— Спроси у него, — пожала плечами она.
— Лучше объясни, что ты ему наплела?
Придется применить тактику детишек Кэйлбоу.
— А почему ты считаешь, будто я вообще что-то наплела? Можно подумать, кроме меня, здесь других людей нет!
Трои, Эми, Шарлотта Лонг, да мало ли кто еще! Так нечестно, Кевин! Каждый раз, когда здесь происходит что-то плохое, ты винишь меня!
— Интересно, почему бы это?
— Тебе лучше знать.
Он наклонился, положил руки на ее колени и пристально посмотрел в лицо:
— Потому что я разгадал твои штучки. Для этого у меня было достаточно времени.
— А у меня — нет.
Она облизнула губы и стала изучать мочку его уха — совершенно идеальную, как и все овальное, если не считать маленького красного пятнышка, наверняка оставленного ее зубами.
— Кто подавал завтрак?
— Я, — мягко сказал Кевин, продолжая давить на ее колени. Очевидно, не собирался отпускать ее. — Потом пришла Эми и помогла. Ну как, будем тянуть время?
— Нет… да… не знаю! — Она попыталась пошевелиться, но ноги не двигались. — Я просто не хотела, чтобы ты продавал лагерь, вот и все.
— Может, откроешь то, чего я не знаю?
— Эдди Диллард — просто чудовище.
— И это мне известно. — Он поднялся, но не отступил. — Что еще прячешь за пазухой?
Молли тоже попыталась встать, но он прижал ее к стенке. Молли так возбудилась, что едва не вопила с досады.
— Но если, как ты утверждаешь, тебе все было известно заранее, как ты мог поступить таким образом? Стоять и слушать, как он болтает о перекраске коттеджей в коричневый цвет? О том, чтобы снести домик, в котором ты сейчас меня терзаешь? Превратить пансион в лавку для рыболовных принадлежностей?!
— Мало ли что Эдди болтал. Он имел право сделать все это только в том случае, если бы я продал ему лагерь.
— Если бы ты… — Она ловко вывернулась и подпрыгнула. — О чем это ты? О Господи, Кевин, ты о чем?!
— Сначала я хочу послушать насчет тунца.
Молли охнула. Ничего не поделаешь. Еще обдумывая свой план, она знала, что в конце концов придется сказать правду.
— Л-ладно, — пробормотала она, на всякий случай немного отступив. — Вчера я купила на рынке мороженую рыбу, выбросила в озеро, а ночью разбудила Эдди и повела к воде… то есть показала…
Последовала пауза.
— И что именно говорила ему при этом?
Молли устремила взгляд куда-то в область его локтя и быстро-быстро выложила остальное:
— Сказала, что здесь неподалеку могильник химических отходов и ядовитые вещества просачиваются в озеро, убивая рыбу.
— Могильник химических отходов?!
— Угу…
— Подземный могильник химических отходов?!
Молли поспешно отступила еще на шаг.
— Нельзя ли нам поговорить о чем-нибудь другом?
О Боже, сейчас он ее прикончит! Точно прикончит. Недаром глаза сверкают, как у бешеного волка!
— И Эдди не заметил, что это морская рыба? Он, с его опытом?
— Было темно, и кроме того, я не позволила ему слишком долго на нее смотреть.
Еще один шаг назад. К сожалению, Кевин с такой же скоростью надвинулся на нее.
— И как же ты объяснила мои старания впарить ему лагерь, стоящий на зараженном озере?
У Молли все-таки не выдержали нервы.
— Не смотри на меня так!
— Как именно? Словно я готов тебя придушить?
— Руки коротки! Не забывай, что я сестра твоего босса!
— Последнее всего-навсего означает, что мне стоит придумать что-то, не оставляющее следов.
— Секс! Многие считают, что секс — лучший способ уладить ссору.
— Откуда ты знаешь? Не важно, можешь не доказывать, я и так верю! — рявкнул Кевин, вцепившись в вырез ее топа.
— Э-э… Кев… — Молли обвела языком вмиг пересохшие губы и умоляюще взглянула ему в глаза.
Вместо ответа Кевин распластал ладонь по ее попке.
— Не советую называть меня так. И предупреждаю: не пытайся сопротивляться, ибо я действительно должен как-то выплеснуть гнев. — Он рывком притянул ее к себе. — А все, что приходит мне на ум, неизбежно кончится для меня тюрьмой.
— Л-ладно. Это справедливо.
Оставшись совсем без одежды, она обязательно расскажет о разговоре с Эдди.
Но когда он раздавил ее губы своими, у Молли все вылетело из головы.
У Кевина не хватило терпения раздеться, он в два счета сорвал с нее все до нитки, захлопнул дверь спальни и запер — на случай, если юные Кэйлбоу вздумают навестить тетушку Эм.
— На кровать. И побыстрее.
О да. Уж она постарается.
— Раздвинь ноги.
Есть, сэр.
— Шире. И не заставляй меня просить дважды.
Молли приподняла колени. Ах, никогда больше не повторится такого! Никогда больше она не будет чувствовать себя в абсолютной безопасности с этим опасным человеком.
Вжиканье молнии. Грубый рык:
— Ну? Как хочешь? Быстро или…
— О, замолчи, — шепнула она, раскидывая руки. — Заткнись и иди ко мне.
И через мгновение ощутила знакомую тяжесть его тела. Да, он еще злился, это было видно, но гнев не мешал ему касаться всех заветных местечек, которые так и просили его ласк.
Кевин слегка подул на прядь волос, упавшую ей на щеку.
— Ты сводишь меня с ума и, конечно, знаешь это, верно?
Какой хриплый, почти незнакомый голос…
Молли прижалась щекой к его твердому подбородку.
— Знаю, милый. Прости.
Голос стал немного мягче и напряженнее:
— Это не… мы не можем больше…
Молли зажмурилась и крепче обняла его.
— Да. Ты и тут прав.
Пусть он не понимает, что это в последний раз, зато ей все ясно.
Он вонзился в нее глубоко и яростно, как раз так, как она любила. Молли инстинктивно выгнулась. Она отыскала нужный ритм и отдалась ему. Еще хотя бы раз. Последний раз.
Обычно, когда все кончалось, они долго лежали обнявшись и говорили обо всем. Кто был великолепнее — он или она. Кто шумел больше. Почему «Глэмор» лучше «Спорте иллюстрейтед».
Но в это утро им было не до игр. Кевин просто отвернулся, а Молли выскользнула в ванную помыться и переодеться.
В воздухе все еще держалась послегрозовая сырость, поэтому она надела поверх топа футболку. Кевин ждал на веранде. Ру вертелся у его ног. От кружки с кофе поднимался парок, и Молли зябко поежилась.
— Хочешь дослушать остальное?
— Да, не мешало бы.
Молли заставила себя взглянуть на него.
— Я сказала Эдди, что, хотя ты продаешь это место, привязанность к семейному гнезду у тебя все же сохранилась и ты не можешь вынести мысли о том, что озеро умирает. Поэтому упорно отрицаешь всякую возможность загрязнения. И что ты не намеренно его обманываешь, это от тебя не зависит.
— И он всему поверил?!
— Да он глуп как пробка, а я умею убеждать, — похвасталась Молли и добавила:
— Еще я сказала, что у тебя проблемы с психикой, и пообещала, что свожу тебя к психотерапевту.
Прости.
— Проблемы с психикой?
— Просто больше ничего в голову не пришло.
— Кроме как вышибить меня из бизнеса? — взорвался Кевин, так резко поставив кружку, что кофе расплескался по всему столу.
— Не правда. Я такого никогда не сделала бы!
— Да ну? Кто разрешил тебе вмешиваться в мою жизнь?
— Никто. Но…
Кевин, очевидно, слишком долго терпел. И слишком много от нее вытерпел. Но это оказалось последней каплей.
— Какое отношение ты имеешь к этому месту? И что с тобой творится?
— Не со мной, Кевин. С тобой. Ты потерял родителей и полон решимости держать Лили на расстоянии. Ни братьев, ни сестер, ни близких родственников. Неужели не понимаешь, как важно сохранить свое наследие? Этот лагерь — все, что осталось у тебя от предков.
— Плевать я хотел на наследие! Поверь, у меня немало чего есть, кроме лагеря!
— Я просто пытаюсь объяснить, что…
— Прежде всего я не настолько глуп, чтобы подарить свои миллионы доброму дядюшке. У меня несколько машин, роскошный особняк, пакет акций, на один доход от которых можно прожить безбедно сотни жизней! И догадайся, что еще у меня есть? Да-да, карьера, которую я не позволю украсть даже целой армии корыстных доброхотов!
Молли стиснула кулаки.
— Что ты имеешь в виду?
— Объясни мне кое-что. Зачем ты тратишь столько времени на мои дела, вместо того чтобы позаботиться о своих?
— Я забочусь.
— Когда это, интересно знать? Целых две недели ты плетешь заговоры и интриги из-за этого несчастного лагеря. Твоя собственная карьера летит к чертям. И это в то время, когда ты всеми возможными способами должна отстаивать своего кролика. Тут ты пас! Спрятала голову в песок и надеешься отсидеться!
— Ничего подобного! Ты сам не знаешь, о чем говоришь!
— Хочешь услышать мое мнение? Ну так вот: твоя одержимость моей жизнью и этим лагерем — просто способ отвлечься и не думать о том, что происходит с тобой. Нежелание действовать, бороться, добиваться — вот в чем твоя проблема.
Как это он ухитрился перевести разговор на нее?
— Ты ничего не понимаешь. «Дафна летит кувырком» — первая книга по новому контракту. Издательство не примет вторую, пока я не внесу изменения.
— У тебя просто духу не хватает.
— Не правда! Я сделала все, чтобы убедить своего редактора, но «Бердкейдж пресс» не уступил ни на дюйм.
— Ханна рассказала мне сюжет «Дафна летит кувырком».
Убеждала, будто это твоя лучшая книга. Жаль, что малышка останется единственной, кто ее прочитает, — вздохнул Кевин, ткнув пальцем в валявшийся на диване блокнот. — А это — твоя новая. «Дафна едет в летний лагерь».
— Откуда ты знаешь о…
— Не одна ты любишь совать нос в чужие дела. Я прочел черновой вариант. Похоже, это очередной хит, если, разумеется, оставить в стороне откровенно несправедливое отношение к барсуку. Но никто не осмелится напечатать ее, если ты не выполнишь требований издателя. А ты хотя бы пробовала настоять на своем? Нет. Просто плывешь по течению, наслаждаясь пребыванием в сказочной стране «Никогда-никогда», где все твои беды кажутся нереальными, а мои — настоящими.