– Голубка… – начал Трэвис.
Шепли ударил рукой по рулю.
– Трэвис, заткнись уже! Ты извинился, а теперь заткнись, черт тебя дери!
Домой мы ехали в тишине. Шепли отодвинул свое сиденье, помогая мне выбраться, и я взглянула на Америку. Подруга понимающе кивнула и поцеловала своего парня на прощание.
– Увидимся завтра, малыш.
Шеп покорно кивнул и поцеловал ее.
– Я люблю тебя.
Я прошла мимо Трэвиса до «Хонды», и он тут же оказался рядом.
– Да ладно тебе. Не уезжай такой сердитой.
– Ох, я не сердита. Я в бешенстве.
– Трэвис, ей нужно время успокоиться, – предупредила Америка, открывая машину.
Он положил руку на пассажирскую дверь.
– Голубка, не уезжай. Я переборщил. Прости меня!
Я подняла руку, показывая ему остатки крови на ладони.
– Позвони мне, когда повзрослеешь.
Трэвис прижался бедром к двери.
– Разве ты можешь вот так уехать?
Я изогнула бровь, и к нам подбежал Шепли.
– Трэвис, ты пьян и вот-вот совершишь огромную ошибку. Отпусти ее, остынь… вы сможете поговорить завтра, когда ты протрезвеешь.
В глазах Трэвиса появилось отчаяние.
– Она не может вот так уехать, – сказал он, пристально глядя на меня.
– Трэвис, ничего не выйдет, – потянула я за ручку. – Отойди!
– В смысле, ничего не выйдет? – сказал Трэвис, хватая меня за руку.
– Я про грустную мордашку. Я на это не поведусь, – сказала я, отталкивая его.
Шепли мельком взглянул на Трэвиса, а потом повернулся ко мне.
– Эбби… это то, о чем я и говорил. Может, тебе стоит…
– Шеп, не лезь в это, – резко сказал ему Америка, заводя машину.
– Я много еще чего накосячу, голубка, и все испоганю, но ты должна простить меня.
– Завтра на моей заднице будет огромный синячище! Ты ударил того парня, потому что разозлился на меня! О чем это должно мне говорить? Ты, как бык, повсюду видишь красную тряпку!
– Я ни разу не ударил девушку, – сказал он, пораженный моими словами.
– А я не собираюсь становиться первой! – сказала я, потянув за дверь. – Отвали, черт побери!
Трэвис кивнул и сделал шаг назад. Я села рядом с Америкой и захлопнула дверь. Подруга сдала назад, и Трэвис нагнулся, глядя на меня сквозь окно.
– Ты ведь позвонишь мне завтра, да? – сказал он, прикасаясь к стеклу.
– Поехали, Мерик, – проговорила я, уклоняясь от его взгляда.
Ночь показалась мне длинной. Я постоянно смотрела на часы и с содроганием видела, что прошел еще один час. Все это время я думала о Трэвисе, спит ли он сейчас и стану ли я звонить ему. В конце концов я надела наушники от айпода и стала слушать подряд все громкие раздражающие песни.
Последний раз я взглянула на часы где-то около пяти. За окном уже чирикали птицы. Я улыбнулась, когда на меня навалилась дрема. Мне показалось, что прошла всего пара минут, когда я услышала стук в дверь и внутрь ворвалась Америка.
Она вытащила наушники из моих ушей и уселась за письменный стол.
– Солнышко встало. А ты выглядишь ужасно, – сказала она, надувая розовую жвачку и лопая ее.
– Америка, заткнись! – донесся из-под одеяла голос Кары.
– Ты ведь понимаешь, что такие люди, как вы с Трэвом, будут постоянно воевать? – сказала Америка, разглядывая ногти и жуя жвачку.
– Я тебя увольняю, – повернулась я на бок. – Ты просто ужасная совесть.
– Я тебя знаю как свои пять пальцев, – засмеялась Америка. – Дай я тебе сейчас ключи от машины, ты бы сразу помчалась в квартиру.
– Неправда!
– Ага, конечно, – пропела она.
– Мерик, сейчас восемь часов утра. Они, наверное, вырубились.
В этот момент я услышала слабый стук в дверь. Кара вытащила руку из-под одеяла, повернула ручку, и дверь медленно отворилась. На пороге стоял Трэвис.
– Можно войти? – тихим хриплым голосом сказал он. Синие круги под глазами говорили о нехватке сна или и вовсе о бессонной ночи.
Удивленная измученным видом Трэвиса, я приподнялась.
– Ты в порядке?
Он зашел внутрь и упал передо мной на колени.
– Прости меня, Эбби. Прости, – сказал он, обнимая меня за талию и кладя голову на колени.
Я положила руки ему на волосы и посмотрела на Америку.
– Я… э… Мне пора, – сказала она, неуклюже нащупывая дверную ручку.
Кара потерла глаза и вздохнула, потом взяла свою косметичку.
– Я всегда такая чистая, Эбби, когда ты рядом! – проворчала она, хлопая за собой дверью.
Трэвис взглянул на меня.
– Когда дело касается тебя, я с ума схожу. Но видит бог, голубка, я пытаюсь. Я не хочу все испортить.
– Тогда не делай этого.
– Ты же знаешь, как мне тяжело. Мне кажется, что в любую секунду ты поймешь, какой же я отстой, и бросишь меня. Когда ты вчера танцевала, на тебя смотрела дюжина парней. Ты идешь к бару, и я вижу, как парень покупает тебе выпивку. А потом тебя схватил этот придурок на танцполе.
– Разве ты видел, чтобы я лезла драться каждый раз, когда с тобой разговаривает девушка? Я не могу теперь сидеть взаперти все время. Тебе придется умерить свой пыл.
– Хорошо. Голубка, раньше мне не нужна была постоянная девушка. Я не привык к таким чувствам к кому-нибудь… да к кому угодно. Наберись терпения, и я клянусь, что со всем справлюсь.
– Давай кое-что разъясним для начала. Ты – не отстой. Ты – удивительный мужчина. И неважно, кто покупает мне напитки, приглашает танцевать или флиртует со мной. Домой я еду с тобой. Ты спрашивал, доверяю ли я тебе, а выходит, что сам мне не доверяешь.
– Это не так, – нахмурился Трэвис.
– Если ты считаешь, что я брошу тебя ради первого встречного, то не слишком полагаешься на мою верность.
Трэвис крепче обнял меня.
– Голубка, я недостоин тебя. Это не значит, что я не доверяю тебе, просто пытаюсь приготовиться к неизбежному.
– Не говори так. Когда мы наедине, ты само совершенство. У нас все отлично. Но потом ты позволяешь другим все испортить. Я не ожидаю разворота на сто восемьдесят градусов, но тебе придется расставить приоритеты. Невозможно, чтобы каждый раз, когда кто-то посмотрит на меня, ты размахивал кулаками.
– Я сделаю все, что захочешь, – кивнул Трэвис. – Просто скажи… что любишь меня.
– Ты ведь это знаешь.
– Я хочу услышать это от тебя, – сказал он, сводя брови на переносице.
– Я люблю тебя, – проговорила я, прикасаясь губами к его рту. – А теперь прекрати вести себя как ребенок.
Он засмеялся и забрался ко мне в постель. Следующий час мы провели под одеялом, хихикая и целуясь, почти не замечая возвращения Кары из душа.
– Не мог бы ты выйти? Мне нужно одеться, – обратилась Кара к Трэвису, затягивая свой халат.
Трэвис поцеловал меня в щеку и вышел в коридор.
– Увидимся через пару секунд.
Я рухнула на подушку, а Кара стала рыться в шкафу.
– И чего ты так радуешься? – проворчала она.
– Ничего, – вздохнула я.
– Эбби, ты знаешь, что такое зависимость от другого? Твой бойфренд самый яркий тому пример. Это как-то странно, учитывая, что от всяческого отсутствия уважения к женщине он пришел к мысли, что не может жить без тебя.
– Может, это и так, – сказала я, не желая, чтобы Кара испортила мне настроение.
– А ты не задумывалась, почему так? В смысле… он переспал с половиной девушек колледжа. Так почему ты?
– Он говорит, я особенная.
– Конечно. Но почему?
– А тебе какое дело? – резко спросила я.
– Очень опасно так в ком-то нуждаться. Ты пытаешься спасти его, а он надеется, что у тебя получится. Вы два недоразумения.
Я улыбнулась, глядя в потолок.
– Причина совсем неважна. Кара, когда чувствуешь себя так хорошо… это прекрасно.
– Ты безнадежна, – закатила она глаза.
Трэвис постучался в дверь, и Кара впустила его.
– Пойду позанимаюсь в комнате отдыха. Удачи, – сказала она своим самым неискренним голосом.
– Что это с ней? – спросил Трэвис.
– Она сказала, что мы с тобой полное недоразумение.
– Нашла чем удивить, – улыбнулся Трэвис. Внезапно его взгляд стал сосредоточенным.
– Поехали со мной домой?
Трэвис поцеловал меня за ухом. Ощутив прикосновение мягких губ, я положила руку ему на затылок и вздохнула.
– Пожалуй, я останусь здесь. Я и так все время провожу у тебя.
– Так тебе там не нравится? – вскинул Трэвис голову.
Я прикоснулась к его щеке и вздохнула. Он волновался по любому поводу.
– Конечно, нравится, но я ведь там не живу.
Трэвис провел носом по моей шее.
– Я хочу, чтобы ты находилась там. Каждую ночь.
– Я не собираюсь переезжать к тебе, – покачала я головой.
– Я и не предлагал тебе переезжать. Всего лишь сказал, что хочу видеть тебя там.
– Это одно и то же! – засмеялась я.
– Ты правда не останешься сегодня у меня? – нахмурился Трэвис.
Я покачала головой. Взгляд Трэвиса проследовал по стене, останавливаясь на потолке. Винтики в его голове словно пришли в движение.
– Что замышляешь? – прищурившись, спросила я.
– Пытаюсь придумать еще одно пари.
Глава 12Два сапога пара
Я засунула в рот малюсенькую белую таблетку и обильно запила водой. Стоя посреди комнаты Трэвиса в лифчике и трусах, я собиралась переодеться в пижаму.
– Это еще что такое? – спросил Трэвис, лежа в кровати.
– Э… мои таблетки…
– Какие еще таблетки? – нахмурился он.
– Те самые, Трэвис! Тебе нужно восстановить запасы твоего ящика, а мне сейчас не очень хочется волноваться, будут у меня месячные или нет.
– А…
– Кому-то из нас приходится быть ответственным, – сказала я, изгибая бровь.
– Боже, ты просто секси, – сказал Трэвис, опираясь головой на руку. – Самая красивая девушка Истерна – моя. Это безумие.
Закатив глаза, я переоделась в лиловую шелковую ночнушку и забралась в постель к Трэвису. Погладила его между ног и поцеловала в шею, хихикая, когда он откинул голову.
– Что, опять? Голубка, ты убьешь меня.
– Ты не сможешь умереть, – сказала я, покрывая его лицо поцелуями. – Ты слишком вредный.