– Как мы можем это исправить, если ты меня бросила?
– Томас, прекрати. Выясним все завтра. А теперь спи.
Он кивнул, потом набрал в легкие воздуха и медленно выдохнул. Когда его дыхание выровнялось, я поняла, что он спит. Я подняла руку, посмотрела на часы и закатила глаза. Завтра утром мы оба будем измотанными.
Я снова обняла Томаса, потом наклонилась, поцеловала его в щеку и тоже уснула.
Глава 21
Барабаня по клавишам своего компьютера, я слушала идущий из наушников разговор. Говорили на ломаном японском, с обилием сленга, но агент Гроув опять предоставил неверные цифры. На этот раз он даже дезинформировал насчет местоположения – определил его как пустовавшее здание рядом с больницей, хотя на самом деле оно находилось рядом с медицинским центром в семи милях от нас.
Я подняла трубку своего офисного телефона и нажала первую клавишу быстрого набора.
– Кабинет помощника ответственного оперативного сотрудника. Констанция слушает.
– Агент Линди хочет поговорить с агентом Мэддоксом.
– Соединяю, – сказала Констанция.
Ее ответ застал меня врасплох. Обычно она сперва спрашивала у босса.
– Лииз, – ответил Томас. Говорил он тихим, слегка удивленным голосом.
– Я сейчас слушаю записи якудза. Гроув… – Я глянула через плечо, а потом отвернулась от открытой двери. – Он становится наглее и небрежнее. Неправильно определил местоположение. Такое чувство, что в скором времени что-то намечается.
– Я над этим работаю.
– Нужно устранить его, пока он не пронюхал о внедрении Трэвиса. Чего мы ждем?
– Инсценированного несчастного случая. Только так Тару не догадается, что мы на хвосте у него и Бенни. Иначе мы поставим под угрозу всю операцию.
– Понятно.
– Чем займешься в обеденный перерыв? – спросил Томас.
– Я… э… иду в «Фаззи» с Вэл.
– Ясно. – Он нервно усмехнулся. – А как насчет ужина?
Я вздохнула:
– Нужно наверстать упущенное. Буду работать допоздна.
– Я тоже. После отвезу тебя домой, а по пути купим что-нибудь перекусить.
Сквозь стеклянную перегородку я посмотрела на комнату отдела. Вэл разговаривала по телефону, даже не догадываясь, что у нас появились планы на обед.
– Я дам тебе знать, – сказала я. – Шансы того, что мы закончим в одно время, невелики.
– Просто предупреди меня, – сказал Томас и отключился.
Я вернула трубку на базу и откинулась на своем троне. Опять надела наушники и нажала на клавиатуре кнопку воспроизведения.
Сегодняшнее утро выдалось ничем не лучше других, только чувствовала я себя очень усталой и проснулась в одиночестве в кровати Томаса. Когда я собиралась на работу, он постучал в дверь. Я открыла, и Томас протянул мне рогалик, сливочный сыр и кофе.
Всю дорогу до работы между нами чувствовалась неловкость, и я стала перебирать в уме автомобильных дилеров и беспокоиться о том, что придется лететь обратно в Чикаго и гнать мою «Камри» до Сан-Диего.
Разговор на записи становился все любопытнее, но вдруг дверь в мой кабинет распахнулась и с грохотом закрылась. Томас откинул назад полы своего пиджака и уперся рукой в бок, обдумывая, что сказать.
Я сдернула с головы наушники:
– Что такое?
В моих мыслях вспыхнули сотни ужасных сценариев, где фигурировали родные Томаса.
– Ты меня избегаешь, а Констанция сказала, что, когда она проходила мимо, ты звонила автомобильному дилеру. Что происходит?
– Э… мне нужна машина.
– Зачем? Я отвожу тебя на работу и назад.
– Томас, иногда мне нужно не только на работу.
Он подошел к моему столу и уперся ладонями в гладкую деревянную поверхность, посмотрев мне прямо в глаза.
– Будь со мной откровенной.
– Ты сказал, что объяснишь все про Камиллу. Может, сейчас? – спросила я, скрестив руки на груди.
Томас оглянулся:
– Что? Здесь?
– Дверь закрыта.
Он сел в кресло:
– Прости, что назвал тебя Камиллой. Мы разговаривали о ней, атмосфера была очень напряженной, и я слышал их с Трентоном смех. Вполне понятная ошибка.
– Ты прав, Джексон. Я тебя прощаю.
Щеки Томаса вспыхнули.
– Чувствую себя ужасно.
– Так тебе и надо.
– Лииз, ведь между нами не все кончено, не после одной глупой ошибки.
– Вряд ли мы что-то начинали.
– Я испытываю к тебе довольно сильные чувства. Думаю, ты тоже. Знаю, ты не любишь выходить за пределы своей зоны комфорта, но я напуган не меньше. Могу тебя заверить.
– Я больше не боюсь. Я сделала прыжок, но ты ко мне не присоединился.
Лицо Томаса переменилось. Он будто заглядывал в мою душу, туда, где я не могла спрятаться.
– Ты решила сбежать. Я чертовски напугал тебя.
– Прекрати.
На его скулах заходили желваки.
– Лииз, я не буду гоняться за тобой. Если ты не хочешь быть со мной, я тебя отпущу.
– Вот и хорошо, – сказала я с довольной улыбкой. – Сэкономишь нам обоим кучу времени.
Томас умоляюще посмотрел на меня:
– Но я не говорил, что хочу этого.
– Томас, – сказала я, подавшись вперед, – я занята. Пожалуйста, дай знать, если у тебя будут вопросы по моему ФД-три-ноль-два. Оставлю его у Констанции в конце дня.
Он ошарашенно посмотрел на меня, потом поднялся и повернулся к двери. Взялся за ручку, но помедлил и оглянулся через плечо.
– Ты все равно можешь ездить со мной на работу и домой, пока не решишь вопрос с машиной.
– Спасибо, – сказала я. – Но я уже договорилась с Вэл.
Он покачал головой и удивленно заморгал, потом открыл дверь и захлопнул ее за собой. В коридоре Томас повернул не налево, к своему кабинету, а направо. Я поняла, что он идет в фитнес-зал.
Как только Томас скрылся за дверью с кодовым замком, Вэл залетела в мой кабинет и села в кресло.
– Со стороны выглядело ужасно.
Я закатила глаза:
– С этим покончено.
– С чем?
– У нас на выходных… вроде как что-то завязалось. Теперь с этим покончено.
– Так скоро? Он выглядит несчастным. Что ты с ним сделала?
– Почему сразу виновата я? – резко сказала я. Вэл лишь изогнула бровь, и я вновь заговорила: – Я согласилась попробовать наши якобы отношения, а потом он признался, что все еще любит Камиллу. Затем он назвал Камиллой меня, поэтому… – Я погремела карандашами в стаканчике, пытаясь вновь не разозлиться.
– Он позвал Камиллу? – растерянно переспросила Вэл.
– Нет, он назвал меня Камиллой – по ошибке произнес ее имя, обращаясь ко мне.
– В постели? – чуть ли не взвизгнула Вэл.
– Нет, – ответила я и с отвращением поморщилась. – На пляже. Мы спорили. Даже не помню из-за чего.
– Звучит многообещающе. Нужно было догадаться, что вряд ли двое фанатиков, помешанных на контроле, сойдутся.
– Он тоже так сказал. Кстати, мы вместе идем на обед.
– Правда?
– Так я сказала Томасу, поэтому да.
– Но я договорилась с Марксом.
– Ну нет, ты у меня в долгу.
– Ладно, – сказала Вэл, поставив локоть на стол и указав на меня. – Но тебе придется в подробностях рассказать про уик-энд.
– Ну конечно. Сразу после того, как ты расскажешь о своем браке.
Вэл закатила глаза.
– Нет! – простонала она. – Вот видишь? Поэтому я не хотела тебе ничего говорить.
– Тебе нужно запомнить один урок – не каждый станет делиться всеми своими мыслями, чувствами и секретами. Хорошо, что теперь у меня есть козырь.
Вэл сердито глянула на меня:
– Ты ужасная подруга. Увидимся на обеде.
Я улыбнулась ей, надела наушники на голову, а Вэл вернулась к своему столу.
Остальной день прошел как обычно, как, впрочем, и следующий.
Каждое утро Вэл ждала меня у моего дома. Иногда мне везло, и я не сталкивалась с Томасом в лифте. В остальных случаях он проявлял вежливость. Он перестал наведываться в мой кабинет, давая указания по электронной почте через Констанцию.
Мы собрали достаточно улик против Гроува и сами использовали доверие Тару к нему, чтобы получить разведданные. Ответы крылись в светских беседах и самодовольных замечаниях между Гроувом, Тару и его союзниками, например, каким доверчивым было Бюро и как просто обойти систему, если знать нужных людей.
Ровно через две недели после того как мы с Томасом предоставили Полански хорошие новости по Трэвису, я очутилась в «Каттерсе» одна, обмениваясь шутками с Энтони.
– И тогда я сказал ему: «Сучка, ты меня еще не знаешь», – проговорил он, наклоняя голову набок.
Я похлопала в ладоши и подняла бокал:
– Молодец!
– Прости, что много болтаю, но я именно так ему и сказал.
– Думаю, ты отлично со всем справился, – сказала я, делая глоток.
Энтони подался вперед и дернул головой:
– Почему ты больше не приходишь сюда с Мэддоксом? Почему Мэддокс вообще сюда больше не приходит?
– Потому что женщины систематично портят всю прелесть его любимых заведений.
– Как подло. А они еще говорят, что это я королева драмы. – Глаза Энтони слегка округлились.
– Кто это они?
– Ну ты знаешь, – сказал он, отмахиваясь рукой. – Они. – Он указал на меня. – Тебе нужно все уладить. Это наносит урон моим чаевым. – Бармен поднял взгляд наверх, потом вновь посмотрел на меня. – Ну и ну, уже одиннадцать часов.
Поворачиваться было излишне. Не успела я опомниться, как Сойер уже стоял у меня за спиной, дыша мне в затылок.
– Привет, красавица.
– В стрип-клубе отказались брать у тебя деньги? – спросила я.
Он скривился:
– У тебя поганое настроение. Знаю, ты больше не любимчик начальника, но не стоит выплескивать свой гнев на других.
Я сделала глоток.
– Да что ты знаешь о любимчиках? Тебя все ненавидят.
– Ой, – обиженно сказал Сойер.
– Прости, это было грубо. Но скажу в свою защиту, у тебя станет на одного друга больше, если ты подпишешь долбаные бумаги.
Сойер заморгал:
– Стой… о чем мы сейчас говорим?
– Бумаги о разводе.
– Понял, но ты хочешь сказать, что мы больше не друзья?