— Господи Иисусе! Они что, снова вместе? — спросила Блиа.
— Нет. Но они снова друзья.
— Коуди такой хороший парень, — сказала Джори. — В конце концов она это поймет.
Зажужжал мой телефон: звонил Трентон.
— Алло?
— Чертов «интрепид» не заводится. Заберешь меня с работы?
— Ты только заканчиваешь? — спросила я, взглянув на часы.
— Мы с Кэлом разговаривали.
— А… Мне нужно заехать домой и переодеться перед вечерней сменой…
На линии повисла тишина.
— Трентон?
— А? Да, конечно. Извини. Я просто взбесился. Здесь же двигатель на два и семь литра, поэтому я знал, что он… ты ведь не понимаешь о чем я, да?
— Нет. — Я улыбнулась, хоть он и не видел меня. — Но я приеду через пятнадцать минут.
— Отлично. Спасибо, детка. Не торопись. На дорогах стало еще хуже.
Я взглянула на телефон в ладони. Мне нравилось, как Трентон разговаривал со мной. Все эти милые обращения. Эсэмэски. И очаровательная улыбка с ямочкой на левой щеке.
Джори подмигнула мне:
— Похоже, с парнем болтала.
— Извините, мне пора. Увидимся вечером.
Все помахали мне на прощание, и я побежала к Смурфику, по дороге чуть не шлепнувшись на пятую точку. Горели высокие уличные фонари. Ледяной дождь обжигал кожу и приглушенно барабанил по крышам припаркованных машин. Неудивительно, что состояние дорог ухудшилось, как говорит Трентон. Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз зима нагрянула так рано.
Смурфик сначала сопротивлялся, но потом завелся, и через несколько минут я осторожно ехала обратно в «Скин дип». Трентон ждал меня снаружи — в синем пуховике и со скрещенными на груди руками. Он подошел к моей дверце и остановился, выжидательно глядя на меня.
Я открыла окно наполовину:
— Залезай!
Он покачал головой:
— Ну же, Кэми. Ты ведь знаешь мои причуды.
— Оставь их.
— Я должен сесть за руль, — дрожа на холоде, проговорил он.
— Ты до сих пор не доверяешь мне?
— Это никак не связано с доверием. Просто я… не могу. У меня от этого крыша едет.
— Хорошо-хорошо, — сказала я, перебираясь на соседнее сиденье.
Трентон открыл дверцу и запрыгнул внутрь, потирая ладони.
— Что за мерзость! Почему так холодно? Давай махнем в Калифорнию!
Как только эти слова слетели с его губ, он замолчал, глядя на меня с испугом и сожалением.
Мне хотелось сказать ему, что все хорошо, но я с трудом справлялась с нахлынувшей на меня волной вины и стыда. Ти-Джей уже несколько недель не выходил на связь, но, несмотря на долгую паузу между двумя моими романами, вся эта ситуация была оскорбительна для них обоих.
Я вынула из пачки две сигареты, придержала обе губами и одновременно прикурила. Трентон взял одну и затянулся. Подъехав к моему парковочному месту возле квартиры, он повернулся ко мне:
— Я не нарочно…
— Знаю. Все нормально, правда. Давай забудем об этом.
Трентон с облегчением кивнул, радуясь, что я не раздуваю из мухи слона. Он не хотел бередить то, что было связано с Ти-Джеем, как, впрочем, и я. Намного удобнее предать это забвению.
— Могу я попросить тебя об одолжении?
Трентон кивнул, ожидая продолжения.
— Не говори пока о нас своим братьям. Я не готова обсуждать это с Трэвисом, когда он в следующий раз придет в «Ред дор». Он же знает про Ти-Джея. Просто это…
— Я понял. Для Трэвиса все будет как прежде. Рано или поздно он догадается.
— Если ты скажешь, что ухаживаешь за мной, то потом он не будет так удивлен, — улыбнулась я.
Трентон усмехнулся и кивнул.
Мы добежали до моей квартиры, и я вставила ключ в замочную скважину. Послышался щелчок, я толкнула дверь, а Трентон захлопнул ее за нами. Я прибавила температуру на термостате и направилась к себе в комнату, но тут в дверь постучали. Я замерла и медленно повернулась. Трентон взглянул на меня, будто спрашивая, кто это может быть. Я пожала плечами.
Не успели мы двинуться с места, как в дверь яростно забарабанили. Я вздрогнула и зажала уши ладонями. Когда наступила тишина, я посмотрела в глазок.
— Чтоб ему пусто было! Это отец.
— Камилла! — прокричал он. — Открой чертову дверь!
У отца заплетался язык. Значит, напился.
Я повернула ручку, но не успела открыть дверь, как отец ворвался внутрь и накинулся на меня. Я пятилась до самого проема, выходящего в коридор.
— Камилла, меня достало твое поведение! Думаешь, я не знаю, в чем дело? Думаешь, я буду сквозь пальцы смотреть на такое неуважение?
Трентон тут же встал рядом со мной, вытянул руку и уперся ладонями в грудь моего отца.
— Мистер Кэмлин, вам лучше отойти, — проговорил он спокойным, но твердым голосом. — Сейчас же.
Отец сперва удивился, что в квартире находится кто-то еще, потом качнулся в сторону Трентона.
— Кем ты себя возомнил, сопляк? Это личное дело, так что можешь проваливать! — Отец кивнул в сторону двери.
Я покачала головой, безмолвно умоляя Трентона не оставлять меня одну. Когда я была маленькой, отец мог шлепнуть меня, а еще пару раз давал мне пощечину, но мама всегда была рядом и отвлекала его гнев на себя. Со времен средней школы я не видела его таким агрессивным. В тот день мама сумела постоять за себя и сказала ему, что следующий раз, когда он так напьется, станет для них последним. Отец знал, что она не шутит.
Трентон нахмурился и нагнул голову, в его глазах появилось знакомое выражение — так он смотрел перед тем, как напасть на противника.
— Мне не хочется с вами драться, сэр, но, если вы сейчас же не уйдете, придется вам помочь.
Папа бросился на Трентона, и они вдвоем врезались в стол рядом с диваном. На пол полетела лампа и они оба. Отец замахнулся, но Трентон уклонился и попытался скрутить его.
— Нет! — закричала я. — Прекрати! Папа! Прекрати!
Пока они дрались, я стояла, прикрыв рот ладонью.
Отец вырвался из хватки Трентона, поднялся на ноги и двинулся на меня. Трентон встал и перехватил его, но тот продолжал тянуться ко мне. Взгляд отца был свирепым, и впервые я поняла, через что пришлось пройти маме. Ужасно оказаться объектом такой ярости.
Трентон повалил отца на пол и навис над ним, тыкая в него пальцем.
— Не рыпайтесь, черт побери!
Отец тяжело дышал, но тем не менее упрямо поднялся на ноги, покачиваясь из стороны в сторону.
— Я убью тебя, мать твою! А потом покажу ей, что бывает, когда ко мне проявляют неуважение!
Все произошло стремительно быстро. Трентон замахнулся и ударил отца кулаком в лицо. Тот покачнулся, из носа хлынула кровь, и он с грохотом рухнул на пол. На несколько секунд повисла тишина. Отец не двигался, просто лежал ничком на полу.
— Боже мой! — Я подбежала к нему.
Я испугалась, что он мертв, но не потому, что волновалась за него, а из-за проблем, которые могли бы тогда возникнуть у Трентона. Потянула отца за плечо, переворачивая его на спину. Из ссадины на переносице струилась кровь, голова упала на бок. Он был без сознания.
— Слава богу! Жив, — сказала я. Снова прикрыла рот ладонью и взглянула на Трентона. — Прости. Мне так жаль.
Он присел на корточки, потрясенный произошедшим:
— Что за хрень сейчас была?
Я покачала головой и зажмурилась. Когда братья об этом узнают, быть войне.
Глава 17
— Боже! — воскликнула мама, открыв дверь. — Что ты сделал, Феликс? Что случилось?
Отец застонал.
Мама помогла нам перенести его на диван, побежала за подушкой и одеялом и устроила отца поудобнее. Затем обняла меня.
— Он выпил, — сказала я.
Мама отстранилась и с нервной улыбкой обдумала услышанное:
— Он больше не пьет. Ты сама знаешь.
— Мама! Понюхай. Он пьян.
Она посмотрела на своего мужа и дрожащими пальцами прикоснулась к губам.
— Папа ворвался в мою квартиру. И напал на меня.
Мама резко повернулась и посмотрела на меня большими глазами.
— Не будь там Трентона… мама, он вышиб бы из меня дух. Тренту пришлось сдерживать его, и он все равно пытался наброситься на меня.
— Он разозлился из-за того, что ты не пришла на обед. — Мама снова посмотрела на отца. — Да еще Чейз подлил масла в огонь. О боже! Семья разваливается на части.
Она нагнулась и выдернула подушку из-под отца. Его голова ударилась о подлокотник. Мама хлопнула его подушкой, потом еще раз.
— Будь ты неладен! — закричала она.
Я схватила ее за руки, она выронила подушку и зарыдала.
— Мам, если ребята узнают, что это сделал Трент… Боюсь, они придут за ним.
— Детка, я справлюсь с этим, — сказал Трентон, протянув ко мне руку. — Не беспокойся за меня.
Я отмахнулась.
— Мам?
— Я об этом позабочусь, обещаю. — Она кивнула.
По ее взгляду я поняла, что настроена она серьезно. Мама вновь посмотрела на отца и чуть не зарычала.
— Пойдем-ка лучше отсюда, — сказала я, кивая Трентону.
— Какого хрена?! — воскликнул Коби, выходя из темного коридора в гостиную в одних шортах. Его глаза покраснели и опухли.
— Коби, — бросилась я к нему. — Послушай. Трент не виноват.
— Я слышал, — нахмурился Коби. — Он правда напал на тебя?
— Он пьян.
Коби посмотрел на маму:
— И что ты будешь делать?
— Что? — сказала она. — Что ты имеешь в виду?
— Он напал на Камиллу. Он же взрослый человек, а напал на твою дочь, которой двадцать один год. Что ты будешь с этим делать?
— Коби! — предостерегла я.
— Дай угадаю, — сказал он. — Пообещаешь ему, что уйдешь, а сама останешься. Как и всегда.
— На этот раз не знаю, — сказала мама и опустила взгляд на отца. Несколько секунд она смотрела на него, потом вновь ударила подушкой. — Какой же он дурак! — произнесла она надломленным голосом.
— Коби, прошу, не говори ничего, — умоляюще произнесла я. — Разве нам нужна разборка Мэддоксов и Кэмлинов стенка на стенку?
Коби сердито глянул на Трентона, потом кивнул мне:
— Я перед тобой в долгу.
— Спасибо, — выдохнула я.