— Мы Пирсоны, — сообщила худая круглолицая женщина лет шестидесяти. — Я Бетти, а это мой муж Джон.
Поскольку у Кевина сделался такой вид, словно он только что получил мячом по голове, Молли, сжалившись, ответила за него:
— Я Молли Сомервиль, а это Кевин, новый владелец лагеря.
— О да, мы о вас слышали. Играете в бейсбол, верно?
Кевин бессильно прислонился к фонарному столбу.
— Баскетбол, — поправила Молли. — Но он не вышел ростом для НБА, поэтому его выгоняют.
— Мы с мужем не слишком увлекаемся спортом. Прекрасная женщина была ваша тетя. Нам очень ее недостает.
Не поверите — она знала все местные птичьи популяции.
Мы охотимся за местной разновидностью дрозда.
Джон Пирсон был тяжелее жены фунтов на двести. Едва он открывал рот, как двойной подбородок начинал угрожающе подрагивать.
— Надеюсь, вы не собираетесь вносить слишком много изменений в меню? Завтраки Джудит были великолепны. А ее шоколадный торт с вишнями… — Пирсон выразительно закатил глаза, и Молли показалось, что он сейчас поцелует кончики пальцев. — Чай по-прежнему подают в пять часов?
Молли терпеливо ждала ответа Кевина, но он, казалось, потерял дар речи. Она смешливо покачала головой:
— У меня такое чувство, что чай сегодня запоздает.
Глава 9
Дафна жила в самом миленьком коттедже Соловьиного Леса, выстроенном в густой чаще, вдалеке от других домиков, и это означало, что она могла сколько угодно играть на электрогитаре, не опасаясь потревожить соседей.
Кевин с сотовым, прижатым к одному уху, и трубкой стационарного телефона — к другому, метался по прихожей, отдавая приказы бизнес-менеджеру и еще кому-то — то ли секретарю, то ли экономке. За его спиной высилась солидная лестница орехового дерева, поднимавшаяся на половину пролета и резко изгибавшаяся под прямым углом. Столбики перил запылились, ковровая дорожка давно не чистилась. На пилястре верхней площадки стояла ваза с поникшими павлиньими перьями.
Молли, раздраженная непрестанным мельканием Кевина перед глазами, решила осмотреть новое место. Позвав Ру, она медленно направилась в гостиную. Мягкий диванчик и стулья были обиты тканью в желто-розовых тонах.
На стенах висели эстампы с изображением цветов и пасторальных сцен в позолоченных рамках. Медные канделябры, китайская жардиньерка и хрустальные бонбоньерки теснились на каминной полке. К сожалению, медь потемнела, хрусталь потускнел, столешницы давно не вытирались, а усеянный мусором восточный ковер дополнял общую картину запустения.
То же самое наблюдалось и в музыкальном салоне, где обои с традиционным рисунком — «ананасами» — служили фоном для обивки стульев с узором из роз и небольшого пианино. На письменном столе стояли чернильный прибор из слоновой кости и пузырек с чернилами. Тут же валялась старомодная пишущая ручка. По бокам возвышались давно не чищенные серебряные подсвечники и старая пивная кружка.
Стол в стиле эпохи королевы Анны и десять стульев с высокими спинками украшали столовую, находившуюся в противоположном конце коридора. Взгляд Молли мгновенно притянуло квадратное окно-эркер с потрясающим видом на озеро и лес. Молли подозревала, что в высокие хрустальные вазы на серванте свежие цветы ставились последний раз еще при жизни тети Джудит.
Она добралась до уютной кухоньки, облицованной бело-голубым кафелем и увешанной деревянными шкафчиками, в которых скопилась целая коллекция фарфоровых кувшинчиков с веселеньким цветочным рисунком. Середину помещения занимал солидный кухонный стол с мраморной столешницей, служивший, очевидно, для готовки. Сейчас он был завален грязными мисками, яичной скорлупой, мерными стаканчиками и банками. Огромная современная ресторанная плита нуждалась в чистке, а дверца посудомоечной машины была открыта.
Перед окном размещался круглый дубовый стол для обеда в узком кругу. На плетеных стульях лежали подушки в пестрых наволочках, с потолка свисал светильник с жестяным абажуром. Задний двор полого спускался к озеру, на берегах которого росли деревья.
Молли заглянула в большую, битком набитую припасами кладовую, гае приятно пахло пряностями, и вошла в маленькую смежную комнату, которая, судя по компьютеру на старом столе, служила прежней хозяйке офисом. Устав от блужданий по дому, она села и включила компьютер. Минут через двадцать прогремел голос Кевина:
— Молли! Где тебя носит?!
Типично слайтериновская грубость не заслуживала ответа, поэтому Молли проигнорировала Такера и открыла очередной файл.
Куда девалась его обычная ловкость? Сегодня у него была на удивление тяжелая поступь, так что она расслышала шаги задолго до того, как Кевин ее нашел.
— Почему ты не отвечаешь?!
Молли передвинула мышь, решая, стоит ли обращать на него внимание.
— Я не обязана откликаться на рев.
— Я вовсе не ревел! Я…
Кевин вдруг осекся, и Молли обернулась посмотреть, что его отвлекло. По саду быстро шла очень молодая девушка в ультракоротких черных шортах и обтягивающем топе с круглым вырезом. За ней мчался такой же молодой парень. Девушка, смеясь и не сбавляя шага, дразнила его. Парень крикнул ей что-то. Она на ходу задрала топ, обнажив груди.
— Что за… — поперхнулся Кевин.
Молли почувствовала, как загорелось лицо.
Парень поймал девушку и потащил в лес, так что с дороги их не было заметно, но из окна…
Незнакомец прислонился к стволу старого клена. Девушка мгновенно прыгнула на него и охватила ногами талию.
Стоило Молли увидеть юных любовников, жадно набросившихся друг на друга, как она почувствовала, что апатия отступает. Парень стиснул попку девушки. Она прижалась грудью к его торсу и, удерживая его голову ладонями, впилась губами в губы.
Кевин подошел ближе, встал за спиной Молли, и ее предательское тело вздрогнуло. Он словно навис над ней, идущий от него жар проникал сквозь тонкий топ. Как может человек, зарабатывающий на жизнь потом и грубой силой, так приятно пахнуть?
Молодой человек повернул любовницу так, что она оказалась спиной к дереву, и сунул руки под ее топ.
Соски Молли затвердели и напряглись. И надо бы отвернуться, но сил не было. Очевидно, с Кевином творилось то же самое, потому что он не шевелился. К тому же он внезапно охрип.
— Думаю, перед нами Эми и Трои Андерсон.
Девушка бросилась на землю. При небольшом росте ноги у нее были довольно длинные. Золотистые волосы забраны фиолетовой резинкой. Он немного темнее, коротко острижен, худой и заметно выше партнерши.
Ее руки проникли между их телами. Молли не сразу поняла, что она делает.
— Похоже, они намерены заняться этим прямо у нас на глазах, — тихо сказал Кевин.
Молли дернулась, словно обожглась, и отвернулась от окна.
— Только не у меня.
Кевин отвел взгляд от окна и замер. Он ничего не сказал, просто смотрел на нее. И снова замедленная пульсация, волнами прокатывающаяся по всему телу, напомнила ей о том, что, хотя они уже были вместе, она его почти не знает.
— Кажется, немного жарковато?
Немного? Это еще слабо сказано. Куда жарче, чем хотелось бы!
— Вуайеризм[20] не моя стихия.
— Неужели? Странно, а я думал, что это как раз твой стиль! По-моему, тебя хлебом не корми — только дай застать врасплох какого-нибудь беднягу.
Оказалось, даже время не излечило ее пережитого унижения. Молли уже открыла рот, желая в тысячный раз извиниться, но вдруг поняла, что ему ни к чему ее пресмыкательство. Он жаждет развлечься перепалкой. Как говорится, скрестить словесные шпаги.
Такой человек, как он, заслуживает достойного отпора.
Беда в том, что ее мозг слишком долго бездействовал и теперь отказывался выдать меткий ответ.
— Только когда я пьяна, — фыркнула она.
— Хочешь сказать, что той ночью ты пила? — удивился Кевин и, еще раз посмотрев в окно, снова обернулся к ней.
— «Столичную» со льдом. Почему, ты думаешь, я такое выкинула?
Очередной взгляд в окно, на этот раз более долгий.
— Что-то не похоже, чтобы ты тогда напилась.
— Откуда тебе знать? Ты ведь спал.
— Да, но отчетливо припоминаю, как ты расписывала, что ходишь во сне.
Молли умудрилась надменно вскинуть подбородок.
— Кому хочется признаваться в своих проблемах с алкоголем?
— А сейчас ты завязала, верно?
Уж слишком у него проницательные глаза. Не к добру это.
— При мысли о «Столичной» меня тошнит.
— Да ну? — усмехнулся он. — Знаешь, что я думаю?
— А вот это мне неинтересно.
— Ты просто не смогла передо мной устоять.
Она терзала свой изобретательный ум в поисках уничтожающей реплики, но сумела лишь жалко пролепетать:
— А ты и рад.
Кевин подступил поближе к окну, чтобы лучше рассмотреть пикантную сценку, и тут же поморщился:
— Черт побери, да так заноз в задницу насажаешь!
— Это мерзко! Не смей глазеть на них!
— А вот это интересно, — протянул Кевин, слегка склонив голову набок. — Совершенно новый способ. Неплохо бы перенять!
— Прекрати! По-моему, это извращение!
Не в силах больше вынести искушения, Молли повернулась к окну. Она не сразу поняла, что любовники исчезли.
Кевин ехидно усмехнулся:
— Если выбежишь во двор, может, еще успеешь застать их.
— О-очень смешно!
— По меньшей мере забавно.
— Ну так вот, чтобы окончательно развеселить тебя, сообщаю, что залезла в компьютер тети Джудит и обнаружила, что все комнаты в доме зарезервированы до самого сентября.
Большинство коттеджей тоже.
— Дай взглянуть. — Он бесцеремонно протиснулся к компьютеру.
— Желаю удачи. Пойду посмотрю, где можно прилечь.
Кевин уже уткнулся в монитор и не ответил, даже когда она задела его плечо, спеша схватить листок со списком свободных коттеджей.
На стене рядом со столом висела доска с ключами. Молли нашла ключ от комнаты Джудит, сунула в карман и вернулась на кухню. Она не ела весь день и по пути прихватила кусочек клюквенного кекса Шарлотты Лонг.