— Мне очень-очень жаль. Извини.
— Ты прощена, — с улыбкой сказал Трэвис. — Больше так не делай.
— Не буду. Обещаю.
На его щеках появились ямочки.
— Я так сильно люблю тебя. — Он покачал головой.
Глава 20ДЫМ
Пролетело несколько недель, и я даже опомниться не успела, как наступили весенние каникулы. Вполне ожидаемый поток сплетен и любопытных взглядов иссяк, и жизнь вернулась в привычное русло. Уже давно в подвалах «Истерна» не проводилось боев. Адам залег на дно после того, как у полиции возникла уйма вопросов — что именно происходило в ту ночь. Трэвис с нетерпением ждал звонка, чтобы отправиться на последний бой, который позволил бы оплатить счета за лето и начало осени.
Белый толстый слой все еще покрывал землю, и в пятницу перед обеденным перерывом на хрустальной лужайке разразилась битва с применением снежков. Мы с Трэвисом кое-как добрались до столовой. Я крепко держала его за руку, пытаясь увернуться от комков снега и не упасть на землю.
— Гулька, в тебя не попадут. — Трэвис прижался холодным покрасневшим носом к моей щеке. — Все знают, что не стоит со мной связываться.
— Знать-то знают, но береженого бог бережет.
Он отряхнул рукав моей куртки и повел меня дальше через хаос. Мы резко затормозили, когда мимо с визгом пронеслась группа девчонок, преследуемых бейсбольной командой. Как только они исчезли с нашего пути, Трэвис довел меня до дверей в целости и сохранности.
— Вот видишь, — с улыбкой произнес он. — Я же говорил, ты сможешь.
Вся его веселость испарилась, когда между нашими лицами пролетел снежок и врезался в дверь. Трэвис сердито глянул на лужайку, но увидел толпу ребят, беспорядочно кидающихся друг в друга, и отказался от мести.
Открыв дверь, Трэвис взглянул на снег, который таял и бежал по крашеному металлу на землю.
— Идем внутрь.
— Отличная мысль.
Трэвис подвел меня за руку к буфетной стойке, где обычно набирал на один поднос различные горячие блюда. Кассирша уже несколько недель назад перестала изумляться, привыкнув к нашей традиции.
— Эбби!.. — Брэзил кивнул мне и подмигнул Трэвису. — Какие планы на следующую неделю?
— Останемся здесь, — сказал Трэвис, расставляя на столе пенопластовые тарелочки. — Приезжают мои братья.
— Я убью Дэвида Лапински! — заявила Америка, приближаясь к нам и стряхивая с волос снег.
— Прямое попадание! — Шепли захохотал, но Америка зыркнула на него, и смех превратился в нервную усмешку. — В смысле… какой козел.
Мы засмеялись, видя неподдельное раскаяние на лице Шепли. Америка зашагала к буфету, а он посеменил следом.
— Вот же подкаблучник! — Брэзил поморщился.
— Америка слегка на взводе, — объяснил Трэвис. — На следующей неделе встречается с его родителями.
Брэзил кивнул, его брови изогнулись.
— Так, значит, они…
— Ага, — подтвердила я. — Они вместе навсегда.
— Ничего себе, — сказал Брэзил.
Пока он ел, растерянность не сходила с его лица. Мы были еще слишком молоды, и Брэзил никак не мог просечь столь серьезные намерения Шепли.
— Брэзил, когда и тебя накроет, ты все поймешь, — сказал, улыбаясь мне, Трэвис.
Вся столовая стояла на ушах из-за игрищ на улице и быстро приближавшихся каникул. До их начала оставались считаные часы. Столики заполнялись народом, разговоры переросли в громкий гул; студенты норовили перекричать друг друга.
Шепли и Америка вернулись, уже помирившись. Сияя от счастья, подруга заняла место рядом со мной, она без умолку болтала о близящейся встрече с родителями своего парня. Она взволнованно рассуждала, что нужно уложить в чемоданы, какие вещи взять, чтобы не показаться претенциозной.
— Детка, я же сказал: они полюбят тебя так же, как и я, — обещал Шепли, заводя волосы ей за ухо.
Америка вздохнула и улыбнулась; она всегда так делала, когда ее успокаивал Шепли.
На столе завибрировал мобильник Трэвиса. Он проигнорировал вызов, продолжая рассказывать Брэзилу про нашу игру в покер с братьями.
Я взглянула на экран, прочла имя и похлопала Трэвиса по плечу.
— Трэв!..
Не извинившись, он отвернулся от Брэзила.
— Да, Голубка?
— Подумала, ты захочешь поговорить.
Он посмотрел на мобильник и вздохнул.
— Или нет.
— Это может быть важным.
Он хмыкнул и ответил на вызов.
— Да, Адам, в чем дело? — Взгляд Трэвиса бегал по столовой, пока он слушал и время от времени кивал. — Адам, это мой последний бой. Пока я не уверен. Без нее не пойду, а Шеп уезжает из города. Я знаю… понял тебя. Хм, неплохая мысль.
Я изогнула брови, увидев, как оживились глаза Трэвиса, что бы там ни предложил Адам. Когда Трэвис отключился, я вопросительно посмотрела на него.
— Денег хватит, чтобы заплатить за восемь месяцев аренды. Адам нашел Джона Сэвиджа. Тот пытается стать профи.
— Я не видел его в бою, а ты? — спросил Шепли, подаваясь вперед.
— Только один раз, в Спрингфилде, — ответил Трэвис. — Он хорош.
— Но недостаточно, — сказала я.
Трэвис нагнулся ко мне и с благодарностью поцеловал в лоб.
— Трэв, я могу остаться дома.
— Нет. — Он покачал головой.
— Не хочу, чтобы тебя били, как в прошлый раз, потому что ты переживал за меня.
— Гулька, я же сказал: нет.
— Я подожду тебя и не лягу спать, — сказала я, пытаясь изобразить радость.
— Попрошу Трента. Только ему я могу доверить тебя, чтобы сосредоточиться на бое.
— Большое спасибо, придурок, — проворчал Шепли.
— Эй, ты прозевал свой шанс, — поддразнил кузена Трэвис, однако в его словах была доля правды.
Шепли тут же приуныл. Он по-прежнему испытывал вину за ночь в Хеллертоне. На протяжении нескольких недель этот парень ежедневно извинялся передо мной, но теперь его угрызения совести поослабли, он мучился молча. Мы с Америкой внушали ему, что не стоит себя корить, но Трэвис всегда будет считать его виноватым.
— Шепли, тут нет твоей вины. Ты спас меня, помнишь? — Я похлопала парня по руке и повернулась к Трэвису. — Когда бой?
— На следующей неделе. Я хочу, чтобы ты была там. Ты мне нужна.
Я улыбнулась и положила подбородок на его плечо.
— Значит, я там буду.
Трэвис проводил меня на занятие, несколько раз удерживая по пути, когда я оступалась на льду.
— Поосторожней!
— Я это специально делаю. Ты такой простофиля.
— Если хочешь, чтобы я тебя обнял, просто попроси. — Он притянул меня к груди.
Позабыв о других студентах и летающих повсюду снежках, мы слились в поцелуе. Мои ноги оторвались от земли; Трэвис продолжал целовать меня, неся через студенческий городок, а потом поставил перед дверью аудитории.
— В следующем семестре надо будет так подгадать с расписанием, чтобы побольше занятий проводить вместе.
— Постараюсь. — Я поцеловала его напоследок и села за парту.
Трэвис улыбнулся мне и потом пошел на свое занятие, проходившее в соседнем корпусе. Однокурсники уже привыкли к столь беззастенчивым проявлениям нашей любви и к ежедневным опозданиям моего парня на несколько минут.
Удивительно, как быстро промчалось время. Выполнив тест, последний на этот день, я вернулась в «Морган-холл». Кара, как обычно, сидела на кровати. Я выудила из шкафа пару вещиц.
— Уезжаешь из города? — спросила Кара.
— Нет, просто кое-что хотела взять. Пойду сейчас в научный корпус за Трэвом, а потом всю неделю проведу с ним в квартире.
— Я так и поняла, — сказала она, не отрываясь от учебника.
— Хороших каникул, Кара.
— Мм.
Общежитие почти опустело, лишь кое-где слонялись студенты. Завернув за угол, я увидела, что Трэвис курит на улице. На короткий ежик волос он натянул вязаную шапку, руку сунул в карман потертой куртки из темно-коричневой кожи. Трэвис задумчиво смотрел под ноги, из его носа струился дым. Я подошла совсем близко, но он был слишком погружен в мысли.
— О чем задумался, малыш? — спросила я.
Парень не поднял головы.
— Трэвис?
Узнав мой голос, он заморгал, и обеспокоенное выражение сменилось натянутой улыбкой.
— Привет, Голубка.
— Все в порядке?
— Сейчас да, — сказал он, притягивая меня к себе.
— Хорошо. В чем тогда дело? — нахмурилась я, скептически глядя на него.
— Да так, много всего на уме. — Трэвис вздохнул.
Я подождала, и он продолжил:
— Эта неделя, бой, ты будешь там…
— Я сказала, что могу остаться дома.
— Гулька, ты нужна мне там. — Трэвис бросил окурок на землю, проследил, как тот упал в глубокий след в снегу, взял меня за руку и повел за собой к стоянке.
— Ты разговаривал с Трентоном? — спросила я.
— Я жду, когда он перезвонит мне. — Трэвис покачал головой.
Америка опустила окно машины и высунула голову из «чарджера», принадлежащего Шепли.
— Поторопитесь! Мороз ведь!
Трэвис улыбнулся, ускорил шаг и открыл мне дверцу.
Шепли и Америка возобновили разговор, который был начат, когда подруга узнала про встречу с родителями. Я же наблюдала за Трэвисом, уставившимся в окно. Едва мы въехали на стоянку рядом с квартирой, зазвонил его мобильник.
— Какого черта, Трент? — ответил Трэвис. — Я звонил тебе четыре часа назад. Ты вроде не слишком завален работой. Проехали. Слушай, выручи. На следующей неделе у меня бой. Нужно, чтобы ты пошел. Я не знаю точного времени, но, когда позвоню, ты должен будешь добраться в течение часа. Сможешь? Да или нет, придурок? Хочу, чтобы ты присмотрел за Голубкой. В прошлый раз какой-то урод стал лапать ее, и… Ага. — Голос Трэвиса стал угрожающим. — Я позаботился об этом. Значит, позвоню?.. Спасибо, Трент.
Трэвис отключился и откинул голову на сиденье.
— Получилось? — спросил Шепли, следя за Трэвисом в зеркало заднего вида.
— Ага. Я не был уверен, что справлюсь там без него.
— Я же говорила тебе… — начала я.
— Гулька, сколько раз надо повторять? — Трэвис нахмурился.
Я покачала головой, удивившись раздражению в его голосе.