– Разве ты не голодна? – спросил Трентон.
– Нет, – ответила я.
Он кивнул.
– Тогда я пошел. Скажи Кэлу, что я скоро вернусь.
– Конечно, – ответила я, слегка поникнув, когда закрылись двери.
Хейзел была в своем зале с клиентом, так что я направилась туда и стала наблюдать, как она прокалывает носовую перегородку какому-то парню. Он даже не вздрогнул. Я с отвращением поморщилась.
Хейзел заметила мое выражение лица и улыбнулась.
– Я называю это «бык». Такой пирсинг очень популярен, поскольку кольцо можно скрыть, вот так.
Я вздрогнула.
– Это… удивительно. Трент отлучился на обед в соседний ресторан. Он скоро вернется.
– Пускай лучше принесет мне что-нибудь поесть. Я помираю с голоду.
– И куда у тебя только девается еда? – проговорил клиент. – Если я съем риса, то наберу десять фунтов. А вам, китайским цыпочкам, все нипочем. Не понимаю.
– Я филиппинка, придурок, – сказала Хейзел, больно дергая его за ухо.
Парень вскрикнул.
Я поджала губы и вернулась в приемную. Несколько минут спустя внутрь вошел Трентон, неся два больших целлофановых пакета. Он опустил их на стойку ресепшена и принялся доставать разную еду.
Хейзел вышла из зала вместе с клиентом.
– Я уже рассказала про уход за проколом, поэтому он может идти, – проговорила она. Затем девушка взглянула на коробочки, стоявшие на столешнице, и просияла. – Обожаю тебя, Трент. Я, черт побери, люблю тебя!
– Не заставляй меня краснеть, – улыбнулся он.
Мне довелось увидеть Трентона с пугающей стороны в средней школе, старших классах, да и недавно в «Реде». Но теперь на его лице отразилась гармония, он радовался только из-за того, что осчастливил Хейзел.
– А это тебе, – сказал Трентон, доставая еще одну коробочку.
– Но ведь…
– Знаю. Ты сказала, что не голодна. Съешь, пожалуйста, чтобы не обижать меня.
Я не стала спорить. Сняла пластиковую крышку и накинулась на еду, не заботясь о том, что выгляжу, как дикий зверь.
Из глубины салона появился Кэлвин, явно ведóмый аппетитными запахами.
– Обед?
– Да, для нас. Сходи за своим сам, – сказал Трентон, отмахиваясь от Кэлвина пластиковой вилкой.
– Вот хрень! – воскликнул Кэлвин. – Жаль, что у меня нет вагины, тогда бы меня здесь тоже кормили.
Трентон ничего не ответил.
– Бишоп приходил? – спросил Кэлвин.
– Нет, – сказала Хейзел с набитым ртом.
Кэлвин покачал головой и вышел за двойные двери, вероятно направляясь в «Пей Вей». Зазвонил телефон, и я ответила, не переставая жевать:
– «Скин Дип Тату…»
– Э… а Хейзел занята? – спросили низким, но женственным голосом, как у меня.
– Она с клиентом. Могу я узнать ваше имя?
– Нет. Вообще-то… да. Скажите ей, звонила Алиша.
– Алиша? – переспросила я, глядя на Хейзел.
Та стала беззвучно материться всеми возможными ругательствами и показывать средние пальцы в направлении телефона.
– Да? – с надеждой отозвалась девушка.
– Та самая Алиша?
Девушка усмехнулась.
– Полагаю, что да. Так она подойдет к телефону?
– Нет, но она оставила для вас сообщение. Иди на хрен, Алиша.
Трентон и Хейзел замерли, а на другом конце провода на несколько секунд воцарилась тишина.
– Простите.
– Иди на хрен! – отчетливо проговорила я каждое слово и повесила трубку.
Отойдя от шока, Хейзел и Трентон разразились смехом. Через минуту они все еще не перестали смеяться, устало вздыхая между приступами смеха и потирая глаза. По щекам Хейзел потекла тушь.
Девушка нагнулась и достала салфетку из коробки, что стояла возле компьютера. Промокнула глаза и похлопала меня по плечу.
– Мы с тобой поладим. – Она направилась в свой зал, указывая на меня большим пальцем. – Не упусти ее, Трент. Она то, что тебе нужно.
– У нее есть парень, – крикнул ей вслед Трентон, пристально глядя на меня и улыбаясь.
Несколько мгновений мы так и стояли, обмениваясь улыбками, но потом я выпрямилась и взглянула на часы.
– Мне пора. Нужно прочитать перед сном главу.
– Я бы предложил свою помощь, но я не слишком силен в учебе.
Я перекинула через плечо красную сумку.
– Все потому, что в универе у тебя на уме были вечеринки и девушки. Возможно, сейчас все иначе. Тебе стоит пойти на курсы.
– Не знаю, – сказал он, поворачивая кепку козырьком вперед.
Он несколько раз покрутил ее из стороны в сторону, обдумывая мои слова, будто не рассматривал такой вариант до нынешнего дня.
Как раз в этот момент внутрь зашли трое шумных, гигикающих ребят-студентов. Даже не будь они пьяными, для нас, местных, не составило бы труда распознать приезжих. Двое парней, вероятно первокурсники, приблизились к стойке, следом шла девушка в розовом сарафане и высоких ботфортах. Когда Трентон взглянул на нее, она пригладила волосы.
– Джереми проиграл пари, – сказал один из парней. – Ему надо набить Джастина Бибера.
Джереми опустил голову на стойку.
– Не могу поверить, что вы заставляете меня это сделать.
– Мы уже закрылись, – сказала я.
– Деньги у нас есть, – ответил парень, открывая бумажник. – Я вам такие чаевые дам, что у вас крышу снесет.
– Мы закрылись, – повторила я. – Извините.
– Клэй, ей не нужны твои деньги, – ухмыльнулась девушка.
– Ей нужны мои деньги! – сказал Клэй и подался вперед. – Ты ведь работаешь в «Реде», так?
Я лишь молча посмотрела на парня.
– Значит, вторая работа… – словно что-то обдумывая, проговорил Клэй.
– Ладно тебе, Клэй, – скривился Джереми. – Давай просто уйдем.
– Могу предложить, как неплохо подработать. За одну ночь получишь столько, сколько за месяц здесь.
– Соблазнительно… но нет, – сказала я, но не успела я договорить, как Трентон схватил Клэя за воротник.
– Она что, похожа на шлюху? – прошипел Трентон.
Я уже видела этот взгляд – именно так Трентон смотрел, перед тем как выбить из кого-нибудь дух.
– Эй, полегче! – сказала я, вылетая из-за стойки.
Глаза Клэя округлились от страха. Джереми положил руку Трентону на плечо. Тот медленно опустил взгляд на ладонь парня.
– Ты умереть сегодня решил?
Джереми тут же отрицательно покачал головой.
– Тогда, черт тебя дери, не трогай меня, братишка.
В приемную примчалась Хейзел, но она не выглядела напуганной. Ей всего лишь хотелось посмотреть представление. Трентон пнул ногой дверь и вытолкнул Клэя на улицу. Парень приземлился на пятую точку, потом, спотыкаясь, поднялся на ноги. Их спутница неторопливо вышла из салона, поглядывая на Трентона и накручивая на палец локон длинных золотистых волос.
– Кайли, не обольщайся. Это тот псих, из-за которого пару лет назад погибла девчонка.
Трентон кинулся к двери, но я встала у него на пути. Он немедленно затормозил, дыхание его участилось. Клэй поспешно скрылся в своем сияющем черном внедорожнике.
Пока компания покидала стоянку, я держала руку на груди у Трента. Он по-прежнему учащенно дышал и трясся от ярости. Взглядом он чуть ли не прожег дыру в автомобиле.
Хейзел повернулась на каблуках и, не сказав ни слова, удалилась к себе.
– Я не убивал ее, – тихо произнес Трентон.
– Знаю, – сказала я.
Я пару раз похлопала по его плечу, потом достала из сумочки ключи.
– Ты в порядке?
– Ага, – ответил он.
Его глаза помутнели, и я поняла, что он вовсе не в порядке. Я прекрасно знала, что такое окунуться в неприятные воспоминания. Даже более года спустя одно лишь упоминание об аварии накрывало Трентона с головой.
– У меня дома есть бутылка виски «Краун» и колбаса. Давай так напьемся, что нас будет тошнить сэндвичами с ветчиной.
Трентон улыбнулся уголком губ.
– Звучит потрясно.
– Еще бы! Идем. Хейзел, до завтра! – крикнула я.
Трентон проследовал за мной до моей квартиры, а там я направилась прямиком к бару.
– «Краун» с колой или чистый? – крикнула я с кухни.
– Чистый, – сказал он у меня за спиной.
Я подпрыгнула на месте и хихикнула.
– Боже, как ты меня напугал.
Трентон выдавил улыбку.
– Извини.
Левой рукой я подбросила бутылку в воздух, поймала ее правой, а затем налила двойную порцию в два стакана.
Улыбка Трентона стала чуть шире.
– Классно иметь личного бармена.
– Я удивлена, что еще не разучилась. У меня было слишком много выходных. Когда в среду выйду на работу, то, наверное, растеряю все навыки.
Я передала ему виски, и мы чокнулись стаканами.
– За «Краун».
– За чертову жизнь, – сказал Трентон, и его улыбка погасла.
– За выживание, – сказала я, поднесла стакан к губам и запрокинула голову.
Трентон сделал то же самое.
Я взяла у него пустой стакан и налила новую порцию.
– Мы хотим напиться так, чтобы языком еле ворочать или чтобы молиться на унитаз?
– Как пойдет.
Я передала ему стакан, взяла бутылку и повела Трентона к дивану. Затем подняла свой стакан.
– За вторую работу, – произнесла я свой тост.
– За то, чтобы проводить больше времени с классными людьми.
– За братьев, которые делают твою жизнь невыносимой.
– За это я тоже выпью, – сказал Трентон и опустошил стакан. – Я обожаю своих братьев. Что угодно для них сделаю, но иногда мне кажется, будто мне одному есть дело до отца, понимаешь?
– А мне иногда кажется, будто лишь мне нет дела до моего.
Трентон перевел взгляд с пустого стакана на меня.
– Он старой закалки: не спорь, не высказывай своего мнения, не плачь, когда он лупит маму.
Трентон напрягся.
– Сейчас он этого уже не делает. Но раньше бывало. Дурачил нас, детей, понимаешь? Чтобы она осталась. Чтобы по-прежнему любила его.
– Черт побери, это ужасно.
– Твои родители любили друг друга? – спросила я.
На губах Трентона появилась легкая улыбка.
– Безумно.
– Здорово, – тоже с улыбкой ответила я.
– Ну а что… теперь?
– Все ведут себя так, будто ничего не было. Сейчас получше. Правда, плохой тот, кто не хочет забывать, как она по утрам собиралась дольше обычного, чтобы замаскировать синяки. Короче говоря, плохая – это я.