У дверей столовой Трэвис выдохнул последний клуб дыма и посмотрел на меня. Я замешкалась. Америка и Шепли уже зашли внутрь, а Финч закурил еще одну сигарету, не оставляя мне выбора, кроме как зайти внутрь вдвоем с Трэвисом. Я не сомневалась, что сплетни поднялись до новых высот, когда он поцеловал меня на истории у всех на виду. Я побаивалась выходить на сцену, в которую сейчас превратилась столовая.
— Голубка, что такое? — сказал Трэвис, потянув меня за руку.
— Все пялятся на нас.
Трэвис поднес мою ладонь к губам и поцеловал.
— Они переживут. Это лишь первоначальное потрясение. Помнишь, как мы стали появляться вместе? Через какое-то время их любопытство угасло, они привыкли. Идем. — И он провел меня в дверь.
Я выбрала «Истерн» отчасти из-за скромного количества студентов, но вот обостренная любовь к скандалам меня просто утомляла. Это как анекдот с бородой: все знают, насколько нелепы слухи, но без стыда и совести принимают участие в их распространении.
Мы заняли свои привычные места за столиком. Америка посмотрела на меня со знающей улыбкой. Она болтала, как ни в чем не бывало, но вот футболисты, сидевшие в конце стола, пялились на меня так, будто я вся полыхала.
Трэвис подцепил вилкой мое яблоко.
— Гулька, будешь?
— Нет, можешь съесть, малыш.
Мои уши загорелись, когда Америка резко посмотрела на меня.
— Просто вырвалось, — покачала я головой и украдкой глянула на Трэвиса, на лице которого смешались восторг и веселье.
Утром мы несколько раз обменивались этим словечком, поэтому я и забыла, что оно новое для всех, кроме нас.
— Вы такие милые, что аж тошно. — Америка улыбнулась.
Шепли похлопал по моему плечу.
— Ты остаешься вечером? — спросил он, жуя хлеб. — Обещаю, что не стану выходить из спальни и обкладывать тебя матом.
— Шеп, ты защищал мою честь. Так что ты прощен, — сказала я.
Трэвис откусил от яблока и стал жевать. Таким счастливым я его еще не видела. Во взгляде Трэвиса вновь воцарился покой, и, даже несмотря на сотни глаз, устремленных на нас, все казалось… правильным.
Я вспомнила, как часто настаивала на том, что Трэвис мне не подходит, и сколько времени потратила впустую, противясь своим чувствам. Но сейчас я рассматривала бархатные карие глаза, ямочки на щеках и уже не могла вспомнить, о чем так беспокоилась.
— Он выглядит чертовски счастливым, — сказал Крис, толкая в бок своих друзей. — Эбби, ты все-таки сдалась?
— Дженкс, ты что, совсем идиот? — нахмурился Шепли.
Мои щеки тут же зарделись, и я посмотрела на Трэвиса, чей взгляд стал убийственным. Из-за этой ярости мое смущение ушло на второй план.
Я презрительно махнула головой в сторону Криса.
— Не обращай на него внимания.
Через несколько напряженных секунд плечи Трэвиса слегка расслабились, он коротко кивнул, сделал глубокий вдох, потом подмигнул мне. Я дотянулась до его руки и переплела наши пальцы.
— Прошлой ночью ты говорила всерьез? — начал он, но столовая заполнилась смехом Криса.
— Вот это да! Трэвис Мэддокс стал подкаблучником?
— Ты серьезно сказала, что не хочешь, чтобы я менялся? — спросил Трэвис, пожимая мою руку.
Я посмотрела на гогочущего Криса и повернулась к Трэвису.
— Совершенно серьезно. Научи этого придурка манерам.
На лице Трэвиса появилась озорная улыбка, и он прошел в конец стола к месту, где сидел Крис. В столовой воцарилась тишина. Крис перестал смеяться и нервно сглотнул.
— Трэвис, я просто прикалывался, — сказал он, глядя снизу вверх.
— Извинись перед Гулькой, — прорычал Трэвис, сверкая взглядом.
Крис повернулся ко мне с нервной улыбкой.
— Эбби, я… я просто пошутил. Извини.
Я сердито глянула на него, а Крис снова посмотрел на Трэвиса, ища одобрения. Когда тот отошел, Крис заржал и что-то шепнул Брэзилу. Мое сердце бешено забилось при виде того, как Трэвис замер и сжал кулаки.
Брэзил покачал головой и раздраженно фыркнул.
— Крис, когда ты очнешься, помни… что сам виноват.
Трэвис схватил поднос Финча, кинул прямо в лицо Крису и сбил его со стула. Парень нырнул под стол, но Трэвис вытащил его оттуда за ноги, и Крис принялся вопить.
Он свернулся в клубок, а Трэвис пинком опрокинул его на спину. Крис выгнулся, перевернулся и выставил перед собой руки. Трэвис несколько раз ударил его по лицу.
Когда из носа парня потекла кровь, Трэвис выпрямился и заявил, тяжело дыша:
— Если ты, дерьмо собачье, еще раз глянешь на нее, я тебе челюсть размажу!
Я вздрогнула, когда он в последний раз пнул Криса по ноге. Работницы столовой стремглав выбежали из дверей при виде кровавого месива.
— Извини, — сказал мне Трэвис, стирая с щеки кровь Криса.
Некоторые студенты привстали, чтобы ничего не упустить из виду, другие остались на своих местах, наблюдая с легкой улыбкой. Футболисты лишь смотрели на обмякшее тело Криса и качали головами.
Трэвис повернулся, Шепли поднялся из-за стола, взял меня с Америкой за руки и повел из столовой вслед за кузеном. Мы прошли до «Морган-холла». Там я и Америка сидели на ступеньках, а Трэвис маячил перед нами.
— Трэв, ты в порядке? — спросил Шепли.
— Дайте мне минутку, — уперся он ладонями в бедра.
— Удивлен, что ты остановился, — проговорил Шепли, пряча руки в карманах.
— Гулька просила научить его манерам, Шеп, а не убивать. Хотя остановиться мне было нелегко.
Америка приподняла свои огромные солнечные очки квадратной формы и посмотрела на Трэвиса.
— Что сказал Крис? Почему ты так взбесился?
— Больше он этого не скажет, — закипел Трэвис.
Америка посмотрела на Шепли, и тот пожал плечами.
— Я не слышал.
Трэвис снова сжал кулаки.
— Я пойду назад.
Шепли прикоснулся к его плечу.
— Девчонки, вы оставайтесь здесь. Вам не обязательно возвращаться.
Трэвис взглянул на меня, пытаясь сохранить спокойствие.
— Он сказал, будто все думают, что Гулька… Боже, я даже не могу произнести это.
— Просто скажи нам, — пробормотала Америка, разглядывая ногти.
Позади Трэвиса появился Финч, трепещущий от восторга.
— Каждый парень в «Истерне» хочет завалить ее, потому что она покорила недосягаемого Трэвиса Мэддокса. — Финч пожал плечами. — По крайней мере, так говорят.
Трэвис промчался мимо Финча, возвращаясь в столовую. Шепли рванул следом и схватил кузена за запястье. Мои руки взметнулись ко рту, когда Трэвис замахнулся, а Шепли пригнулся. Я взглянула на Америку, но та оставалась равнодушной, будто привыкла к этому.
Как же его остановить? В голову мне пришло лишь одно. Я вскочила со ступенек, побежала к нему, встала на пути, потом запрыгнула и обхватила ногами за талию. Трэвис стиснул мои бедра, а я обняла его и накрыла рот долгим поцелуем. Ярость Трэвиса стала иссякать, он ответил мне. Я отстранилась, зная, что победила.
— Нас не волнует, что они думают, не забыл? Не поддавайся, — сказала я с уверенной улыбкой.
Я действовала на него сильнее, чем мне казалось.
— Голубка, я не позволю им так говорить про тебя, — нахмурившись, произнес Трэвис и опустил меня на землю.
Я обхватила его руками, сцепила пальцы на спине.
— Как? Они считают, во мне есть нечто особенное, поскольку раньше ты ни с кем надолго не связывался. Разве ты не согласен?
— Просто невыносима мысль, что каждый парень в школе хочет из-за этого трахнуть тебя. — Трэвис прижался ко мне лбом. — Свихнуться можно.
— Трэвис, не ведись, — сказал Шепли. — Ты не сможешь побить всех.
— Всех, — вздохнул Трэвис. — А что испытывал бы ты, если бы все думали так про Америку?
— А кто сказал, что не думают? — обиженно произнесла подруга.
Мы засмеялись, а Америка скорчила рожицу.
— Я не шучу.
Шепли потянул ее за руки, заставил встать и поцеловал в щеку.
— Детка, мы знаем. Я уже давно перестал ревновать. Иначе не хватило бы времени на все остальное.
Америка довольно улыбнулась и обняла его. Шепли обладал необъяснимой способностью разряжать обстановку. Несомненно, это результат того, что он вырос рядом с Трэвисом и его братьями, своеобразный защитный механизм.
Трэвис пощекотал у меня за ухом, и я захихикала, но тут увидела, что к нам идет Паркер. Меня охватил тот же порыв, что и в ту минуту, когда я побежала останавливать Трэвиса на пути в столовую. Я моментально отпустила Трэвиса и сделала несколько шагов к Паркеру.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал он.
Я оглянулась и предупреждающе покачала головой.
— Паркер, сейчас не самый подходящий момент. Честно говоря, очень даже неподходящий. Крис и Трэвис повздорили за обедом, и мой парень еще не остыл. Тебе лучше уйти.
Паркер глянул на Трэвиса, а потом решительно уставился на меня.
— Я знаю, что случилось в столовой. Похоже, ты не понимаешь, во что втягиваешься. Эбби, от Трэвиса надо ждать неприятностей. Это все знают. Никто не говорит о том, как здорово, что ты изменила его. Они ждут, когда он совершит то, чем так знаменит. Я не знаю, что он наговорил тебе, но ты даже понятия не имеешь, что он за человек.
На мои плечи легли ладони Трэвиса.
— Почему бы тебе не рассказать ей?
Паркер занервничал.
— Ты хоть знаешь, сколько раз я развозил с вечеринок униженных девушек после того, как они провели пару часов наедине с ним? Он разобьет тебе сердце.
Пальцы Трэвиса сжались, и я накрыла его руку ладонью, успокаивая.
— Паркер, тебе лучше уйти.
— Эбс, послушай, что я тебе говорю.
— Не называй ее так, черт тебя дери, — прорычал Трэвис.
Паркер не отвел от меня взгляда.
— Я беспокоюсь за тебя.
— Очень ценю это, но не стоит.
Паркер покачал головой.
— Эбби, ты для него лишь вызов. Он заставил тебя считать, что ты отличаешься от других девушек, только ради того, чтобы затащить в постель. Скоро ты ему надоешь. Он же как месячный ребенок.
Трэвис обошел меня и стал так близко от Паркера, что они едва не соприкасались.