесть перед кино будет неплохой идеей, поэтому с радостью согласилась.
В ресторане они с коллегами пили, веселились и танцевали. Цун Жун посмотрела на часы: время близилось к девяти часам. В этот же момент Вэнь Шаоцин отправил ей сообщение о том, что уже подъехал и ждет ее. Она сказала коллегам, что ей срочно нужно бежать, но народ не согласился так просто отпускать ее и даже налил несколько бокалов белого вина в дорогу.
Как только Цун Жун села в машину, Вэнь Шаоцин сразу спросил:
– Ты пила?
Цун Жун прикрыла рот рукой и встряхнула свою сумку в поисках жвачки.
– Чувствуется запах?
Вэнь Шаоцин покачал головой, протянул руку и прижал к ее лицу.
– Немного красная.
Девушка качнула головой:
– Я в порядке.
Вэнь Шаоцин предложил:
– Может, отменим кино и поедем домой?
– Ни за что! – тут же возразила Цун Жун. – Я в порядке, смотреть фильм – это просто сидеть и ничего не делать!
Вэнь Шаоцин кивнул, открыл и протянул ей бутылку с водой, затем завел машину.
Цун Жун, покупая билеты в кино, не особо задумывалась над тем, какой фильм они будут смотреть. По итогу картина оказалась средней отечественной любовной комедией. К сожалению, в темном зале ей не стало лучше. Девушка, наоборот, чувствовала себя еще более пьяной и, выйдя из кинотеатра, скучающе повисла на Вэнь Шаоцине.
– Вот скажи мне, за тобой, наверное, бегало много девушек, когда ты учился в университете, да?
Вэнь Шаоцин, поддерживая, вывел Цун Жун, поднял глаза, посмотрел на нее и улыбнулся, не подтверждая и не отрицая.
Цун Жун продолжила с тоской на лице спрашивать:
– Тебе когда-нибудь передавали любовные письма? Что там писали?
Вэнь Шаоцин понял, что на нее только что подействовал фильм.
– Это было слишком давно, я не помню.
Цун Жун не унималась:
– А сейчас? Врачи и медсестры из твоей больницы отправляют любовные послания?
– Сейчас, в век Интернета, кто бы стал писать любовные письма?
Цун Жун кивнула:
– Верно, теперь никто их не пишет… Но я все равно считаю, что написание послания от руки является самым искренним выражением своих чувств!
Вэнь Шаоцин услышал тихий всхлип.
– Что случилось?
Цун Жун подхватила его под руку, что-то бессвязно говоря:
– С детства я никогда не получала любовных писем от мальчиков… никогда. Ни в университете, ни на работе. Поэтому я всегда мечтала о подобном письме. Даже Чжун Чжэню писали любовные записки и приходили подарки от девушек, но я не получала… ничего.
Вэнь Шаоцин на мгновение задумался, затем постарался объективно ответить:
– Если начистоту, то нет ничего странного в том, что Чжун Чжэнь получал любовные послания от девушек.
Цун Жун улыбнулась:
– В детстве он выглядел лучше.
Вэнь Шаоцин посмотрел на нее:
– Ты тоже хорошо выглядела в детстве.
Цун Жун хмыкнула:
– Ты же не видел, откуда тебе знать?
Вэнь Шаоцин вспомнил, что в его бумажнике лежит ее детская фотография на сотом дне жизни в обнаженном виде, и улыбнулся: «Если бы она знала, что я ее видел, избила бы Чжун Чжэня до полусмерти, верно?»
Цун Жун выпила немного спиртного, но даже этого небольшого количества хватило для того, чтобы напрочь стереть из памяти их вечерний разговор. Однако Вэнь Шаоцин хранил его в сердце до конца своих дней.
В этом году Цун Жун особенно делала упор на свою карьеру. В ее планах было набраться нового опыта, чаще выезжать в командировки и браться за по-настоящему сложные дела. Поэтому свидание с Вэнь Шаоцином могло послужить началом неплохой шутки на тему «как адвокат может ходить на свидания». Благо, доктор Вэнь очень занят… Минус один юморист.
В день, когда Цун Жун вышла из самолета, ей позвонила Чжоу Чэнчэн:
– Пойдем устроим вечеринку, чтобы отпраздновать День девочек[45]!
Цун Жун проигнорировала ее:
– Больше не говори, что ты студентка юридического факультета. По закону все люди женского пола старше четырнадцати лет считаются женщинами. Тебе еще не исполнилось четырнадцать лет?
Подруга обиженно промычала:
– Цун Жун, не задирай меня!
– Я только что с самолета, давай забудем о сегодняшнем празднике. Завтра выходные, приезжай ко мне домой.
Чжоу Чэнчэн тут же повеселела:
– Кстати, как насчет еще одного ужина в квартире напротив тебя?
Цун Жун подумала немного и ответила за Вэнь Шаоцина:
– Хорошо.
Чжоу Чэнчэн запрыгала от радости и положила трубку.
Цун Жун привыкла самостоятельно ездить в аэропорт в командировки, ставить машину на стоянку, а по возвращении отгонять обратно. Это давно вошло у нее в привычку. В этот раз, забирая багаж и привычно направляясь к стоянке, она вспомнила, что Вэнь Шаоцин пообещал заехать за ней. Девушке давно не приходилось ждать у терминала, когда ее заберут. Стоя в шумной толпе в ожидании Вэнь Шаоцина, она смотрела на медленно приближающуюся знакомую машину и вдруг вспомнила, как Чжун Чжэнь приезжал за ней на этом же автомобиле, когда она вернулась в том году из-за границы. Она долго обсуждала с Чжун Чжэнем, кем был владелец машины, но тогда и представить себе не могла, что им окажется Вэнь Шаоцин. Наверное, это правда судьба.
Вчера вечером Цун Жун рано легла спать, поэтому наутро, в свой выходной день, проснулась раньше девяти часов. Погода была упоительно прекрасной. Она только открыла глаза и медленно переводила взгляд с одного предмета в своей комнате на другой, как вдруг на балконе увидела свой велосипед. Велосипед был подарком Чжоу Чэнчэн, но его кремовый корпус и деревянная корзина с искусственными цветами совсем не соответствовали ее стилю, поэтому после доставки девушка просто пару раз прокатилась на нем по гостиной.
Сегодня у нее возникло неожиданное желание сделать пару кружочков по близлежащему району. Выйдя на лестничную клетку, она столкнулась с Вэнь Шаоцином, который вышел погулять с собакой. Вэнь Шаоцин удивился, что кто-то встал с ним в одно время:
– Гулять?
Цун Жун кивнула:
– Да.
Разговаривая, они направились к лифту.
– Редко кто встает так рано в выходные.
– Хотела покататься на велосипеде. Сегодня приезжает Чжоу Чэнчэн, поэтому я поеду на рынок за цветами.
– Тогда, будь добра, привези мне две маленькие луковицы. Смешаю их с тофу на обед.
Цун Жун специально надела легкое длинное платье с цветочным принтом, чтобы, словно фея, мчать по улицам с роскошным букетом.
Она остановилась и посмотрела на него затаив дыхание:
– Вэнь Шаоцин, видишь мой наряд? Сюда явно не вписываются луковицы.
Он, усмехнувшись, ответил:
– Зато твоя фамилия вполне подходит[46].
– На цветочном рынке не продают мелкий лук!
Молодой врач заметил:
– По соседству находится овощной рынок.
Она продолжала упрямиться:
– Неправда!
Вэнь Шаоцин уступил:
– А, тогда я сам пойду и куплю.
Цун Жун заподозрила неладное: редко когда Вэнь Шаоцин был так любезен.
Он вдруг потянул ее за запястье и потащил к входу в лифт.
– Хочу, чтобы ты прокатилась со мной.
Она неохотно согласилась. Когда они спустились вниз, то только Цун Жун хотела уступить место у руля Вэнь Шаоцину, как увидела, что он уселся прямо на багажнике.