Мой телефон приземлился в траву, прямо под фонарем на другой стороне улицы.
– Принеси его, – ровным голосом произнесла я.
Трентон покачал головой.
– Принеси его! – Теперь я кричала, указывая в сторону фонаря.
Когда Трентон широким шагом направился туда, чтобы найти в темноте мой маленький черный мобильник, я воспользовалась случаем и быстро подбежала к джипу, захлопывая за собой дверцу. Мотор фыркнул, потом наконец завелся. Трентон тут же возник возле моего окна.
Он несколько раз постучал, его взгляд вновь смягчился.
– Детка, открой окно.
Я сжала руль и исподлобья посмотрела на Трентона, мои щеки были мокрыми от слез.
– Прости. Я найду твой телефон. Но ты не можешь вести машину расстроенной.
Я уставилась прямо перед собой и отпустила тормоз.
Трентон прижал ладонь к стеклу.
– Кэми, если хочешь уехать, хорошо, но перелезь на соседнее сиденье. Я отвезу тебя туда, куда захочешь.
– Ты все равно узнаешь. – Я покачала головой. – И тогда крах всему.
Трентон нахмурился.
– Что узнаю? Крах чему?
Я повернулась к нему.
– Я все тебе расскажу. Хочу рассказать. Но не прямо сейчас.
Я выжала сцепление, включила заднюю передачу и сдала назад. Опустила подбородок и несколько раз всхлипнула.
Трентон по-прежнему стучал в мое окно.
– Детка, посмотри на меня!
Я сделала глубокий вдох, включила первую передачу, затем подняла голову и посмотрела перед собой.
– Кэми, ты не можешь ехать в таком состоянии… Кэми! – крикнул он, когда я тронулась.
Я доехала до выезда со стоянки, и вдруг распахнулась пассажирская дверца.
Трентон запрыгнул внутрь, еле переводя дыхание.
– Детка. Останови машину.
– Что ты, черт побери, делаешь?
– Остановись, и дай я сяду за руль.
Я выехала на улицу и направилась на запад. Я не собиралась ехать к Ти Джею, а теперь, когда Трентон был в машине, я совершенно не знала, как поступить. И вдруг до меня дошло. Я просто привезу его к Ти Джею. Пускай все откроется. Ти Джей сам заварил эту кашу. Если бы он оставил меня в покое, ничего не случилось бы. Но сначала пускай Трентон немного остынет. Нужно просто ехать вперед.
– Кэми, останови машину.
В голосе Трентона появились тревожные нотки, которых я раньше не слышала. Он одновременно был взволнован и старался сохранить спокойствие. Это сбивало с толку.
Я шмыгнула носом и потерла глаза рукавом.
– Ты меня возненавидишь, – сказала я.
– Я не буду тебя ненавидеть. Остановись, и я, если захочешь, буду всю ночь ехать куда глаза глядят. Мы сможем все обсудить.
Я покачала головой.
– Нет, ты возненавидишь меня, и я все потеряю.
– Камилла, ты не потеряешь меня. Клянусь богом! Но ты, черт побери, все едешь! Мы уже на окраине города, и вскоре окажемся на бездорожье. Остановись же, мать твою!
В этот момент пара светящихся фар слились в одну. Я еле заметила их краем глаза, и вдруг моя голова с силой ударилась о стекло, разбивая его на тысячи кусочков. Некоторые осколки вылетели наружу, но большинство осыпалось мне на колени или разлетелось по салону джипа. Машина проскочила перекресток и улетела в кювет. На несколько минут время словно замерло, а потом джип стал переворачиваться. Раз. Два. Я сбилась со счету: перед глазами все почернело.
Очнулась я в комнате с белыми стенами и белыми жалюзи, которые не позволяли солнечному свету просочиться внутрь. Я несколько раз моргнула, оглядываясь. Над головой висел телевизор, но звука не было. По нему показывали старые серии «Сайнфелда». От моих рук тянулись провода и трубочки, подведенные к нескольким стоявшим рядом капельницам. Прикрепленные к ним приборы тихонько пищали. В переднем кармане моей медицинской рубашки лежала маленькая коробочка, от нее шли провода, заканчиваясь присосками на моей груди. С одной стойки капельницы свисали пакетики с прозрачной жидкостью, которая равномерно капала мне в вену. Трубочки держались на моей руке с помощью нескольких кусочков клейкой ленты.
Прямо под своей ладонью я обнаружила голову с короткими каштановыми волосами. Это был Трентон. Он лежал, отвернувшись от меня и прижавшись щекой к матрасу. Левую руку он положил мне на ноги, вторая устроилась между кроватью и стулом, покрытая толстым слоем ярко-зеленого гипса. На нем уже имелось несколько подписей, Трэвис написал лишь одно слово: «Подкаблучник». Отметилась и Хейзел, оставив ярко-красный след от губной помады. Эбби Эбернати подписалась «Миссис Мэддокс».
– Прямо книга для гостей. Трентон не отходил от койки, поэтому все, кто тебя навещал, подписывали ему гипс.
Я прищурилась, едва различая в темном углу комнаты сидящего на стуле Ти Джея. Вновь посмотрела на гипс. Его подписали все братья Трентона, его отец Джим, моя мама и четверо моих братьев. Там были даже имена Кэлвина и Бишопа.
– Сколько я здесь пробыла? – прошептала я. В горло словно насыпали песка.
– Со вчерашнего дня. Ты сильно ударилась головой.
Я подняла руку и тихонько ощупала бинты, обернутые вокруг моей головы. Около левого виска была марлевая повязка, и как только я надавила на это место, все основание черепа пронзило острой болью.
– Что произошло? – спросила я.
– Пьяный водитель пронесся на красный свет со скоростью шестьдесят километров в час. Он сбежал с места аварии, но сейчас он под следствием. Трентон почти милю нес тебя на руках до ближайшего дома.
Я свела брови вместе, глядя на Трентона.
– Со сломанной рукой?
– Перелом в двух местах. Не знаю, как он это сделал. Наверное, на адреналине. Ему наложили гипс в твоей палате реанимации. Он отказался покидать тебя. Даже на секунду. Даже на рентген. Все медсестры уже по уши влюблены в него.
Ти Джей слегка улыбнулся, но счастливым он не выглядел.
Я села на кровати, и тут же перед глазами замелькали звездочки. Тогда я вновь откинулась на подушку, ощутив прилив тошноты.
– Тише… – сказал Ти Джей, поднимаясь со стула.
Я сглотнула слюну. Во рту было сухо, горло саднило.
Ти Джей подошел к небольшому столику возле моей койки и налил чашку воды. Я приняла ее и сделала глоток. Вода обожгла мне горло, хоть и была ледяной.
Я прикоснулась к голове Трентона.
– Он знает?
– Все знают. Про тебя. Про нас. Но не про меня. Я хочу оставить все как есть. Пока.
Я опустила глаза, к горлу подкатил ком.
– Тогда почему он здесь?
– По той же причине, что и я. Он любит тебя.
По моей щеке скатилась слеза.
– Я не хотела…
Ти Джей покачал головой.
– Знаю, милая. Не плачь. Все будет хорошо.
– Правда? Теперь все знают, будет очень неловко и…
– Это же мы. Как-нибудь справимся.
Пальцы на правой кисти Трентона дернулись. Его рука в гипсе сместилась и упала. Он вздрогнул, проснувшись, а потом схватился за плечо, видимо из-за резкой боли. Когда он понял, что мои глаза открыты, то сразу же встал, склонился ко мне и прикоснулся левой ладонью к щеке. Его переносица опухла, а под глазами пролегли фиолетовые круги.
– Ты очнулась! – Он засиял от счастья, внимательно вглядываясь в мое лицо.
– Я очнулась, – тихо проговорила я.
Трентон коротко усмехнулся и опустил голову мне на колени. Потом обхватил рукой мои ноги и легонько сжал их, все его тело сотряслось: он плакал.
– Мне так жаль, – сказала я, горячие слезы катились по моим щекам.
Трентон приподнялся и покачал головой.
– Нет. Это не твоя вина. Какой-то пьяный придурок проехал на красный и врезался нам в бок.
– Но если бы я была внимательнее… – всхлипнула я.
Он вновь покачал головой, умоляя меня одним взглядом не продолжать.
– Ш-ш, нет. Нет, детка. Он и тогда бы врезался в нас. – Трентон потер рукой макушку, его глаза заблестели. Он вздохнул. – Я чертовски счастлив, что ты в порядке. Из твоей головы лилась кровь, ты была без сознания. – Он закрыл глаза, заново проигрывая в памяти эту сцену. – Я чуть с ума не сошел.
Он вновь положил голову мне на колени и прижал мою левую руку к своим губам, нежно целуя кожу вокруг клейкой ленты.
Ти Джей встал у него за спиной, с печальной улыбкой глядя на это проявление любви. Трентон обернулся, ощутив чье-то присутствие.
– Привет, – сказал он и поднялся. – Я, э… мне жаль.
– Все в порядке. Она больше не принадлежит мне. Сомневаюсь, что когда-либо было иначе.
– Я люблю ее, – сказал Трентон и с улыбкой посмотрел на меня. Он смахнул слезы с покрасневших глаз. – Черт побери, я не шучу. Я правда люблю ее.
– Знаю, – проговорил Ти Джей. – Я видел, как ты на нее смотришь.
– Так мы во всем разобрались? – спросил Трентон.
Ти Джей свел брови на переносице, глядя на меня и обращаясь к Трентону:
– А чего хочет она?
Оба парня повернулись ко мне. Не отводя взгляда от Ти Джея, я медленно потянулась и нащупала на помятых простынях руку Трентона. Он сел рядом со мной, поднес мою ладонь к своим губам и, зажмурившись, поцеловал пальцы.
Мои губы задрожали.
– Я тебе врала.
Он покачал головой.
– По причинам, которые не имеют со мной ничего общего. Или с нами.
Я облегченно выдохнула и вновь заплакала.
– Я тебя люблю.
Трентон нежно обхватил мое лицо руками, подался вперед и с трепетом поцеловал.
– Больше ничего не имеет значения.
– Имеет, для меня, – спросила я. – Я не хочу, чтобы…
Ти Джей прокашлялся, напоминая о своем присутствии.
– Кэми, если ты того хочешь, я все улажу. Я не встану у вас на пути. Из-за этого проблем не будет.
Трентон подошел к Ти Джею и крепко обнял его. Несколько мгновений они просто стояли в обнимку. Ти Джей что-то прошептал Трентону на ухо, и тот кивнул. Было странно видеть их вместе после того, как я так долго хранила секрет Ти Джея.
Ти Джей медленно подошел к моей койке, склонился и поцеловал в лоб там, где не было бинтов.
– Камилла, я буду сильно скучать по тебе.
Он вновь поцеловал меня, ненадолго задержав губы на моей коже, потом вышел из комнаты.