– Я не смогу умереть, потому что слишком много кобелей захотят занять мое место! Я могу жить вечно лишь для того, чтобы отгонять их!
Когда я снова захихикала, Трэвис повалил меня на спину. Пальцем подцепил лиловую бретельку и стянул с моего плеча, целуя его.
– Трэв, почему именно я?
Он отстранился, встречаясь со мной взглядом.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты переспал со столькими девушками, не захотел строить отношения, даже отказывался взять номер телефона… так почему я?
– Откуда эти мысли? – сказал он, гладя меня по щеке.
– Так, любопытно, – пожала я плечами.
– А почему тогда я? – спросил он. – Половина парней Истерна ждут, когда я напортачу.
– Это не так, – поморщилась я. – Не меняй тему.
– Это правда. Не стань я преследовать тебя с самого начала года, за тобой бы таскался не один такой Паркер Хейс. Но он слишком зациклен на себе, чтобы бояться меня.
– Ты уклоняешься от вопроса! И не самым виртуозным способом!
– Хорошо! Так почему ты? – На лице Трэвиса появилась улыбка. Он нагнулся и поцеловал меня. – Я запал на тебя еще после той первой ночи, на Арене.
– Что? – с сомнением спросила я.
– Это так. Ты в том кардигане, перепачканная кровью… Выглядела ты совершенно нелепо, – усмехнулся он.
– Спасибо.
Его улыбка померкла.
– Все случилось, когда ты подняла на меня глаза. В тот самый момент. У тебя был такой удивленный, невинный взгляд… без всяких притворств. Ты не смотрела на меня как на Трэвиса Мэддокса, – сказал он, закатывая глаза при этих словах. – Ты взглянула на меня как на… даже не знаю… как на человека, что ли.
– Открою тебе секрет. Ты и есть человек.
Трэвис убрал волосы с моего лица.
– Нет, до твоего появления лишь Шепли так ко мне относился. Ты не смущалась в моем присутствии, не флиртовала, не водила руками по волосам. Ты видела именно меня.
– Я вела себя как стерва.
Трэвис поцеловал меня в шею.
– Это тоже сделало свое дело.
Я опустила руки по его спине и скользнула под трусы.
– Надеюсь, ты скоро это забудешь. Мне кажется, я никогда не устану от тебя.
– Обещаешь? – с улыбкой сказал он.
На тумбочке зажужжал мобильник, Трэвис улыбнулся и прижал трубку к уху.
– Да?.. Черт, нет. Я с голубкой. Мы как раз ложимся спать… Заткнись, Трент, это не смешно… Серьезно? Что он делает в городе? – Трэвис посмотрел на меня и вздохнул. – Хорошо. Мы приедем через полчаса… Ты слышал меня, придурок. Да потому что я никуда без нее не хожу, вот почему. Ты хочешь, чтобы я расплющил тебе лицо, когда приеду? – Трэвис отключился и покачал головой.
Я изогнула бровь.
– Это самый странный разговор, который я слышала в своей жизни.
– Трент звонил. Томас приехал в город, и сегодня вечер покера у моего отца.
– Вечер покера? – сглотнула я.
– Ага, они обычно обдирают меня до нитки. Мошенники.
– Через полчаса я встречаюсь с твоей семьей?
Трэвис посмотрел на часы.
– Через двадцать семь минут, если быть точным.
– О боже, Трэвис! – застонала я, выпрыгивая из кровати.
– Что ты делаешь? – вздохнул он.
Я порылась в шкафу и, прыгая с ноги на ногу, натянула джинсы. Потом сняла ночнушку и бросила Трэвису в лицо.
– Не могу поверить, что ты предупредил меня о встрече со своей семьей за двадцать минут! Я готова убить тебя!
Трэвис откинул ночнушку в сторону и посмеялся над моими отчаянными попытками привести себя в порядок.
Я схватила черную футболку с V-образным вырезом и натянула на себя. Потом побежала в ванную, почистила зубы и причесалась. Трэвис встал у меня за спиной, уже одетый и готовый к выходу, и обнял меня за талию.
– Я выгляжу как чучело! – нахмурилась я, глядя в зеркало.
– Да ты хоть понимаешь, какая ты красавица? – сказал Трэвис, целуя меня в шею.
Фыркнув, я побежала в комнату и обула туфли на каблуке. Трэвис взял меня за руку и повел к выходу. Я остановилась, застегнула черную кожаную куртку и забрала волосы в тугой пучок, в предчувствии стремительной поездки до дома его отца.
– Голубка, успокойся. Это всего лишь скопище парней за столом.
– Я впервые встречусь с твоим отцом и братьями… со всеми сразу… и ты хочешь, чтобы я успокоилась? – спросила я, забираясь на мотоцикл.
Трэвис повернул шею, прикоснулся к моей щеке и поцеловал в губы.
– Они полюбят тебя, как и я.
Когда мы приехали, я распустила волосы и причесала их пальцами, перед тем как Трэвис подвел меня к двери.
– Вот те на! Наш засранец явился! – крикнул один из парней.
Трэвис кивнул. Он пытался изображать раздражение, но я видела его радость от встречи с братьями. Дом выглядел обветшалым, внутри – желто-коричневые выцветшие обои и потертый ковер в разных оттенках коричневого. Мы прошли прямо по коридору в комнату с распахнутыми дверьми. Оттуда струился дым, а братья и отец Трэвиса сидели за круглым деревянным столом с разношерстными стульями.
– Эй… следи за своим языком. Тут же юная леди, – пробубнил отец Трэвиса, держа во рту сигару.
– Голубка, это мой папа, Джим Мэддокс. Пап, это голубка.
– Голубка? – с иронией переспросил Джим.
– Эбби, – покачала я головой.
Трэвис указал на братьев.
– Трентон, Тэйлор, Тайлер и Томас.
Парни кивнули. Все, кроме Томаса, напоминали более взрослую копию Трэвиса: «ежик» на голове, карие глаза, футболка, плотно облегающая мускулы, и татуировки. Томас – парень с зелеными глазами и светло-русыми волосами чуть подлиннее – был одет в классическую рубашку с развязанным галстуком.
– А у Эбби есть фамилия? – спросил Джим.
– Эбернати, – кивнула я.
– Рад познакомиться, Эбби, – улыбнулся Томас.
– И я рад, – сказал Трент, самым наглым образом разглядывая меня.
Джим дал ему подзатыльник.
– Что я такого сказал? – возмутился Трент, потирая голову.
– Присаживайся, Эбби, и следи, как мы оставим Трэвиса без цента в кармане, – сказал один из близнецов. Братья были точной копией друг друга, даже их татуировки полностью совпадали.
Стены комнаты испещряли винтажные фотографии самой игры в покер и легенд покера, рядом с которыми стоял Джим и еще кто-то, как я решила, дед Трэвиса, а на полках лежали старинные игральные карты.
– Вы знали Стю Унгера? – спросила я, показывая на запылившуюся фотографию.
Прищуренные глаза Джима заблестели.
– Ты знаешь, кто такой Стю Унгер?
– Мой отец тоже его поклонник, – кивнула я.
Джим встал и показал на фотографию рядом.
– А вот здесь Дойль Брансон.
– Мой отец один раз видел его за игрой, – улыбнулась я. – Он потрясающий.
– Дед Трэвиса играл профессионально… так что здесь к покеру относятся серьезно, – улыбнулся Джим.
Я села между Трэвисом и одним из близнецов, а Трентон не слишком мастерски перетасовал колоду. Парни положили на стол деньги, и Джим раздал всем фишки.
– Эбби, хочешь сыграть? – изогнул бровь Трентон.
Я вежливо улыбнулась и покачала головой.
– Думаю, не стоит.
– Ты не умеешь? – спросил Джим.
Я не сдержала улыбки от его серьезного, чуть ли не покровительственного тона. Я знала, какого ответа ожидает Джим, и не хотела разочаровывать его.
– Присоединяйся… я научу, – поцеловал меня в лоб Трэвис.
– Эбби, попрощайся со своими денежками, – посмеялся Томас.
Я поджала губы и порылась в сумочке, доставая две купюры по пятьдесят. Протянула их Джиму и терпеливо подождала, пока он отсчитает мне нужное количество фишек. На лице Трентона появилась самодовольная улыбка, но я проигнорировала ее.
– Полагаюсь на тренерские способности Трэвиса, – сказала я. Один из близнецов хлопнул в ладоши.
– Да, черт побери! Сегодня я разбогатею!
– Предлагаю начать сегодня с небольших ставок, – сказал Джим, бросая пятидолларовую фишку.
Трентон раздал карты, и Трэвис развернул мои веером.
– Ты раньше играла?
– Давно, – кивнула я.
– «Лови рыбку»[16] не в счет, Полианна, – сказал Трентон, изучая свои карты.
– Заткнись, Трент, – отозвался Трэвис, сердито взглянув на брата, а потом снова сосредоточился на моих картах. – Ты должна собирать карты выше по достоинству, по порядку и, если повезет, одной масти.
Сначала Трэвис взглянул в мои карты, потом я в его. В основном я кивала и улыбалась, делая ход, только когда мне говорили. В итоге мы оба с Трэвисом проиграли, и мои фишки значительно сократились к концу первого раунда. Томас раздал карты для второго раунда, и на этот раз я не стала показывать Трэвису свои карты.
– Думаю, я все поняла, – сказала я.
– Уверена? – спросил он.
– Уверена, малыш, – ответила я.
После трехчасовой игры я вернула свои фишки и прибрала стопки других игроков с помощью двух тузов, стрита[17] и старшей карты.
– Чушь собачья! – простонал Трентон. – Новичку везет!
– Трэв, у тебя способная ученица, – сказал Джим, переминая во рту сигару.
Трэвис отхлебнул пива.
– Голубка, я тобой горжусь! – Глаза Трэвиса засияли от радости, а на лице появилась совершенно новая улыбка, какой я еще не видела.
– Спасибо.
– Те, кто не умеет играть, обычно учат, – ухмыльнулся Томас.
– Очень смешно, придурок, – пробурчал Трэвис.
Через четыре часа я допила свое пиво и, прищурившись, глянула на единственного мужчину за столом, который еще не сбросил карты.
– Тэйлор, твой ход. Будешь вести себя как маленький мальчик или поставишь наконец, как настоящий мужчина?
– Вот черт! – сказал он, бросая на стол свои последние фишки.
Трэвис оживленно следил за мной. Это напомнило мне о том, как другие обычно наблюдали за его боем.
– Голубка, что там у тебя?
– Тэйлор? – поторопила его я.
Его лицо расплылось в широкой улыбке.
– Флэш![18] – улыбнулся он, выкладывая карты на столе.