Когда я завернула за угол, Америка вышла из душевой, и ее глаза засветились при виде меня.
– Привет, красотка! Как все прошло?
– Именно. Прошло, – вымученно сказала я.
– О-го-го.
– Только не говори Трэвису, о’кей?
– Не буду, – фыркнула она. – А что произошло?
– Паркер пригласил мне на вечеринку для пар.
Америка поправила свое полотенце.
– Но ты не кинешь Трэвиса, так?
– Так. И Паркер совсем не обрадовался.
– Ясное дело, – кивнула она. – Все чертовски плохо.
Америка перекинула свои длинные мокрые волосы на одно плечо, и по ее коже побежали струйки воды. Она была ходячим противоречием. Подруга поступила в Истерн, чтобы мы могли приехать сюда вместе. Она стала моей самопровозглашенной совестью – когда я поддавалась своим врожденным наклонностям и сбивалась с нужного пути, на сцену выходила она. Отношения с Трэвисом полностью противоречили всему, что мы с ней обсуждали, и тем не менее она стала его чересчур ярой защитницей.
Я прислонилась к стене.
– Ты разозлишься, если я совсем не пойду?
– Нет. Я просто немыслимым и необратимым образом взбешусь. Эбби, ты нарываешься на крупную ссору.
– Тогда, полагаю, я иду, – сказала я, вставляя ключ в замок. Зазвенел мой телефон, а на экране появилась фотография Трэвиса, корчащего забавную рожицу.
– Алло?
– Ты уже дома?
– Да, он привез меня пять минут назад.
– Значит, я буду у тебя через пять минут.
– Трэвис, подожди! – сказала я, но он уже отключился. Америка засмеялась.
– Недавно ты была на провальном свидании с Паркером и заулыбалась, когда позвонил Трэвис. До тебя все действительно так туго доходит?
– Я не улыбалась, – возмутилась я. – Он едет сюда. Можешь встретить его снаружи и сказать, что я уже легла спать?
– Нет – ты все-таки улыбнулась, и нет… иди и сама скажи ему.
– Да, Мерик, я выйду, чтобы сказать ему, что легла спать. Отличный план.
Подруга отвернулась и пошла в свою комнату. Я взмахнула руками.
– Мерик, ну пожалуйста.
– Хорошо повеселись, Эбби, – улыбнулась она и исчезла в своей комнате.
Я спустилась по лестнице и рядом со входом увидела Трэвиса на мотоцикле – в белой футболке с черным узором, открывающей татуировки на руках.
– Тебе не холодно? – спросила я, кутаясь в куртку.
– Хорошо выглядишь. Как провела время? Нормально?
– Э… ага, спасибо, – сбивчиво сказала я. – А ты здесь что делаешь?
Трэвис нажал на газ, и мотор зарычал.
– Я собирался прокатиться, чтобы немного развеяться. Хотел взять тебя с собой.
– Трэв, сейчас холодно.
– Хочешь, я съезжу за машиной Шепа?
– Мы же завтра идем в боулинг. Разве ты не мог подождать?
– Мы были рядом каждую секунду, а теперь я вижу тебя максимум десять минут в день, если повезет.
Я улыбнулась и покачала головой.
– Трэв, прошло всего два дня.
– Я соскучился. Тащи сюда свою задницу и поехали уже.
Я не могла спорить с ним, ведь я тоже очень соскучилась. Больше, чем могла в этом признаться. Я застегнула куртку и запрыгнула сзади, цепляясь пальцами за шлевки его джинсов. Трэвис положил мои ладони себе на грудь, скрещивая их. Как только он убедился, что я достаточно крепко держусь, то помчался по дороге.
Я прислонилась щекой к спине Трэвиса и закрыла глаза, вдыхая его аромат. Это напомнило мне о квартире и простынях, о том, как после душа Трэвис ходил с полотенцем вокруг бедер. Мимо нас стремительно проносился город, но я не обращала внимания на скорость или бьющий по коже холодный ветер. Меня не волновало, где мы едем. Я могла думать лишь об одном – о близости наших тел. Грани пространства и времени стерлись, и мы мчались по давно опустевшим улицам, только он и я.
Трэвис заехал на заправку и остановился.
– Хочешь чего-нибудь? – спросил он.
Я покачала головой и слезла с мотоцикла, разминая ноги. Трэвис наблюдал, как я пытаюсь причесаться пальцами, и улыбнулся.
– Брось это. Ты чертовски красива.
– Как из рок-клипов восьмидесятых, – сказала я.
Трэвис засмеялся и зевнул, отмахиваясь от кружащих вокруг него мотыльков. Щелкнул заправочный пистолет слегка громче, чем обычно. Казалось, мы единственные люди на планете.
Я вынула телефон и посмотрела на время.
– О боже, Трэв. Уже три часа ночи.
– Хочешь вернуться? – разочарованно спросил он и поник.
– Стоило бы, – поджала я губы.
– Мы по-прежнему идем сегодня в боулинг?
– Я же сказала, да.
– И ты по-прежнему идешь со мной на вечеринку Сиг Тау через пару недель, так?
– Ты намекаешь, что я не сдерживаю обещаний? Мне это кажется слегка обидным.
Трэвис вытащил пистолет из бака и повесил на стойку.
– Теперь я уже не знаю, что ты собираешься делать.
Он сел на мотоцикл и помог мне устроиться сзади. Я снова зацепилась за шлевки, но потом все же решила обнять Трэвиса.
Он вздохнул и выпрямил мотоцикл, не желая заводить двигатель. Костяшки на его руках побелели, когда он с силой сжал ручки. Трэвис сделал глубокий вдох, а потом мотнул головой.
– Ты многое для меня значишь, – сказала я, крепко стискивая его.
– Голубка, я тебя совсем не понимаю. Мне казалось, я разбираюсь в женщинах, но из-за твоего непостоянства я не знаю, что будет дальше.
– Я тоже не понимаю. Тебя считают Казановой Истерна. Я не получила то, о чем говорилось в буклете первокурсников, – поддразнила я.
– Что ж, это впервые. Я никогда не позволял девушке уснуть со мной, а потом бросить ее, – не поворачиваясь, сказал он.
– Трэвис, все было совсем не так, – соврала я, пристыженная его словами. Он раскусил мои намерения, даже не понимая, насколько близок к истине.
Трэвис покачал головой и завел мотор, выезжая на улицу. Ехал он неестественно медленно, останавливался на каждом светофоре. В итоге поездка до общаги вышла довольно долгой. Когда мы подъехали к дверям Морган Холла, меня охватила та же печаль, как и в ночь, когда я покинула квартиру. Нелепо с моей стороны поддаваться эмоциям. Каждый раз, отталкивая Трэвиса, я с ужасом ожидала, что это сработает.
Он проводил меня до двери, и я вытащила ключи, избегая его взгляда. Пока я возилась с замком, Трэвис вдруг схватил мой подбородок и нежно прикоснулся пальцем к губам.
– Он целовал тебя? – спросил Трэвис.
Я отпрянула, поразившись, как столь простое прикосновение вызвало жар во всем теле.
– Ты действительно умеешь испортить идеальный вечер, не так ли?
– Идеальный? Ты так считаешь? Значит ли это, что ты хорошо провела время?
– С тобой всегда так.
Трэвис уставился в пол и свел брови на переносице.
– Он целовал тебя? – повторил он.
– Да, – раздраженно вздохнула я.
Трэвис зажмурился.
– И все?
– Тебя это совершенно не касается! – сказала я, рванув на себя дверь.
Трэвис захлопнул ее и с виноватым лицом встал у меня на пути.
– Мне нужно знать.
– Нет, не нужно! Уйди, Трэвис!
– Голубка…
– Ты думаешь, если я больше не девственница, то отдамся любому, кто меня возьмет? Спасибо большое! – сказала я, отпихивая его.
– Черт возьми, я этого не говорил! Разве сложно подарить моей душе немного спокойствия?
– Каким образом твоя душа успокоится, если я скажу, что не спала с Паркером?
– Как ты не понимаешь? Это очевидно для всех, кроме тебя! – задыхаясь, произнес он.
– Значит, я полная дура. Трэв, ты сегодня превзошел себя, – сказала я, дотягиваясь до ручки.
Он стиснул мои плечи.
– То, что я испытываю к тебе… это сумасшествие.
– Да уж, безумия в тебе предостаточно, – резко сказала я, вырываясь.
– Я мысленно репетировал это всю дорогу, пока мы ехали на мотоцикле, так что теперь выслушай, – сказал он.
– Трэвис…
– Мы запутались, черт побери. Я импульсивен и вспыльчив, а ты, как никто другой, понимаешь меня. Ты ведешь себя так, словно ненавидишь меня, а в следующую секунду – нуждаешься. У меня все не как у людей, и я тебя недостоин… но, черт побери, я люблю тебя, Эбби. Люблю больше, чем кого-либо и когда-либо за свою жизнь. Когда ты рядом, мне не нужна выпивка, деньги, бои или девушки на одну ночь… мне нужна лишь ты. Все мои мысли только о тебе. Все мои мечты – о тебе. Ты – все, чего я хочу в этой жизни.
Мой план изображать равнодушие с грохотом провалился. Я не могла оставаться глухой, когда он выложил все карты на стол. С нашей встречи что-то внутри каждого из нас изменилось, и что бы это ни было, теперь мы нуждались друг в друге. По неизвестной причине я стала для него исключением из правила, а он – моим, как бы я ни сопротивлялась.
Трэвис тряхнул головой, обхватил мое лицо и посмотрел в глаза.
– Ты спала с ним?
По моим щекам побежали горячие слезы, когда я отрицательно покачала головой. Трэвис впился в меня губами и без всякого промедления скользнул языком внутрь. Не в силах больше сдерживаться, я схватила Трэвиса за рубашку и притянула к себе. Он что-то промурлыкал своим удивительным глубоким голосом и обнял меня так крепко, что я с трудом могла дышать.
Все еще прерывисто дыша, Трэвис отстранился.
– Позвони Паркеру. Скажи, что больше не хочешь с ним встречаться. Скажи, что теперь ты со мной.
– Трэвис, я не могу быть с тобой, – зажмурилась я.
– Почему, черт побери? – сказал он, отпуская меня.
Я покачала головой, опасаясь его реакции на правду обо мне.
– Невероятно, – усмехнулся Трэвис. – Единственная девушка, которую я желаю, не хочет меня.
Я сглотнула, понимая, что сейчас приблизилась к правде намного сильнее, чем за последние месяцы.
– Когда мы с Америкой переехали сюда, то договорились, что моя жизнь войдет в определенное русло. Или скорее не войдет в другое. Бои, азартные игры, выпивка… все это я оставила позади. Когда я рядом с тобой… все это опять со мной в новом татуированном облике, перед которым невозможно устоять.
Трэвис приподнял мою голову за подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза.