Эпилог 2
Цветение бегонии и весеннее тающее тепло.
Неожиданно появился слух, что Вэнь Шаоцин и Цун Жун расстались.
В тот день была годовщина их свадьбы, оба пили вино, валяясь на диване. Вэнь Шаоцин разминал ее тело мягкими движениями, схватив за волосы и не отпуская от себя ни на миллиметр. Всегда отстраненная и сдержанная, адвокат Цун покорно подчинялась. Она нежно обхватила его крепкую шею, вздыхая тонким голосом. Ее очаровательная и гибкая фигура медленно извивалась. Постепенно он почувствовал, как градус между ними повысился до предела. Сначала Цун Жун пыталась сопротивляться, но потом сдалась, позволив Шаоцину управлять собой. Когда она почувствовала острую боль в спине, Вэнь Шаоцин сразу же отпустил ее и тут же протянул руку и достал одеяло, чтобы укрыть девушку, уложив спать на диван.
На следующее утро Цун Жун нужно было идти в суд. Она, зажмурившись, отложила будильник. Спустя пять минут девушка вырвалась из объятий Вэнь Шаоцина и отправилась в ванную комнату.
После освежающего душа она вернулась в спальню и переоделась, а когда вышла, то увидела, что входная дверь широко открыта и несколько учеников Вэнь Шаоцина стоят, разинув рты, у двери с шокированными лицами и не решаются войти.
Несколько студентов заглядывали в спальню, смотрели на одеяло на диване, потом смотрели на Цун Жун, затем на одетого в пижаму Вэнь Шаоцина.
Наконец Чжун Чжэнь мужественно выступил вперед:
– Сестра, вы… поссорились?
Вэнь Шаоцин слегка поднял брови.
Цун Жун нахмурилась:
– Нет.
Она уже хотела перейти в режим нападения и выдворить шпану за дверь, как снова раздался вопрос:
– Вы расстаетесь?
Остальные понимающе кивнули. Она ведь просто уснула на диване!
Цун Жун посмотрела на часы, расчесала волосы и бросила:
– Ненормальные.
Затем девушка взяла документы и поспешила в суд.
Вэнь Шаоцин, насмеявшись до боли в животе, с улыб-кой приветствовал своих подопечных:
– Проходите и садитесь. Вы неправильно поняли. Мы не ссорились и не расходились, просто…
Тут Вэнь Шаоцина осенило: о таких вещах нельзя рассказывать посторонним. Нельзя сказать ученикам: «О, мы просто хорошо вчера пошумели на диване, поэтому моя жена уснула там, ну а я не хотел ее будить…»
Шеф должен оставаться шефом.
Следующие несколько дней Вэнь Шаоцина постоянно донимали вопросами о его личной жизни. Ни он, ни Цун Жун совершенно не понимали, что происходит, пока Суй И не позвонила и не спросила напрямую. Цун Жун взяла трубку и только хотела объяснить все как следует, как помощник шепотом напомнил ей о предстоящем деле. Она кивнула и ответила ему:
– Вы скажите ей, что я уже составила соглашение о разводе, подождите немного и отправьте на почту.
Она отвечала на вопрос ассистента, но Суй И не знала, думала, что Цун Жун обращалась к ней, и, естественно, решила, что в их паре наметился разлад. Тем более, когда она видела Вэнь Шаоцина в больнице, он казался грустным и задумчивым.
Цун Жун закончила разговор с помощником и собиралась продолжить объяснения, но Суй И поспешно положила трубку, сказав что-то невнятное.
В тот вечер Цун Жун едва успела толкнуть дверь в квартиру, как увидела, что Линь Чэнь сидит на диване и злорадно смеется, а напротив него с холодным выражением лица находится ее собственный муж.
«Редко кто видел их рядом на таком близком расстоянии», – подумала Цун Жун.
Заметив, что атмосфера в воздухе витает напряженная, она посмотрела на Вэнь Шаоцина и спросила:
– Что случилось?
Вэнь Шаоцин вдруг улыбнулся, а затем мягко и нежно ответил:
– Слышал, что ты собираешься со мной разводиться. Адвокат Линь любезно пришел проверить, не переписала ли ты тайком на себя все имущество. И кстати, спросил меня, нуждаюсь ли я в адвокате. Как бывший любовный соперник, он может предоставить скидку в восемьдесят процентов.
Выражение лица Цун Жун с каждым его предложением становилось все более и более растерянным.
– Развод? Кто?
Вэнь Шаоцин указал на нее пальцем:
– Ты и я.
Она внимательно посмотрела на выражение лица мужа:
– Как?
Вэнь Шаоцин слегка улыбнулся и, повернув голову, слово в слово переспросил Линь Чэня:
– Да, как?
Линь Чэнь тоже был озадачен: «Так эти двое разводятся или нет? Неужели Сяо Цзыюань наврал ему? Но ведь Суй И заслуживала доверия…»
Размышляя, Линь Чэнь посмотрел на Цун Жун:
– Не ты ли самолично составила соглашение о разводе?
– Когда я?.. – начала было Цун Жун и запнулась. Она повернула голову и начала объяснять Вэнь Шаоцину: – Я ничего такого не говорила Суй И, просто в тот момент держала в руках мобильный телефон и разговаривала с Тань Сыцзэ. Она могла не так меня понять.
Вэнь Шаоцин поднял брови, но ничего не сказал. Истина ясна, Линь Чэнь встал и в расстроенных чувствах попрощался с друзьями.
– Они… Почему они говорят, что мы расходимся?
Вэнь Шаоцин долго думал, у кого же такой длинный язык.
– Да! Почему они говорят, что мы не вместе, а?
Девушка совсем поникла:
– Я не знаю!
Вэнь Шаоцин кивнул и мягко произнес:
– Ну, развод не имеет к нам никакого отношения. Это главное.
Она потерла лоб:
– Каким же образом обосновывали наше решение развестись?
Через некоторое время пара успокоилась. Цун Жун тряхнула головой, поднялась на ноги и направилась в сторону спальни.
Но не успела она сделать и двух шагов, как сзади раздался тихий вздох Вэнь Шаоцина:
– У меня завтра операция.
Эта фраза звучала как мантра, которая рушила любые планы на вечер. Все, о чем он мог думать: завтра предстоит операция, речь идет о человеческой жизни.
Хотя произошедшее нельзя назвать чем-то серьезным, коллеги Вэнь Шаоцина, должно быть, даже во время операции будут думать об их разводе… Цун Жун замедлила шаг, обернулась и попыталась выдавить из себя улыбку:
– Чем я могу тебе помочь? Давай подвезу тебя утром на работу. Пусть факты разрушат все слухи.
На следующий день Цун Жун не отправилась вместе с Вэнь Шаоцином на работу, как планировалось. Причина: госпожа Чжоу Чэнчэн рассталась с очередным парнем и с утра пораньше уже сидела на корточках перед домом Цун Жун и плакала.
Пара столкнулась с ней сразу после выхода из подъезда. Чжоу Чэнчэн была вся в слезах, она схватила подругу за рукав и не собиралась отпускать. Вэнь Шаоцин сказал, что в таком случае отправится на работу один, и вскоре уехал.
Цун Жун повела Чжоу Чэнчэн к ним домой и выслушала рассказ о расставании. Выплакавшись, подруга заявила, что ей нужно снять стресс. А этим она обычно занимается на шоппинге. Цун Жун не разделяла любимое занятие Чжоу Чэнчэн, но, если это поможет ей прийти в себя, она сделает чек в каком-нибудь магазине. Приехав в торговый центр, подруга не глядя скупила дюжину пар сережек. Цун Жун некоторое время смотрела на уши Чжоу Чэнчэн и кивала, затем подняла руку и коснулась мочек собственных ушей. В глубине ее взгляда смутно отразился намек на зависть.
Попрощавшись с Чжоу Чэнчэн, девушка немного пришла в себя, не удержалась, позвонила Вэнь Шаоцину и заявила:
– Я хочу проколоть уши!
Вэнь Шаоцин, сидя в больничном кабинете и читая медицинскую карту, услышал ее слова и сразу вспомнил, как его пальцы касались ее нежных розовых мочек ушей.
Он нахмурился:
– Нет!
Цун Жун удивилась:
– Почему?
Вэнь Шаоцин медленно повторил свой ответ:
– Нет значит нет. Тебе нужна причина?
Девушка продолжала настаивать на своем:
– Я сделаю это для себя, а не для тебя. Почему ты против? К тому же, если не согласен, отговаривать меня бесполезно, я уже решилась.
Вэнь Шаоцин холодно фыркнул:
– Еще одно слово, и…
– Сделаю это завтра!
После некоторого молчания Вэнь Шаоцин вдруг облегченно вздохнул:
– А если у тебя начнется аллергия? Сначала пойдем в больницу и сдадим анализы. Если все в порядке, можешь прокалывать.
– Правда?
– Ну… Так получилось, что я сегодня остаюсь на ночное дежурство. После ужина найдешь меня.
Цун Жун приехала в больницу к закрытию, поэтому в помещении стояла гробовая тишина. Она нашла дорогу к кабинету Вэнь Шаоцина и, пройдя несколько шагов, остановилась и внимательно посмотрела на опознавательную табличку, висевшую на стене. В отделение Вэнь Шаоцина она почти не заходила, последний раз приходила, когда они поженились, чтобы раздать конфеты.
В глубине темного коридора Цун Жун услышала голос своего мужа:
– В будущем медицинские споры мне не страшны.
– Почему?
– Первое правило кодекса поведения во время медицинских споров: никогда не вступай в физическую конфронтацию с врачом, жена которого – адвокат.
Толпа студентов громко рассмеялась. Цун Жун прошла до конца отделения и через несколько шагов увидела профиль Вэнь Шаоцина – на стене красовался его портрет. Фотография была сделана не очень удачно. Вэнь Шаоцин напрягся и выглядел гораздо серьезнее и старше. Но, несмотря на это, лицо и квалификация доктора Вэня были очень заметны среди группы пожилых седовласых профессоров.
В самом низу плаката кто-то написал жирным шрифтом: «Женат!!!»
Три восклицательных знака в конце говорили о чрезвычайно эмоциональном состоянии автора.
Цун Жун все еще пребывала в задумчивости, как вдруг неподалеку от кабинета открылась дверь. Из нее вышел Вэнь Шаоцин:
– Почему не заходишь? На что ты смотришь?
Она стояла, наклонив голову, и с улыбкой рассматривала плакат на стене.
Придя в себя, девушка слегка кашлянула:
– Да так…
Хирург проводил ее к себе:
– Голодна?
– Мы поели с Чжоу Чэнчэн. – Цун Жун небрежно бросила: – Не занят сегодня?
Он тут же прижал указательный палец к ее губам:
– Ш-ш-ш… В больнице нельзя говорить «не занят», «бездельничает» и тому подобные слова, иначе у тебя возникнут проблемы.
Его пальцы были теплыми. Возможно, он совсем недавно помыл руки, потому что от них все еще исходил слабый аромат мыла для рук с лимонной отдушкой. Цун Жун быстро вытянула кончик языка и осторожно лизнула его пальцы.