В дверь коротко постучали, а в следующую секунду она открылась. Из-за отсутствия приветствий и шорохов возле кресла я поняла, что пришла Вэл.
– Как насчет «Фаззи»?
– Не сегодня. Мне определенно нужно провести свой обеденный час в фитнес-зале.
– Как скажешь.
Я развернулась:
– И все? Никаких допросов?
– В этом нет нужды. Я наблюдаю за тобой все утро. Сначала ты прячешься здесь, а Мэддокс влетает следом за тобой. Потом заявляется твой бывший, и Мэддокс орет на всех, как и раньше. – Вэл повела бровями. – Он не слишком хорошо это воспринял.
Я отвернулась:
– Я только что разбила Джексону сердце – опять. О чем я, черт побери, думала? Я знала, что с Томасом что-то не в порядке. Да ты сама рассказала мне в первый день о том, что он обжегся. Маркс прав.
Вэл напряглась:
– Что сказал Маркс?
– Что лучше мне держаться подальше от Томаса. Я не смогла построить отношения с Джексоном, и вполне вероятно, что ни с кем не смогу.
Вэл скривилась:
– Ты врешь! Он не такой беспардонный придурок.
– Когда дело касается меня, все так и есть. И если быть точной, то да, я немного перефразировала его слова.
– Ты просто боишься. Если тебе нравится Мэддокс, Лииз, не позволяй прошлым неудачным отношениям влиять на следующие. Если ты не любила Джексона, это еще не значит, что ты не можешь полюбить Мэддокса.
– Он все еще любит ее, – сказала я, даже не пытаясь скрыть своего огорчения.
– Камиллу? Лииз, но это же она ушла. Возможно, он всегда будет ее любить.
На меня накатила тошнота, и я ссутулилась, буквально ощущая, как боль расползается по всему телу.
Мы знакомы не так уж давно. Почему я испытываю к нему столь сильные чувства?
Но озвучить свои мысли не могла. Это делало меня слишком уязвимой, слабой.
Я выдавила из себя единственный вопрос:
– Как думаешь, он способен любить двух женщин?
– А ты способна любить одного мужчину? – ответила Вэл вопросом на вопрос.
Я покачала головой, прикасаясь пальцами к губам.
Во взгляде Вэл не было ни капли сочувствия.
– Ты и впрямь сама создаешь себе проблемы. Либо будь с ним, либо нет. Но Маркс прав. Не стоит играть с чувствами Мэддокса. Знаю, ты сказала ему, что эмоционально недоступна, но ведешь себя иначе.
– Потому что он мне нравится. Даже больше, чем нравится. Но я этого не хочу.
– Тогда будь с ним откровенной и не давай ему ложных надежд.
– Сложная задача, когда вот здесь идет постоянная война, – сказала я, указывая на голову, потом в район сердца.
Вэл покачала головой:
– Понимаю, но тебе нужно принять решение и жить с ним, иначе ты будешь выглядеть стервой.
Я вздохнула:
– У меня нет на это времени. Работы валом.
– Тогда разберись поскорее со своими тараканами и займись делом.
Вэл поднялась и молча вышла из моего кабинета.
Я сидела за столом, скрестив руки и уткнувшись в них взглядом. Вэл была права. Маркс был прав. Джексон был прав. Я находилась не в том положении, чтобы экспериментировать со своей боязнью отношений, к тому же Томас совсем не подходил на эту роль.
Я поднялась и направилась к столу Констанции. То ли у меня и впрямь перехватывало дыхание, то ли я просто нервничала, но я все же спросила, могу ли увидеться со спецагентом Мэддоксом.
– Он у себя, – сказала Констанция, не дотрагиваясь до своего наушника. – Заходите.
– Спасибо, – проговорила я, проходя мимо нее.
– Привет, – сказал Томас. При виде меня он встал и улыбнулся.
– Я не… не смогу пойти на свидание. Прости.
Настроение Томаса тут же упало, и я возненавидела себя за это.
– Ты передумала из-за Джексона? – спросил он.
– Нет! Нет… я… не уверена, что изменила свое мнение насчет отношений со времен Чикаго, и будет нечестно пытаться.
Томас расслабился:
– И все? Это вся твоя речь?
– Что?
– Если не посмотришь мне в глаза и не скажешь, что тебе не понравился утренний поцелуй, я не куплюсь.
– Я… ты…
Не такого ответа я ожидала.
– Тебе разбили сердце, – сказала я. – Я сама только что разбила сердце другому.
Томас пожал плечами:
– Он тебе не пара.
Он обошел стол и оказался рядом со мной. Я попятилась назад, пока не коснулась массивного стола для переговоров.
Томас подался вперед, останавливаясь всего в паре дюймов от моего лица.
Я отпрянула:
– На следующей неделе нас ожидает важное задание, сэр. Возможно, нам лучше разработать план действия.
Томас закрыл глаза и сделал вдох.
– Прошу, прекрати называть меня «сэр».
– Почему теперь это тебя так волнует?
– Это меня не волнует. – Он покачал головой, всматриваясь в мое лицо с таким желанием, что я не могла пошевелиться. – Наше задание заключается в том, чтобы притвориться парой.
Я ощутила мятный запах его дыхания. Желание почувствовать вкус его губ было таким сильным, что у меня защемило в груди.
– С каких это пор ты снова стала называть меня сэром?
Я подняла взгляд:
– С этой самой секунды. Я не могу отрицать физического притяжения, но…
– Это еще слабо сказано. Ты хоть понимаешь, каково мне видеть, как ты разгуливаешь по офису в юбке, и знать, что ты никогда не носишь трусики?
Я раздраженно выдохнула:
– Да, между нами что-то есть. Я в курсе. Ради бога, да мы переспали меньше чем через двадцать минут после знакомства. Но я пытаюсь оказать тебе любезность. Ты меня хоть слышишь? Хочу все прояснить. Ты мне нравишься… очень. Признаю. Но что важнее, я не хочу, чтобы ты снова страдал. Как впрочем… и твои друзья.
Томас усмехнулся:
– Ты говорила с Марксом, так?
– Я пытаюсь уберечь нас от сцен в офисе, если что-то вдруг не получится.
– Похоже, что я закатываю сцены?
– Ты очень темпераментный, – уточнила я. – А я могу бросить все на полпути. Мы были обречены с самого начала.
– Сколько лет ты жила с Джексоном, зная, что не хочешь выходить за него?
– Слишком много, – стыдливо призналась я.
Томас несколько секунд молча смотрел на меня, словно анализируя. Мне это совершенно не нравилось. Я больше предпочитала самой находиться в позиции власти и контроля.
– Ты напугана, – сказал он. Говорил он мягко, понимающе.
– А ты разве нет? – спросила я, поднимая взгляд и встречаясь с его чудесными ореховыми глазами.
Он нагнулся и поцеловал уголок моих губ, задерживаясь на несколько секунд и наслаждаясь моментом.
– Чего ты боишься? – прошептал Томас, беря меня за локти.
– Хочешь правду?
Он кивнул, закрыл глаза и провел носом по моему подбородку.
– Через несколько дней ты увидишься с Камиллой и вновь окажешься с разбитым сердцем. Мне это совсем не понравится, как и офису.
– Ты считаешь, что я снова буду страдать и разносить всех в пух и прах как ненормальный?
– Да.
– Ты ошибаешься. Не стану врать. Весело не будет. Особой радости не предвидится. Но… не знаю. Теперь все кажется не таким безнадежным, как раньше. – Томас сцепил наши ладони в замок, пожимая мою руку. Он выглядел таким счастливым из-за того, что произнес все это вслух. Казалось, он совершенно не нервничает и не боится. – И ты права. Нам нужно сосредоточиться и выполнить задание, чтобы уберечь Трэва от беды. Может, к тому времени ты перестанешь сомневаться, что сможешь преуспеть и в работе, и в отношениях, а как только наша совесть будет чиста, ты решишь, пойдешь на свидание или нет.
Я нахмурилась. Томас усмехнулся, прикасаясь большим пальцем к моему подбородку.
– И что теперь? – спросил он.
– Не знаю. Что-то не так. Ты слишком позитивно настроен.
– Поговори с Вэл. Спроси ее, вру ли я.
– Ее детектор так не работает.
– Еще как работает. Спроси.
Я открыла рот, чтобы ответить, но Томас прижал большой палец к моим губам, закрывая их:
– Спроси ее.
Я отстранилась:
– Ладно. Хорошего дня, сэр.
– Не называй меня «сэр». До церемонии тебе нужно от этого отучиться.
– Агент Мэддокс, – сказала я, быстро выходя из его кабинета.
– И это мне тоже не нравится! – крикнул мне вслед Томас.
На моем лице расплылась широченная улыбка. Я мимолетно глянула на Констанцию – она тоже улыбалась.
Глава 13
Вэл поднесла к губам бокал вина. Она лежала на моем диване, вытянув ноги. Одета она была в темно-серые домашние штаны и бледно-голубую футболку с надписью «Патриархат себя не трахнет».
– Прошло уже больше трех недель, – сказала Вэл, погрузившись в свои мысли так глубоко, как позволяло ее одурманенное вином сознание.
Между пальцев словно оружие она зажала штопор, а ноги скрестила как настоящая леди.
– К чему ты клонишь? – спросила я.
– Просто он такой… Не хочу говорить, что он влюблен. Это преждевременно. Но он такой… влюбленный.
– Ты сама себе противоречишь.
– А что у тебя? – спросила Вэл.
– Он мне нравится, – сказала я после небольшой паузы. – Очень.
Что толку обманывать Вэл?
– Ну и каково это? Испытывать влечение к Мэддоксу? Я уже так давно его ненавижу, что мне это чувство неведомо. В моих глазах он и не человек вовсе.
– Может, как раз это мне и нравится.
– Ложь.
– В смысле человеческое тоже в нем есть, и мне нравится, что он открывается лишь мне. Словно это наш секрет – что-то исключительно для меня.
Вэл перекатила вино в бокале, а потом, запрокинув голову, допила остаток.
– Ой, будь осторожна. Ты словно только жаждешь победы, солнце.
– Ты права. Беру свои слова обратно.
– Что ж, на этой мрачной ноте вино иссякло, как и я.
– Чувствую, что меня использовали.
– Но тебе же понравилось. – Вэл подмигнула. – Увидимся утром.
– Хочешь, чтобы я тебя проводила?
– Я живу в соседнем доме, – сказала она и неодобрительно посмотрела на меня, но в пьяном виде Вэл была вовсе не устрашающей.
– Каково это? – спросила я. – Жить в одном доме с Сойером?
– Раньше мне нравилось. – Она подняла пустую бутылку и отнесла на столешницу. – Но продлилось это недолго. Теперь я просто его игнорирую.