Америка удивленно посмотрела на меня.
– С ним явно что-то происходит. Не хочешь узнать, что именно?
– Мерик, инстинкт самосохранения сильнее любопытства.
– Эбби, его остановил лишь твой голос. Тебя он послушает. Поговори с ним.
Я вздохнула и убрала руку, откидываясь на сиденье.
– Хорошо. Поехали.
Мы заехали на стоянку, и Америка остановилась между «Чарджером» и «Харлеем». Она поднялась по ступенькам, уперев руки в бока с присущим только ей драматизмом.
– Идем же, Эбби! – позвала Америка, махая мне рукой.
Нехотя я последовала за подругой и остановилась, когда вниз по ступенькам сбежал Шепли, что-то шепча ей на ухо. Он посмотрел на меня, покачал головой и снова что-то шепнул.
– Что такое? – спросила я.
– Шеп… – заколебалась Америка. – Шеп считает, не слишком хорошая идея, чтобы мы заходили внутрь. Трэвис по-прежнему бесится.
– В смысле, я заходила внутрь? – сказала я. Америка неуверенно пожала плечами и посмотрела на Шепли.
Он прикоснулся к моему плечу.
– Эбби, ты ничего не сделала. Он просто не… он не хочет сейчас видеть тебя.
– Если я ничего не сделала, то почему он не хочет меня видеть?
– Не знаю, Трэвис не говорит мне этого. Думаю, ему стыдно, что он потерял самообладание у тебя на глазах.
– Вообще-то на глазах у всей столовой! Я-то тут при чем?
– Очень даже при чем, – сказал Шепли, избегая моего взгляда.
Несколько секунд я молча смотрела на них, а потом взбежала по ступенькам и ворвалась в пустую гостиную. Дверь в комнату Трэвиса была закрыта, и я постучала.
– Трэвис? Это я, открывай.
– Голубка, уходи, – подал он голос.
Я заглянула внутрь и увидела его сидящим на краю кровати лицом к окну. Тотошка поставил лапки ему на спину, не понимая, почему его игнорируют.
– Трэв, что с тобой творится? – спросила я. Он не ответил, поэтому я встала перед ним и скрестила руки. Его челюсть напряглась, но он уже не был столь устрашающим, как в столовой. Он выглядел до отчаяния печальным.
– Не хочешь говорить со мной об этом?
Я подождала, но он ничего не ответил. Тогда я сделала шаг к двери, и Трэвис тяжело вздохнул.
– Помнишь, когда Брэзил что-то ляпнул в мой адрес, а ты стала защищать меня? Ну… вот это и произошло сейчас. Правда, я слегка увлекся.
– Ты начал злиться еще до того, как Крис что-то сказал, – проговорила я, садясь рядом с Трэвисом.
Он по-прежнему смотрел в окно.
– То, что я сказал раньше, не выдумки. Голубка, тебе правда стоит уйти. Видит бог, я этого сделать не смогу.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я уходила, – прикоснулась я к его руке.
Он снова напрягся, а потом обнял меня. На секунду он замешкался, но все же поцеловал в лоб и прижался щекой к виску.
– Как бы сильно я ни старался, неважно. После того как все будет сказано и сделано, ты меня возненавидишь.
Я обхватила его руками.
– Мы просто обязаны быть друзьями. «Нет» не принимается, – процитировала я. Брови Трэвиса взметнулись, и он притянул меня к себе обеими руками, по-прежнему глядя в окно.
– Я часто смотрю, как ты спишь. Ты выглядишь умиротворенной. Во мне же такого спокойствия нет. Внутри меня кипят ярость и злость – но не когда я наблюдаю за твоим сном. Это я как раз и делал, когда вошел Паркер, – продолжил Трэвис. – Я не спал, а он ворвался в комнату. Стоял и ошеломленно смотрел на нас. Я знаю, что он подумал, но ничего не стал объяснять. Я не сделал этого, ведь мне действительно хотелось, чтобы он считал – что-то произошло между нами. А теперь вся школа думает, что ты провела ночь с нами обоими.
Щенок забрался ко мне на колени, и я почесала у него за ушком. Трэвис дотянулся, погладил его разок и положил ладонь на мою руку.
– Извини.
– Если он поверил сплетням, – пожала плечами я, – то сам виноват.
– Трудно подумать что-то другое, увидев нас вместе в постели.
– Он знает, что я живу у тебя. И я была полностью одета!
– Наверное, он слишком взбесился и не обратил внимания, – вздохнул Трэвис. – Голубка, я знаю, что он нравится тебе. Мне следовало ему все объяснить. Я тебе стольким обязан!
– Это неважно.
– Ты не злишься? – удивился Трэвис.
– Из-за этого ты так расстроился? Ты решил, я разозлюсь из-за того, что ты не рассказал мне правду?
– Это логично. Если бы кто-нибудь в одиночку разделался с моей репутацией, я бы хоть немного, но злился.
– Тебя ведь не волнует репутация. Что случилось с Трэвисом, которому плевать на всеобщее мнение? – поддразнила я, толкая его в бок.
– Когда ты узнала про сплетни и я увидел твое лицо, все изменилось. Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня.
– Ты никогда не заставишь меня страдать.
– Да я себе руку лучше отрежу, – вздохнул он.
Трэвис прислонился щекой к моим волосам. У меня не нашлось подходящего ответа, а Трэвис высказался, поэтому мы сидели в тишине. Время от времени он крепко обнимал меня. Я сжала его рубашку, не зная, как помимо объятий помочь ему.
Когда солнце стало скрываться за горизонтом, в дверь тихонько постучали.
– Эбби? – еле слышно позвала Америка.
– Входи, Мерик, – произнес Трэвис.
Америка и Шепли зашли в комнату. Увидев нас с Трэвисом в обнимку, подруга улыбнулась.
– Мы собирались перекусить. Не хотите прокатиться в «Пэй Вэй»?
– Фу… Мерик, опять азиатская кухня? – спросил Трэвис.
Я улыбнулась: он опять стал самим собой.
Америка тоже заметила перемену.
– Ага. Так что, вы идете?
– Я умираю с голоду, – сказала я.
– Еще бы, ты ведь так и не пообедала, – нахмурился Трэвис. Он поднялся и потянул меня за собой. – Идем, накормим тебя.
Трэвис обнял меня и не убирал руку с моей талии, пока мы не устроились за столиком в «Пэй Вэй».
Как только Трэвис удалился в уборную, ко мне нагнулась Америка.
– Ну? Что он сказал?
– Ничего, – пожала я плечами.
Подруга удивленно подняла брови.
– Ты пробыла в его комнате два часа. И он ничего не сказал?
– Обычно он так и поступает, когда злится, – отозвался Шепли.
– Не может быть, что он ничего не сказал, – не унималась Америка.
– Он сказал, что слегка увлекся, вступившись за меня, и еще ничего не объяснил Паркеру, когда тот вошел в комнату. Вот и все, – проговорила я, теребя солонку и перечницу.
Шепли покачал головой и закрыл глаза.
– Что такое, малыш? – спросила Америка, выпрямляя спину.
– Трэвис просто… – Шепли вздохнул и закатил глаза. – Забудьте.
Америка упрямо нахмурилась.
– Черт побери, ты не можешь вот так…
Она замолкла, когда за столик опустился Трэвис и положил руку за моей спиной.
– Вот дьявол! Неужели еду еще не принесли?
Мы рассмеялись и продолжали веселиться, пока не закрылся ресторан. Потом забрались в машину и поехали домой. Шепли занес Америку по ступенькам на своей спине, а Трэвис задержался на улице и приостановил меня за руку. Он смотрел на ребят, пока они не скрылись за дверью, а потом печально улыбнулся мне.
– Я должен извиниться перед тобой за сегодняшний день. Прости меня.
– Ты уже извинился. Все в порядке.
– Нет, я извинился за Паркера. Не хочу, чтобы ты считала меня психом, который набрасывается на людей по мелочам, – сказал он. – Я должен извиниться перед тобой, потому что вступился за тебя не по той причине, по которой хотелось бы.
– А эта причина… – заговорила я.
– Он сказал, что хочет встать в очередь. Поэтому я накинулся на него, а не потому, что он тебя поддразнивал.
– Это достаточная причина, Трэв, чтобы вступиться за меня.
– В том-то и дело. Я взбесился, потому что воспринял это как желание переспать с тобой.
Обдумав, что имел в виду Трэвис, я сжала его рубашку и прислонилась головой к груди.
– Знаешь, мне все равно, что говорят другие, все равно, что ты потерял самообладание и расплющил Крису нос. Мне ни к чему плохая репутация, но я устала оправдываться перед всеми за нашу дружбу. К черту их.
Глаза Трэвиса наполнились нежностью, а уголки губ поползли вверх.
– Нашу дружбу? Иногда мне интересно, слушаешь ли ты меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Идем внутрь, я устал.
Я кивнула, и Трэвис повел меня в квартиру, прижимая к себе. Америка и Шепли заперлись в своей спальне, а я по-быстрому забежала в душ.
Пока я переодевалась в пижаму, Трэвис сидел с Тотошкой за дверью. Через полчаса мы уже легли спать.
Я положила руку под голову и облегченно вздохнула.
– Осталось всего две недели. Что же ты устроишь, когда я вернусь в Морган?
– Не знаю, – ответил Трэвис.
Даже в темноте я увидела, как он измученно нахмурился.
– Эй, – прикоснулась я к его руке. – Я просто пошутила.
Я долго наблюдала, как он пытается расслабиться, вздыхает и часто моргает. Заворочавшись в постели, Трэвис повернулся ко мне.
– Голубка, ты мне доверяешь?
– Да, а что?
– Иди сюда, – сказал он, притягивая меня к себе. На долю секунды я напряглась, а потом расслабилась, кладя голову ему на грудь. Что бы ни творилось в его душе, он нуждался во мне. Даже если бы я очень захотела, то не стала бы возражать. Быть сейчас с ним рядом казалось самым правильным.
Глава 9Обещание
– Так с кем ты, с Паркером или Трэвисом? Я в замешательстве, – покачал головой Финч.
– Паркер со мной не разговаривает, наше общение пока под вопросом, – сказала я, поправляя свой рюкзак.
Финч выдохнул дым и снял с языка кусочек табака.
– Значит, с Трэвисом?
– Финч, мы просто друзья.
– Все считают, у вас какая-то извращенная дружба с взаимной выгодой, которую ты никак не хочешь признавать.
– Меня это не заботит. Пусть думают что хотят.
– С каких это пор? Что случилось с вечно взволнованной, загадочной и осторожной Эбби, которую я знаю?
– Она умерла от стресса после всех слухов и предположений.
– Плохо. Над кем же я тогда буду смеяться? Мне этого будет не хватать.