– Извини, голубка. Я посплю на полу.
– Еще как поспишь, – сказала я, завязывая волосы в хвост. – Не могу поверить, что позволила тебе уговорить меня.
Трэвис сел на кровать и с досадой потер лицо.
– Все это закончится крахом, черт возьми. Не знаю, о чем я думал.
– А вот я точно знаю, о чем ты думал. Трэвис, я не глупая.
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
– Но ты же пришла.
– Мне нужно подготовить все к завтрашнему дню, – сказала я, открывая дверь. Трэвис поднялся на ноги.
– Я помогу тебе.
Мы начистили горы картофеля, нарезали овощей, поставили размораживаться индейку и начали делать коржи для пирога. Первый час прошел в неловкости, но, когда приехали близнецы, все собрались на кухне. Джим рассказывал истории про каждого из сыновей, и мы смеялись над рассказами о прошлых провальных Днях благодарения, когда они пытались заказать что-то помимо пиццы.
– Диана была чертовски классным поваром, – задумчиво сказал Джим. – Трэв не помнит, но после того, как она умерла, даже не было смысла пытаться повторить это.
– Эбби, не напрягайся, – сказал Трентон. Он усмехнулся и взял из холодильника пиво. – Достанем картишки, хочу вернуть деньжат, которые проиграл Эбби.
Джим покачал пальцем перед носом своего сына.
– Трент, в эти выходные никакого покера. Я принес домино, так что иди раскладывай. И без ставок, черт тебя дери. Я серьезно.
Трентон потряс головой.
– Хорошо, старина, хорошо.
Братья Трэвиса поплелись в гостиную, а Трент задержался.
– Идем, Трэв, – сказал он, обернувшись.
– Я помогаю голубке.
– Не так много здесь осталось, малыш, – ответила я. – Иди.
При этих словах его глаза наполнились нежностью, и он прикоснулся к моим бедрам.
– Ты уверена?
Я кивнула, и Трэвис нагнулся, целуя меня в щеку и сжимая бедра перед тем, как отправиться вслед за Трентоном.
Джим наблюдал, как сыновья покидают комнату, и с улыбкой покачал головой.
– Эбби, ты творишь невероятное. Скорее всего даже не понимаешь, насколько мы это ценим.
– Это все идея Трэвиса. Я рада, что могу помочь.
Джим прислонился своим крупным телом к столешнице и сделал глоток пива, обдумывая свои следующие слова.
– Вы с Трэвисом не слишком друг с другом разговариваете. У вас проблемы?
Пока мойка заполнялась горячей водой, я выдавила туда моющей жидкости, пытаясь придумать ответ, не похожий на банальную ложь.
– Полагаю, все немного изменилось.
– Я так и подумал. Наберись с ним терпения. Трэвис не очень помнит, но они с матерью были близки, а когда мы ее потеряли, он так и не стал прежним. Я думал, с возрастом он переживет это, все-таки он был так мал. Нам всем пришлось тяжко, но Трэв… он перестал привязываться к людям. Я очень удивился, когда он привез тебя к нам. То, как он ведет себя с тобой, как смотрит… Я сразу понял, что ты для него особенная.
Я улыбнулась, но не отвела взгляда от посуды.
– Трэвису придется несладко, и он наделает кучу ошибок. Он вырос в компании пацанов, оставшихся без матери, и одинокого брюзгливого старика в качестве отца. После смерти Дианы мы все чувствовали себя потерянными, и я никак не помог мальчикам справиться с этим. Эбби, прощать провинности Трэвиса будет непросто, но при этом придется и любить его. Ты единственная женщина, которую он полюбил после матери. Не знаю, что с ним будет, если и ты бросишь его.
Я сглотнула слезы и кивнула, не в силах ответить. Джим положил руку на мое плечо, сжимая его.
– Я не видел, чтобы он когда-то улыбался так же, как с тобой. Надеюсь, однажды все мои мальчики встретят свою Эбби.
Шаги Джима стихли в коридоре, а я с силой сжала край раковины, пытаясь успокоить дыхание. Я знала, что мне будет сложно провести праздничные дни с Трэвисом и его семьей, но не думала, что мое сердце вновь окажется разбитым. В соседней комнате парни смеялись и шутили, пока я мыла и вытирала посуду, ставя ее на место. Я убралась на кухне, помыла руки и направилась вверх по лестнице, укладываться спать.
Трэвис перехватил меня за руку.
– Голубка, еще рано. Ты ведь не спать, да?
– Долгий выдался день. Я устала.
– Мы собирались посмотреть фильм. Почему бы тебе не спуститься и не посидеть с нами?
Я посмотрела наверх, а потом на полную надежды улыбку Трэвиса.
– Хорошо.
Он повел меня за руку к дивану, и мы сели рядом, когда появились вступительные титры.
– Тэйлор, выруби свет, – приказал Джим. Трэвис положил руку на спинку дивана, позади меня. Притворяясь для всех, он пытался одновременно успокоить меня, что не станет заходить далеко. Он следил за своими поступками, стараясь не извлекать выгоды из ситуации, и в итоге я оказалась в противоречивых эмоциях – благодарная и разочарованная. Сидя так близко от него, вдыхая запах табака и одеколона, я с трудом сохраняла дистанцию между нами, физически и эмоционально. Как я и опасалась, моя решительность стала колебаться. Я попыталась выкинуть из головы все, что сказал мне на кухне Джим. На половине фильма входная дверь распахнулась, и из-за угла появился Томас с сумками в руках.
– Счастливого Дня благодарения! – сказал он, ставя на пол свой багаж.
Джим встал и обнял своего старшего сына. Все, кроме Трэвиса, поднялись поприветствовать его.
– Не поздороваешься с Томасом? – прошептала я.
Трэвис не взглянул на меня, наблюдая, как обнимаются и смеются его родные.
– У меня с тобой всего одна ночь. Я не потеряю ни секунды.
– Привет, Эбби. Рад снова увидеться, – улыбнулся Томас.
Трэвис положил руку мне на колено. Я посмотрела на нее, и выражение моего лица изменилось. Когда я взглянула на Трэвиса, он убрал ладонь и сцепил руки на коленях.
– Ого, проблемы в раю? – спросил Томас.
– Заткнись, Томми, – проворчал Трэвис.
Настроение в комнате переменилось, и все уставились на меня, ожидая объяснений. Я нервно улыбнулась и взяла Трэвиса за руку.
– Мы очень устали. Весь день провозились с едой, – сказала я, кладя голову Трэвису на плечо.
Он посмотрел на наши руки, сжал мои ладони и свел брови на переносице.
– Говоря об усталости, я просто измотана, – выдохнула я. – Пойду спать, малыш. – Я обвела всех взглядом. – Спокойной ночи, парни.
– Спокойной ночи, дочка, – сказал Джим.
Братья Трэвиса пожелали мне спокойной ночи, и я направилась вверх по лестнице.
– Я тоже закругляюсь, – услышала я голос Трэвиса.
– Неудивительно, – поддразнил Трентон.
– Везучий негодяй, – проворчал Тайлер.
– Эй. Не говорите так про свою сестру, – предупредил Джим.
Мое сердце сжалось. Все эти годы я считала родителей Америки своей настоящей семьей, и хотя Марк и Пэм всегда заботились обо мне с неподдельной добротой, это было лишь на время. Теперь же шесть неуправляемых, сквернословящих, обаятельных мужчин встретили меня с распростертыми объятиями, а завтра я собиралась сказать им до свидания в последний раз.
Трэвис поймал дверь, не успела она закрыться, и тут же замер.
– Хочешь, чтобы я подождал снаружи, пока ты переоденешься?
– Я в душ. В ванной переоденусь.
Он потер загривок.
– Хорошо, сделаю себе тогда кровать.
Я кивнула и направилась в ванную. Терла себя чуть ли не до дыр в стареньком душе, пытаясь сосредоточиться на каплях воды и мыльной пене и перебороть ужас перед ночью и утром. Когда я вернулась в комнату, Трэвис бросил подушку на свою импровизированную постель на полу. Потом неуверенно улыбнулся и направился в душ.
Я забралась в кровать, натягивая одеяло до подбородка и пытаясь игнорировать постель на полу. Вернувшись, Трэвис глянул на нее с такой же грустью, как и я, а потом выключил свет и устроился там.
Несколько минут было тихо, потом я услышала печальный вздох Трэвиса.
– Это ведь наша последняя ночь вместе, да?
Я несколько секунд помолчала, пытаясь придумать, что сказать.
– Трэв, я не хочу воевать с тобой. Просто спи.
Я услышала, как он заерзал, и повернулась, глядя на него и прижимаясь щекой к подушке. Он положил голову на руку и посмотрел мне прямо в глаза.
– Я люблю тебя.
Несколько секунд я молча глядела на него.
– Ты обещал, – проговорила я.
– Я обещал, что это не уловка. Так и есть. – Он дотянулся и коснулся моей руки. – Но не могу сказать, я не думал о том, чтобы снова быть с тобой.
– Ты мне дорог. Я не хочу, чтобы ты страдал. Мне следовало в первую очередь довериться своей интуиции. У нас изначально ничего не могло получиться.
– Но ты же любишь меня, да?
– По-прежнему да, – сказала я, поджав губы.
Глаза Трэвиса увлажнились, и он сжал мою руку.
– Могу я попросить тебя об одолжении?
– Я сейчас как раз одно исполняю, – с ухмылкой сказала я.
Лицо Трэвиса не дрогнуло.
– Если это действительно так… если ты не вернешься ко мне… могу ли я обнимать тебя сегодня ночью?
– Трэв, мне кажется, это плохая идея.
Он стиснул мою руку.
– Пожалуйста… Я не смогу спать в такой близости от тебя и знать, что второго шанса не будет.
Я посмотрела в его полные отчаяния глаза и нахмурилась.
– Но я не стану заниматься с тобой сексом.
– Я не об этом прошу, – покачал он головой.
Думая о последствиях, я обвела взглядом тускло освещенную комнату. Смогу ли я сказать Трэвису нет, если он передумает? Я зажмурилась и отодвинулась от края кровати, приподнимая одеяло. Трэвис забрался в постель рядом со мной и быстро прижал меня к себе. Его обнаженная грудь вздымалась и опускалась от прерывистого дыхания, и я поругалась на себя за то, что мне так спокойно с ним.
– Я буду скучать по этому, – сказала я.
Он поцеловал мои волосы и прижал меня сильнее. Казалось, как бы он ни обнимал меня, ему этого недостаточно. Трэвис зарылся лицом в мои волосы, а я погладила его по спине, успокаивая, хотя мое сердце было не менее разбитым. Он сделал глубокий вдох и, крепко обнимая, уткнулся лицом мне в шею. Какими бы несчастными мы ни были в последнюю ночь пари, это оказалось в сто раз хуже.