– Мы в порядке. Сможешь обнять меня в пятницу.
Она снова шмыгнула носом.
– Я люблю тебя.
– Я тоже. Хорошего отдыха.
Трэвис посмотрел на меня и прижал телефон к уху.
– Шеп, лучше обними свою девушку. Кажется, она очень расстроена. Я знаю, приятель… я тоже. До скорого.
Я отключилась за секунду до Трэвиса, и мы еще некоторое время сидели молча, переваривая случившееся.
Через несколько минут Трэвис откинулся на подушку и притянул меня к своей груди.
– Америка в порядке? – спросил он, уставившись в потолок.
– Она расстроена. Но с ней все будет хорошо.
– Рад, что их там не было.
Я стиснула зубы. Я даже представить не могла, что бы случилось, не отправься они к родителям Шепли.
Мои воспоминания вернулись к искаженным ужасом лицам девушек, как они пытались выбраться из подвала, проталкиваясь через парней.
Перед внутренним взором появились испуганные глаза Америки, заменившие безымянных девушек. Мне стало тошно при мысли о красивых светлых волосах подруги, перепачканных гарью, как и у других тел на газоне перед зданием.
– Я тоже, – содрогнувшись, сказала я.
– Извини. Ты сегодня многое пережила. Я не должен подливать масла в огонь.
– Трэв, ты тоже там был.
Несколько секунд он молчал, а когда я уже собиралась заговорить, тяжело вздохнул.
– Меня не многое может испугать, – наконец сказал он. – Я испугался, когда впервые проснулся без тебя. Я испугался, когда ты оставила меня после Вегаса. Я испугался, когда подумал, что мне придется сообщать отцу о смерти Трента в том здании. Но когда я увидел тебя в той охваченной пламенем комнате… я пришел в ужас. Я добрался до двери, был уже в нескольких шагах от выхода, но не смог уйти.
– Ты о чем? Ты что, с ума сошел? – сказала я, приподнимая голову и глядя ему в глаза.
– Еще никогда в жизни я не был так уверен. Я развернулся и добрался до той комнаты, где находилась ты. И ты действительно оказалась там. Все остальное потеряло значение. Я даже не знал, выберемся мы или нет, я просто хотел быть рядом, что бы ни случилось. Голубка, я боюсь лишь одного – жизни без тебя.
Я приподнялась и с нежностью поцеловала его.
Когда наши губы разъединились, я улыбнулась.
– Тогда тебе нечего бояться. Мы вместе навсегда.
– Я бы прожил все заново, – вздохнул Трэвис. – Я бы ни секунды не отдал, лишь бы оказаться здесь и сейчас.
Мои веки отяжелели, и я сделала глубокий вдох. Легкие протестовали, все еще не отойдя от дыма. Я слегка кашлянула, а потом расслабилась, когда теплые губы Трэвиса коснулись моего лба. Он водил рукой по моим влажным волосам, и я слышала, как мерно бьется сердце в его груди.
– Вот оно, – вздохнул он.
– Что?
– Мгновение. Когда я наблюдаю за тобой во сне… и вижу умиротворенность на твоем лице. Это оно. После смерти матери все изменилось, но я снова ощущаю это. – Он сделал еще один глубокий вдох и прижал меня крепче. – В ту секунду, когда мы встретились, я понял: в тебе есть нечто необходимое мне. Как оказалось, это вовсе не «нечто»… а сама ты.
Уголки моих губ приподнялись, и я зарылась лицом в его грудь.
– Трэв, дело в нас. Все бессмысленно, если мы не вместе. Ты заметил это?
– Заметил? Да я тебе весь год об этом толкую! – поддразнил он. – Это уже факт. Цыпочки, бои, расставания, Паркер, Вегас… даже пожар… наши отношения способны перенести что угодно.
Я снова приподняла голову и увидела счастье в глазах Трэвиса. Это напомнило мне о гармонии на его лице, когда я проиграла пари и осталась с ним в квартире, когда впервые призналась в любви, когда взглянула на него утром после Дня святого Валентина. Похожее выражение, но не то же самое. Теперь оно стало постоянным. Осторожность и надежда исчезли из его взгляда, на их месте появилось безоговорочное доверие.
Я поняла это, ведь глаза Трэвиса были отражением моих.
– Вегас? – сказала я.
Трэвис нахмурился, не совсем понимая мой замысел.
– И?
– Ты подумывал вернуться туда?
Его брови взметнулись.
– Думаю, это не слишком хорошая для меня мысль.
– А если мы просто слетаем туда на одну ночь?
Он в растерянности осмотрелся в темноте комнаты.
– На одну ночь?
– Женись на мне, – без колебаний сказала я и сама удивилась, как легко мне это далось.
Лицо Трэвиса расплылось в широкой улыбке.
– Когда?
Я пожала плечами.
– Мы можем купить билеты на завтра. Сейчас весенние каникулы. Завтра у меня нет никаких планов, а у тебя?
– Сейчас я разоблачу твой блеф, – сказал он, дотягиваясь до телефона. – Амэрикэн Эйрлайнс, – сказал он, глядя на мою реакцию. – Я бы хотел забронировать два билета до Вегаса. На завтра. Хммм…. – Он взглянул на меня, не передумала ли я. – На два дня. В оба конца. Неважно, какие места.
Я положила подбородок ему на грудь, ожидая, когда он закончит бронировать билеты. Чем дольше он говорил по телефону, тем шире становилась его улыбка.
– Ага… э… подождите минутку, – проговорил он, указывая на свой бумажник. – Голубка, достань мою карточку. – Он опять подождал моей реакции. Я радостно дотянулась до его бумажника, вытащила карточку и передала ему.
Трэвис продиктовал оператору номер, время от времени поглядывая на меня. Когда он назвал дату истечения срока действия и увидел, что я не возражаю, то поджал губы.
– Да, мэм. Мы заберем их на стойке регистрации. Спасибо.
Он передал мне свой телефон, и я положила его на тумбочку, ожидая, когда Трэвис заговорит.
– Ты только что попросила меня жениться на тебе, – сказал он, ожидая подвоха.
– Я знаю.
– Ты ведь понимаешь, все всерьез. Я только что забронировал два билета до Вегаса, завтра на полдень. Значит, мы женимся вечером.
– Спасибо.
Трэвис прищурился.
– Когда ты пойдешь в понедельник на уроки, то будешь уже миссис Мэддокс.
– Ой, – сказала я, оглядываясь по сторонам.
Трэвис изогнул брови.
– Передумала?
– На следующей неделе мне нужно будет разобраться с одним важным докладом.
Трэвис медленно кивнул, настороженно глядя на меня.
– Так завтра ты выйдешь за меня? – с надеждой спросил он.
– Ага, – улыбнулась я.
– Ты серьезно?
– Да.
– Как же я люблю тебя, черт побери! – Он обхватил мое лицо и впился в губы поцелуем. – Голубка, я так сильно люблю тебя, – сказал он, не переставая целовать меня.
– Вспомнишь об этом лет через пятьдесят, когда я по-прежнему буду обставлять тебя в покере, – захихикала я.
Его лицо засветилось от триумфа.
– Если это означает шестьдесят или семьдесят лет с тобой, детка… то я даю тебе разрешение делать все, что угодно.
Я изогнула бровь.
– Ты еще об этом пожалеешь.
– Спорю, что нет.
Я улыбнулась так лукаво, как только смогла.
– Настолько уверен, что готов поспорить на свой новенький мотоцикл?
Трэвис тряхнул головой, а дразнящая улыбка сменилась серьезностью.
– Я поставлю что угодно. Голубка, я не жалею ни секунды, проведенной с тобой, и никогда не буду жалеть.
Я протянула руку, и Трэвис без промедления сжал ее, поднося к губам и нежно целуя. В комнате воцарилась тишина, слышался лишь слабый вздох после поцелуя.
– Эбби Мэддокс… – сказал Трэвис, сияя от счастья при свете луны.
Я прижалась щекой к его обнаженной груди.
– Трэвис и Эбби Мэддокс. Хорошо звучит.
– Кольца… – нахмурился Трэвис.
– Мы позаботимся об этом позже. Я доверяю это тебе.
– Э… – замолчал Трэвис, с подозрением глядя на меня.
– Что? – спросила я, напрягаясь.
– Только не злись, – нервно заерзав, сказал он и крепче сжал меня в объятиях. – Я вроде как… уже позаботился об этой части.
– Какой части? – спросила я, выгибая шею, чтобы взглянуть ему в глаза.
Он уставился в потолок и вздохнул.
– Ты будешь злиться.
– Трэвис…
Я нахмурилась, когда он дотянулся до тумбочки и выдвинул ящик.
– Что еще? – Я убрала с лица влажные волосы. – Ты купил презервативов?
– Нет, голубка, – усмехнулся он.
Трэвис сдвинул брови на переносице, залезая рукой в глубь ящика. Нащупав, что искал, переместил взгляд на меня и извлек из своего тайника маленькую бархатную коробочку.
Я опустила глаза, когда Трэвис положил ее себе на грудь и подпер голову рукой.
– Что это? – спросила я.
– Ты хочешь узнать, как оно выглядит?
– Хорошо, спрошу иначе. Когда ты его купил?
Трэвис вздохнул. Коробочка поднялась и опустилась с его дыханием.
– Какое-то время назад.
– Трэв…
– Я просто как-то увидел его и подумал, что оно будет идеально смотреться… на твоем пальчике.
– Когда именно?
– Разве это важно? – возразил Трэвис. Он слегка поморщился, и я не смогла сдержать смеха.
– Могу я взглянуть? – улыбнулась я, и голова у меня пошла кругом.
Трэвис тоже улыбнулся, глядя на коробочку.
– Открой.
Я прикоснулась к ней пальцем, ощутив бархатную поверхность. Затем взялась за золотистый замочек и открыла. Перед глазами сверкнуло, и я захлопнула крышку.
– Трэвис! – вскрикнула я.
– Я знал, что ты разозлишься! – сказал он, садясь и обхватывая мои ладони своими. Я сжала в руках коробочку, как гранату, которая вот-вот взорвется. Потом закрыла глаза и покачала головой.
– Ты с ума сошел?
– Я знаю. Знаю, о чем ты думаешь, но мне пришлось. Это идеальное кольцо. И я оказался прав! С тех пор я больше не видел подходящих!
Я удивленно посмотрела на Трэвиса, увидев в его карих глазах не тревогу, а гордость. Я осторожно убрала ладонь с коробочки и приоткрыла ее. Достала кольцо из крошечной прорези. Крупный круглый бриллиант сверкал даже при тусклом свете, ловя лунное сияние каждой гранью.
– Оно… Боже мой, оно великолепно, – прошептала я, когда Трэвис взял мою левую ладонь.
– Могу я надеть его? – спросил он, внимательно глядя на меня. Когда я кивнула, Трэвис поджал губы и надел серебристое кольцо на мой палец, на несколько секунд задерживаясь на нем.