Слышен крик, потом плеск упавшего в воду тела – и крики продолжаются.
«Что делать? Сюда могут прийти, могут решить, что я убийца. А! Там же есть камни – на краю колодца!»
Он убегает. Пустая сцена. По мере того как множится плеск падающих камней, крики затихают. Прекращаются совсем.
Он появляется снова: «Я свободен! Бедный ангел… отмучилась!»
Все это должно прерываться далекими звуками оркестра. В конце акта по дороге возвращаются группы пьяниц и поющих гризеток – среди них и его сестра.
Вот несколько пояснительных слов о развязке. Наш герой сбежал. Теперь мы в морском порту. Он думает наняться матросом. И ужасно пьет: кабачки, матросские таверны, пиликающие музыканты. Эта мысль: «Я свободен, свободен, свободен!» – становится его навязчивой идеей, наваждением. «Я свободен! Я спокоен! Никто ничего не узнает!» А поскольку пьет он всегда и пьет ужасающе уже несколько месяцев подряд, его воля постоянно слабеет – и его неотвязная мысль в конце концов прорывается наружу в нескольких словах, произнесенных вслух. Как только он это замечает, он пытается оглушить себя выпивкой, ходьбой, бегом, но странность его повадок обращает на себя внимание. Человек, который так бегает, явно что-то замышляет. Его арестовывают, и тогда – со словоохотливостью, с жаром, с необычайной напыщенностью, крайне подробно – и очень, очень быстро, словно боясь, что не успеет закончить, – он подробно рассказывает о своем преступлении. Потом, лишившись чувств, падает. Полицейские относят его в наемный экипаж.
Это концовка, и не правда ли, весьма изощренная? Но обязательно НАДО, чтобы она была понята. Ведь признайтесь, это и в самом деле ужасно. Можно еще показать младшую сестру в одном из тех домов разврата и попоек, что устраивают для моряков. Я всецело в Вашем распоряжении.
Еще два слова; насколько сильны Ваши позиции по отношению к Вашим директорам?
Правда ли, что Руайе навязывает свое тайное сотрудничество?4 Я не приму этого.
Я весь в Вашем распоряжении. О моей расторопности вам лучше всего скажет моя ужасная нужда в деньгах.
Ш. Бодлер
И сообщите Ваши замечания вот о чем. Я весьма расположен разделить произведение на множество коротких картин, вместо того чтобы принять неудобное деление на пять длинных актов.
Ш. Б.
Не уничтожайте это письмо – при некоторых обстоятельствах оно послужит нам пояснительной запиской или памяткой.
[Заметки Бодлера о «Пьянице»]
«Пьяница». Не надо забывать, что пьянство – отрицание времени, как и любое другое исступленное состояние ума, и, следовательно, все результаты потери времени должны проходить перед глазами пьяницы, не разрушая его привычку переносить свое исправление на завтра, вплоть до полного расстройства всех чувств и финальной катастрофы.
Библейские судьбы
Пьяница, приглядывающийся к пьянице и изучающий его.
Превосходный человек: высшая степень приличия, экипаж, часы.
О силе приворотного зелья и о магии в любви, а также о дурном глазе.
Божественная сущность порочного круга («Излияния»).
Маркиз первого гусарского
Цель произведения – показать борьбу между двумя принципами в одном и том же мозгу. Сын эмигранта с воодушевлением служит императору; но некоторые из его окружения (особенно одна женщина, г-жа де Тиме) постоянно твердят ему о воспоминаниях детства и родовой гордости, чтобы он примкнул к Людовику XVIII и графу д’Артуа.
Как в старых сочинениях, мы находим здесь хорошего и плохого ангелов; хороший представлен Граффом, человеком совершенной простоты и революционного героизма, типом этакого старого ворчуна, привязанного к императору; а плохой – г-жой де Тиме, типом интриганки, замешанной во все заговоры эмигрантов и их союзников.
Г-на Остена1 не должно шокировать сходство этой истории с историей Лабедуайера; оно неважно, лишь бы подробности делали произведение интересным. Впрочем, между ними обеими есть и огромное различие – даже после того как король помиловал Вольфганга (который повел себя неотразимо, как Ней и Лабедуайер2), тот все равно
убивает себя – из-за любви, потому что убежден, что г-жа де Тиме его разлюбила. Таким образом, он остается верен и своему героическому характеру, и своей женственной натуре.
Произведение может быть разделено следующим образом (пока я не хочу учитывать подразделение на картины).
I АКТ
Замок Эрморах, в котором обитает граф де Кадоль. Маркиз соблазняется трубой французской армии. Побег.
II АКТ
Прибытие в армию; маркиз представляется полковнику Эрбену. Сражение под Ваграмом. Представление маркиза императору.
III АКТ
Крушение Империи. Возвращение эмигрантов. Маркиз попадает к своему отцу, не подозревая об этом. Реставрация в Париже. Салон г-жи де Тиме. Любовь г-жи де Тиме и маркиза Вольфганга.
IV АКТ
Возвращение императора. Полк вместе с Вольфгангом переходит на его сторону.
V АКТ
Спасет ли г-жа де Тиме своего любовника? Аббатство.
Все это станет яснее благодаря простому перечислению действующих лиц.
Граф де Кадоль, эмигрант.
Его сын, маркиз Вольфганг де Кадоль, прозванный Маркизом Первого гусарского, сначала рядовой, потом полковник гусарского полка.
Г-жа де Тиме.
Чарльз Стоун, английский офицер.
Граф Адриен де Бреваль, тип болтливого либерала-монархиста.
Полковник Эрбен, предшественник Вольфганга в Первого гусарском.
Графф, капитан гусарского.
Робер Тритон, трубач гусарского.
Офицер корпуса телохранителей.
Император Наполеон и многие второстепенные персонажи.
Примечание. Некоторые части диалогов, а именно касающиеся любви г-жи де Тиме и Вольфганга и прибытия Вольфганга в лагерь под Ваграмом, уже написаны.
I АКТ
Замок Эрморах на берегу Рейна, обиталище графа де Кадоля.
Вольфганг – сын графа де Кадоля и экзальтированной немки, на которой он женился в эмиграции. Вольфганг – характер романтический, то грезящий о своей матери (ее могила находится в самом парке), то лихорадочно читающий сводки из французских газет, которые выписывает его отец. Очевидно, он ненавидит Бонапарта, но испытывает потребность в действии; смутно мечтает о славе; ревнует к любому, кто ее добился, и помнит, что он – француз. Все это может быть выражено в монологе.
Сцена между графом де Кадолем (настоящий тип обаятельного старорежимного француза) и его сыном, маркизом, которого он упрекает за неизлечимую печаль. Получение добрых известий (ложных – относительно надежд коалиции и эмиграции); в замке устраивают дружеский ужин.
Сцена между г-жой де Тиме и графом де Кадолем. Граф знает о любви своего сына к г-же де Тиме. Он упрашивает ее воспользоваться своим влиянием на маркиза, чтобы оживить его характер. Впрочем, Вольфгангу предназначают тайную миссию, политическую.
Сцена между г-жой де Тиме и Вольфгангом. (В третьем акте, в Париже, характер г-жи де Тиме раскроется полнее в ее откровениях Вольфгангу о своей прежней жизни.)
Ужин. Беседа в основном идет о надеждах партии, политике и Бонапарте. Несколько легкомысленных выходок Вольфганга, который, хоть и разделяя ненависть своих друзей к Бонапарту, не может хладнокровно слышать их вздор и глупости, особенно когда они отрицают таланты императора.
(Это непростой диалог, особенно потому, что тут нельзя впадать в тяжеловесную карикатурность, как это обычно бывает в подобных случаях. Для его написания я воспользуюсь отрывками из реакционной литературы того времени. Я и сам кое-что смыслю в этом вопросе; к тому же у меня есть друзья, которые очень хорошо с ним знакомы и готовы предоставить необходимые документы – помимо всего прочего Сент-Бева. А главное – надо еще заглянуть в «Мемуары» Шатобриана.)
Ближе к концу ужина слуга предупреждает графа, что в замке просит приюта какой-то раненый французский солдат.
Граф, добрый человек, велит, чтобы о раненом как можно лучше позаботились, и, желая удовлетворить любопытство своего сына, велит привести его. Вводят Робера Тритона, окровавленного, оборванного и хромающего. (Здесь имеется маленькое неправдоподобие относительно бытовавших тогда обычаев; но мне нужен контраст между видом всей этой аристократии, так давно живущей вне Франции, и этим солдатом.)
Итак, трубача вводят в комнату, граф де Кадоль, ища своего сына, замечает, что тот исчез. «Бьюсь об заклад, что Вольфганг, который так любит рассказы о сражениях, занялся размещением нашего необычного гостя».
Выздоровев, Тритон стал старшим доезжачим графа де Кадоля; Вольфганг проводит свое время вместе с ним на охоте. Трубач безотчетно прельщает маркиза, объясняя ему на своем солдатском жаргоне – горячо, красочно, грубовато и простодушно, – что такое битва и кавалерийская атака, что такое слава, полковая дружба и т. д. Уже довольно давно у Тритона нет семьи; он не был в родной деревне со времени великих войн республики; он не знает, что стало с его матерью. Его семьей стал Первый гусарский полк.
Однажды ночью Вольфганг велит трубачу седлать двух лучших коней. И по дороге говорит ему: «Догадываешься, куда мы едем? Мы присоединимся к Великой армии. Я больше не хочу, чтобы сражались без меня!»
II АКТ
Энцерсдорф и Ваграм.
Они прибывают во французский лагерь. Тритона узнают однополчане, считавшие его убитым. Полковник Эрбен как раз обедает со своими офицерами. Он обнимает Тритона и спрашивает у Вольфганга, чего он хочет. Тот показывает несколько бумаг, и его немедленно зачисляют в полк.
(В плане я опускаю большое количество известных подробностей, которые произведут хорошее впечатление.)
Маркиз де Кадоль призывает маркитантку и выставляет выпивку своему эскадрону.
Благодаря манерам (которые он ни в коем случае не должен оставлять, даже став превосходным служакой) его и прозывают Маркизом Первого гусарского.