Я улыбнулась и покачала головой. Он начал что-то говорить, но вдруг его перебили.
– Потанцуй со мной.
Трэвис стоял всего в нескольких шагах, протянув руку. Америка, Шепли и Финч уставились на меня, ожидая ответа с тем же волнением, что и сам Трэвис.
– Трэвис, оставь меня в покое, – скрестила я руки на груди.
– Голубка, это наша песня.
– У нас нет песни.
– Голубка…
– Нет!
Я посмотрела на Брэда и выдавила из себя улыбку.
– Брэд, я с удовольствием потанцую.
Конопатое лицо Брэда расплылось в улыбке, когда он повел меня к лестнице.
Трэвис плелся за нами следом, в глазах его застыла мука.
– Тост! – крикнул он.
Я вздрогнула и повернулась вовремя, чтобы увидеть, как он забрался на стул и отобрал пиво у стоявшего рядом «брата» Сиг Тау. Америка следила за Трэвисом с жалостью на лице.
– За придурков! – указал он на Брэда. – И за девушек, которые разбивают наши сердца. – Трэвис кивнул в мою сторону. Его взор затуманился. – И за этот кошмар, черт побери: потерять лучшего друга, потому что ты по глупости влюбился в нее.
Трэвис допил пиво и бросил бутылку на пол. В комнате воцарилась тишина, лишь с нижнего этажа доносилась музыка. Все растерянно смотрели на Трэвиса.
Униженная такой тирадой, я схватила Брэда за руку и повела на танцпол. Позади шли другие парочки, ожидая, что я разревусь или еще как-то отреагирую на речь Трэвиса. Я сделала каменное лицо, чтобы не доставить им такого удовольствия. После пары неуклюжих шагов в танце Брэд вздохнул.
– Все так… странно.
– Добро пожаловать в мою жизнь.
Трэвис протолкнулся сквозь танцующие пары и встал рядом. Пошатнулся и вновь обрел равновесие.
– Я заберу твою партнершу.
– Ничего подобного. Боже! – сказала я, отказываясь смотреть на него.
После нескольких напряженных секунд я подняла глаза и увидела, что Трэвис прожигал Брэда взглядом.
– Если не отойдешь от моей девушки, – проговорил Трэвис, – я вырву твою проклятую глотку. Прямо здесь, на танцполе.
Брэд заколебался, нервно переводя взгляд с меня на Трэвиса.
– Извини, Эбби, – сказал он, медленно отпуская меня. Он вернулся наверх, а я униженно стояла в одиночестве.
– Трэвис, то, что я испытываю к тебе сейчас… очень напоминает ненависть.
– Потанцуй со мной, – пошатываясь из стороны в сторону, взмолился он.
Когда песня закончилась, я облегченно вздохнула.
– Трэв, иди выпей еще бутылку виски.
Я повернулась и стала танцевать с единственным парнем без пары.
Музыка стала быстрее, и я улыбнулась своему новому партнеру, игнорируя стоящего совсем близко Трэвиса. За моей спиной стал танцевать еще один «брат» Сиг Тау, кладя ладони мне на бедра. Я завела руки назад, притягивая его к себе. Это напомнило мне танец Трэвиса и Меган в «Реде». Я изо всех сил старалась воссоздать ту сцену, хотя мечтала забыть о ней навсегда. Ладони парня скользили по всему моему телу, а с алкоголем в крови я стала более раскованной.
Внезапно я оказалась в воздухе. Трэвис перебросил меня через плечо и в то же время толкнул «брата» так, что тот повалился на пол.
– Опусти меня! – крикнула я, колотя кулаками по его спине.
– Я не позволю тебе позориться из-за меня, – зарычал он и побежал вверх по лестнице, перешагивая через ступеньку.
Пока Трэвис нес меня через комнату, все смотрели, как я кричу и пытаюсь вырваться.
– А так ты меня не позоришь? – сказала я, отбиваясь. – Трэвис!
– Шепли! Донни снаружи? – сказал Трэвис, избегая ударов моих рук и ног.
– Э… да, – ответил тот.
– Опусти ее! – сказала Америка, делая к нам шаг.
– Америка, – извиваясь, проговорила я. – Не стой! Помоги мне!
Уголки ее губ приподнялись, и она усмехнулась.
– Вы оба выглядите нелепо.
Потрясенная и рассерженная ее реакцией, я свела брови вместе.
Трэвис направился к двери, и я сердито глянула на Америку.
– Спасибо огромное, подруга!
Холодный воздух обжигал голые участки моего тела, и я стала протестовать еще громче.
– Опусти меня, черт бы тебя побрал!
Трэвис открыл дверцу и бросил меня на заднее сиденье машины, садясь рядом.
– Донни, ты сегодня трезвенник?
– Ага, – сказал он, неуверенно глядя на мои попытки сбежать.
– Отвези меня домой.
– Трэвис… не думаю…
Голос Трэвиса был ровным, но устрашающим.
– Сделай, как я прошу, Донни, или я тресну кулаком тебе по башке, клянусь богом.
Донни съехал с обочины, и я прыгнула к дверной ручке.
– Я не поеду к тебе!
Трэвис схватил мои запястья. Я наклонилась, чтобы укусить его за руку. Когда я впилась зубами в кожу, он зажмурился и зарычал.
– Давай, голубка, делай что хочешь. Я уже устал от твоих выходок.
Я отпустила его и дернула руками, пытаясь вырваться.
– Моих выходок? Выпусти меня из этой чертовой машины!
Он поднес мои ладони к своему лицу.
– Я люблю тебя, черт побери! Ты никуда не пойдешь, пока мы не протрезвеем и не разберемся во всем!
– Трэвис, только ты еще во всем не разобрался! – сказала я. Он отпустил мои запястья, и я скрестила руки на груди, дуясь всю дорогу.
Когда машина остановилась, я подалась вперед.
– Донни, ты можешь отвезти меня домой?
Трэвис вытащил меня из машины и опять перебросил через плечо, неся вверх по ступенькам.
– Пока, Донни.
– Я позвоню твоему отцу! – закричала я.
Трэвис громко рассмеялся.
– Скорее всего, он похлопает меня по плечу и скажет, что пора уже, черт возьми!
Пока Трэвис пытался попасть ключом в замок, я пиналась и брыкалась, пытаясь вырваться.
– Прекрати, голубка, мы так упадем с лестницы!
Открыв дверь, Трэвис прошагал в комнату Шепли.
– Пусти меня! – закричала я.
– Хорошо, – сказал Трэвис, бросая меня на кровать Шепли.
– Отоспись. Поговорим утром.
В темной комнате выделялся яркий прямоугольник света от дверного проема. Сквозь ярость и алкоголь я пыталась сосредоточить свой взгляд, а когда Трэвис начал отворачиваться, я увидела его самодовольную улыбку.
Я ударила кулаками по матрасу.
– Трэвис, ты больше не можешь указывать мне, что делать! Я не принадлежу тебе!
Трэвис мгновенно повернулся, его лицо исказилось от злости. Он зашагал ко мне, уперся руками в кровать и наклонился.
– ЗАТО Я ПРИНАДЛЕЖУ ТЕБЕ! – Вены на его шее вздулись. Я встретила взгляд Трэвиса, не позволяя себе вздрогнуть. Тяжело дыша, он посмотрел на мои губы.
– Я принадлежу тебе, – прошептал он. Его злость поутихла, и я поняла, насколько близко мы друг к другу.
Не успела я придумать причину для отказа, как Трэвис обхватил мое лицо и впился в губы поцелуем. Затем без промедления подхватил на руки и широкими шагами отнес в свою комнату, падая вместе со мной на кровать.
Я стянула с него футболку и стала возиться в темноте с ремнем. Трэвис рывком открыл его, вырвал из шлевок и бросил на пол. Одной рукой он приподнял меня, а другой расстегнул молнию на платье. Я сняла его через голову и отбросила в темноту. Трэвис страстно поцеловал меня, застонав у моих губ.
Ловким движением он скинул боксеры и прижался ко мне грудью. Я схватила его за ягодицы, но, когда попыталась притянуть к себе, он воспротивился.
– Мы оба пьяны, – тяжело дыша, сказал он.
– Пожалуйста, – взмолилась я.
Я прижалась губами к его рту, отчаянно нуждаясь потушить пожар между ног. Трэвис решил вернуть наши отношения, и я не собиралась бороться с неизбежным, поэтому была более чем готова провести с ним ночь.
– Это неправильно, – сказал он.
Трэвис навис надо мной, прижавшись лбом к моему лбу.
Заметив его нерешительность, я не сомневалась, что смогу убедить его. Необъяснимым образом мы не могли находиться вдали друг от друга, но я больше и не нуждалась в объяснении. Я даже не нуждалась в предлоге. В эту секунду нуждалась я лишь в нем, Трэвисе.
– Я хочу тебя.
– Мне нужно, чтобы ты сказала, – проговорил он.
Тело отчаянно жаждало его, и я больше не могла терпеть этого.
– Я скажу все, что захочешь.
– Тогда скажи, что принадлежишь мне. Что снова будешь со мной. Я ничего не стану делать, пока мы не вместе.
– Но мы ведь так по-настоящему и не расставались, да? – сказала я, надеясь, что этих слов достаточно.
Трэвис покачал головой, слегка проводя своими губами по моим.
– Мне нужно услышать. Мне нужно знать, что ты моя.
– Я стала твоей с первой секунды, как мы встретились.
Мой голос опустился до мольбы. В другой ситуации я бы точно смутилась, но сейчас не жалела ни о чем. Я боролась со своими чувствами, сдерживала их. Но свои самые счастливые дни я провела в Истерне, и все из них – с Трэвисом. Споря, смеясь, любя и плача – если все это с ним, то как раз этого я и хотела.
Уголок губ Трэвиса приподнялся, и он прикоснулся к моему лицу. Затем нежно поцеловал. Когда я прижала Трэвиса к себе, он не сопротивлялся. Все его мускулы напряглись, и, затаив дыхание, он проник внутрь меня.
– Скажи это снова, – прошептал Трэвис.
– Я твоя, – выдохнула я.
Каждая клеточка моего тела заныла в ожидании большего.
– Я не хочу с тобой расставаться. Никогда.
– Обещай, – сказал Трэвис, застонав с новым толчком.
– Я люблю тебя. И всегда буду любить.
Я говорила еле слышно, но все время смотрела Трэвису в глаза. Я видела, как в них исчезает неуверенность. В тусклом свете его лицо засияло от счастья. Достигнув высшей точки, Трэвис запечатлел на моих губах поцелуй.
Разбудил меня Трэвис поцелуями. Голова моя отяжелела и кружилась от большого количества выпивки прошлой ночью, но мгновения до отключки я помнила в мельчайших подробностях.
Бархатные губы покрывали поцелуями мои ладони, руки, шею, а когда Трэвис дошел до губ, я улыбнулась.
– С добрым утром, – сказала я, целуя его.
Трэвис не ответил, продолжая целовать. Он крепко обнял меня и зарылся лицом в шее.
– Ты что-то молчалив этим утром, – сказала я, лаская руками его спину. Мои ладони опустились на ягодицы, и я забросила ногу ему на бедро, целуя в щеку.