Трэвис схватил меня и опрокинул на кровать.
– Кажется, ты пропустишь еще один урок.
Я уговорила Трэвиса выбраться из постели и пойти хотя бы на историю, и мы помчались в общагу. Свои места мы заняли прямо перед тем, как профессор Чейни начал урок. Трэвис надел красную бейсболку задом наперед и поцеловал меня в губы, на виду у всей группы.
По пути в столовую он взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Он казался таким гордым, что держал меня за ладонь, будто провозглашал тем самым, что мы наконец вместе. Финч заметил наши сцепленные руки, и на его лице появилась глупая улыбочка. Он был не единственным. Столь простое проявление привязанности вызвало всеобщие взгляды и обсуждения, где бы мы ни появлялись.
У дверей столовой Трэвис выдохнул последний клуб дыма и посмотрел на меня. Я замешкалась. Америка и Шепли уже зашли внутрь, а Финч закурил еще одну сигарету, не оставляя мне выбора, как зайти внутрь вдвоем с Трэвисом. Я не сомневалась, что сплетни поднялись до новых высот, когда он поцеловал меня на истории у всех на виду. Я побаивалась выходить на сцену, в которую сейчас превратилась столовая.
– Голубка, что такое? – сказал Трэвис, потянув меня за руку.
– Все пялятся на нас.
Трэвис поднес мою ладонь к губам и поцеловал.
– Они переживут. Это лишь первоначальное потрясение. Помнишь, как мы стали появляться вместе? Через какое-то время их любопытство угасло, и они привыкли к этому. Идем, – сказал он, проводя меня сквозь дверь.
Я выбрала Истерн отчасти из-за скромного количества студентов, но вот обостренная любовь к скандалам меня просто утомляла. Это как анекдот с бородой: все знают, насколько нелепы слухи, и тем не менее без стыда и совести принимают в них участие.
Мы заняли свои привычные места за столиком. Америка посмотрела на меня со знающей улыбкой. Она болтала как ни в чем не бывало, но вот футболисты в конце стола пялились на меня так, будто я вся полыхала. Трэвис подцепил вилкой мое яблоко.
– Голубка, будешь?
– Нет, можешь съесть, малыш.
Мои уши загорелись, когда Америка резко посмотрела на меня.
– Просто вырвалось, – покачала я головой и украдкой посмотрела на Трэвиса. На его лице смешались восторг и веселье.
Утром мы несколько раз обменивались этим словечком, поэтому я и забыла, что оно новое для всех, кроме нас.
– Вы двое такие милые, что аж тошно, – улыбнулась Америка.
Шепли похлопал по моему плечу.
– Ты остаешься вечером? – спросил он, жуя хлеб. – Обещаю, что не стану выходить из спальни и обкладывать тебя матом.
– Шеп, ты защищал мою честь. Так что ты прощен, – сказала я.
Трэвис откусил от яблока и стал жевать. Таким счастливым я его еще не видела. Во взгляде Трэвиса вновь воцарился покой, и, даже несмотря на сотни устремленных на нас глаз, все казалось… правильным.
Я вспомнила, сколько раз настаивала на том, что Трэвис мне не подходит, и сколько времени потратила впустую, противясь своим чувствам. Но сейчас, когда я смотрела на бархатные карие глаза и ямочки на щеках, то уже не могла вспомнить, о чем так беспокоилась.
– Он выглядит чертовски счастливым. Эбби, ты все-таки сдалась? – сказал Крис, толкая в бок своих друзей.
– Дженкс, ты не очень далекого ума, да? – нахмурился Шепли.
Мои щеки тут же зарделись, и я посмотрела на Трэвиса, взгляд которого стал убийственным. Из-за ярости Трэвиса смущение ушло на второй план. Я презрительно махнула головой в сторону Криса.
– Игнорируй его.
После нескольких напряженных секунд плечи Трэвиса слегка расслабились, и он коротко кивнул, делая глубокий вдох. Потом подмигнул мне. Я дотянулась до его ладони и переплела наши пальцы.
– Прошлой ночью ты говорила всерьез, да? – начал он, но столовая заполнилась смехом Криса.
– Вот это да! Трэвис Мэддокс стал подкаблучником?
– Ты серьезно сказала, что не хочешь, чтобы я менялся? – спросил Трэвис, пожимая мою руку.
Я посмотрела на гогочущего Криса и повернулась к Трэвису.
– Совершенно серьезно. Научи этого придурка манерам.
На лице Трэвиса появилась озорная улыбка, и он прошел в конец стола к месту, где сидел Крис. В столовой воцарилась тишина. Крис перестал смеяться и нервно сглотнул.
– Трэвис, я просто прикалывался, – сказал он, глядя снизу вверх.
– Извинись перед голубкой, – прорычал Трэвис, сверкая на него взглядом.
Крис повернулся ко мне с нервной улыбкой.
– Эбби, я… я просто пошутил. Извини.
Я сердито глянула на него, а Крис снова посмотрел на Трэвиса, ища одобрения. Когда тот отошел, Крис заржал и что-то шепнул Брэзилу. Мое сердце бешено забилось при виде того, как Трэвис замер и сжал руки в кулаки.
Брэзил покачал головой и раздраженно фыркнул.
– Крис, когда ты очнешься, помни… сам виноват.
Трэвис схватил поднос Финча и кинул прямо в лицо Крису, сбивая его со стула. Парень попытался нырнуть под стол, но Трэвис вытащил его оттуда за ноги, и Крис принялся вопить.
Он свернулся в клубок, а Трэвис пинком опрокинул его на спину. Крис выгнулся и перевернулся, выставив перед собой руки. Трэвис несколько раз ударил его по лицу. Когда из носа парня потекла кровь, Трэвис выпрямился, тяжело дыша.
– Если ты, дерьмо собачье, еще раз глянешь на нее, я тебе челюсть размажу! – закричал Трэвис. Я вздрогнула, когда он в последний раз пнул Криса по ноге. Работницы столовой стремглав выбежали из дверей при виде кровавого месива.
– Извини, – сказал Трэвис, стирая со щеки кровь Криса.
Некоторые студенты привстали, разглядывая случившееся, другие остались на своих местах, наблюдая за всем с легкой улыбкой. Футболисты лишь смотрели на обмякшее тело Криса и качали головами.
Трэвис повернулся, и Шепли поднялся из-за стола, беря меня с Америкой за руки и ведя за кузеном из столовой. Мы прошли до Морган Холла, и мы с Америкой сели на ступеньки, глядя, как Трэвис маячит перед нами.
– Трэв, ты в порядке? – спросил Шепли.
– Просто… дайте мне минутку, – сказал он, ставя руки на бедра.
– Я удивлен, что ты остановился, – проговорил Шепли, пряча ладони в карманах.
– Голубка просила научить его манерам, Шеп, а не убивать. Я с трудом заставил себя остановиться.
Америка приподняла свои огромные солнечные очки квадратной формы и посмотрела на Трэвиса.
– Что сказал Крис, чтобы ты так взбесился?
– Больше он этого не скажет, – закипел Трэвис.
Америка посмотрела на Шепли, и тот пожал плечами.
– Я не слышал.
Трэвис снова сжал ладони в кулаки.
– Я пойду назад.
Шепли прикоснулся к его плечу.
– Девчонки, вы оставайтесь здесь. Вам не обязательно возвращаться.
Трэвис взглянул на меня, пытаясь сохранить спокойствие.
– Он сказал… все думают, что голубка… Боже, я даже не могу произнести это.
– Просто скажи нам, – пробормотала Америка, разглядывая ногти.
Позади Трэвиса появился Финч, трепеща от восторга.
– Каждый парень в Истерне хочет завалить ее, потому что она покорила недосягаемого Трэвиса Мэддокса, – пожал плечами Финч. – По крайней мере, они так говорят.
Трэвис промчался мимо Финча, направляясь обратно в столовую. Шепли рванул следом, хватая кузена за руку. Мои ладони взметнулись ко рту, когда Трэвис замахнулся, а Шепли пригнулся. Я взглянула на Америку, но та оставалась равнодушной, будто привыкла к этому.
В голову мне пришло лишь одно, что могло остановить его. Я вскочила со ступенек и побежала к нему, вставая на пути. Потом запрыгнула на него, обхватив ногами за талию. Трэвис стиснул мои бедра, а я обняла его лицо, накрывая рот в долгом поцелуе. Ярость стала иссякать, когда он ответил на поцелуй. Я отстранилась, зная, что победила.
– Нас не волнует, что они думают, помнишь? Не поддавайся, – сказала я с уверенной улыбкой. Я действовала на него сильнее, чем думала.
– Голубка, я не могу позволить им так говорить про тебя, – нахмурившись, произнес Трэвис и опустил меня на землю.
Я обхватила его руками, сцепляя ладони на спине.
– Как? Они считают, что во мне есть нечто особенное, потому что раньше ты ни с кем не встречался. Разве ты не согласен?
– Да нет же, просто я не могу вынести мысль, что каждый парень в школе хочет из-за этого трахнуть тебя. – Трэвис прижался ко мне лбом. – Это сведет меня с ума. Я знаю.
– Трэвис, не дай им задеть тебя, – сказал Шепли. – Ты не сможешь побить всех.
– Всех, – вздохнул Трэвис. – А что бы ты испытывал, если б все думали так про Америку?
– А кто сказал, что это не так? – обиженно произнесла подруга.
Мы все засмеялись, а Америка скорчила рожицу.
– Я не шучу.
Шепли потянул ее за руки и поставил на ноги, целуя в щеку.
– Детка, мы знаем. Я уже давно перестал ревновать. Иначе мне не хватило бы времени на остальное.
Америка довольно улыбнулась и обняла его. Шепли обладал необъяснимой способностью разряжать обстановку. Несомненно, это результат того, что он вырос рядом с Трэвисом и его братьями, своеобразный защитный механизм.
Трэвис пощекотал у меня за ухом, и я захихикала, но тут увидела, что к нам идет Паркер. Меня охватил тот же порыв, когда я побежала останавливать Трэвиса на пути в столовую. Я моментально отпустила Трэвиса и сделала несколько шагов к Паркеру.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал он.
Я оглянулась и предупреждающе покачала головой.
– Паркер, сейчас не самый подходящий момент. На самом деле очень даже неподходящий. Крис и Трэвис повздорили за обедом, и он еще не остыл. Тебе лучше уйти.
Паркер глянул на Трэвиса, а потом решительно уставился на меня.
– Я узнал, что случилось в столовой. Мне кажется, ты не понимаешь, во что втягиваешься. Эбби, от Трэвиса жди неприятностей. Это все знают. Никто не говорит о том, как здорово, что ты изменила его… они ждут, когда он совершит то, чем так знаменит. Я не знаю, что он наговорил тебе, но ты даже понятия не имеешь, что он за человек.
На мои плечи легли ладони Трэвиса.