Меня отбросило назад, впечатывая в сидящего за спиной мужчину. Короткий смешок, и уверенные руки властно обняли, вдавливая в горячее тело. Чуть приоткрытые губы скользнули, едва касаясь, по коже за ухом. Напряглась, закрыв глаза. Почему-то вдруг пересохло в горле.
— Страшно? — по-своему понял меня сиятельный, прижимая еще теснее. — Къор никогда не причинит вреда тому, кого признал. И я рядом. Не упадешь.
С трудом сглотнула. Несмотря на все уверения Крэаза, страшно все-таки было.
Нет, не пугали ни высота, ни полет. С первой минуты, с того мгновения, как Савард бережно опустил меня на спину коня, твердо знала: къор будет охранять и защищать на протяжении всего пути. Что бы ни случилось. Сидеть на его широкой, теплой и, как ни странно, мягкой спине оказалось удивительно приятно, словно в большом уютном кресле. Создавалось ощущение, что он специально подстраивался под меня, обхватывая, поддерживая, оберегая.
А вот Савард тревожил. Вернее, моя реакция на него. На его руки, губы, тело. Каждое прикосновение обжигало, будило ненужные, такие несвоевременные воспоминания. Душу рвали на части путаные и противоречивые чувства.
Первые страшные часы моего пребывания в этом мире не забылись, надежней любой высокой стены разделяя нас. Но в этой самой стене вдруг появились, неудержимо разрастаясь, тонкие трещины. Я по-прежнему не хотела высочайшего внимания, мечтая, чтобы «господин» как можно скорее отбыл назад в столицу и подольше там оставался. Но сейчас, когда мы были так близко — кожа к коже, сердце к сердцу, ощутила вдруг, что меня неудержимо влечет к сидящему рядом мужчине. К тому, кого я не выбирала, порой совершенно не понимала, опасалась, и кто так отличался от всех, встреченных в прошлой жизни. Удобных, предсказуемых, привычных.
Это напрягало, смущало. Но… это было.
Упоительная сумасшедшая ночь перевернула все с ног на голову. Связала нас ощущениями, воспоминаниями, пережитым наслаждением. Сплела из них незримые, но крепкие узы, которые мешали воспринимать того, кто подарил мне мгновения сладостного, всепоглощающего блаженства, как постороннего.
Уже не чужой.
Но еще не мой.
Да и станет ли моим когда-нибудь? Нужно ли мне это?
Поерзала, отстраняясь, однако попытки увеличить между нами расстояние пресекли на корню. Руки крепче оплели тело, объятия из поддерживающих превратились в стальные. Тогда я наклонилась чуть вперед и вниз, сделав вид, что увлеченно осматриваюсь. За спиной рассмеялись, но наконец-то позволили хоть немного отодвинуться.
Къор уже набрал высоту и теперь плавно летел, постепенно удаляясь от дома. Нет, пожалуй, на дом этот небольшой, но удивительно красивый дворец, окруженный огромным ухоженным садом, походил меньше всего. Скорее, на загородное поместье или усадьбу в готическом стиле. Белоснежные ажурные шпили взмывали ввысь почти над самым водопадом, наполнявшим воздух упоительной свежестью и миллионами мельчайших брызг. А вокруг, насколько хватало глаз, больше не было видно ни одного поселения. Лишь сплошной высокой стеной вставал густой лес да мрачной серой громадой возвышались над ним горы.
Вспомнила слова Кариффы о том, что сюда могут попасть только слуги да гости по специальному разрешению хозяина, причем единственным способом — через портал. Теперь стало понятно почему. Вот уж действительно семейное гнездо. Защищенное, отдаленное, спрятанное от всего и всех.
Через полчаса неторопливого полета, надежных объятий, легких поцелуев в волосы, шею, висок в безбрежном зеленом море появился островок. Къор стал плавно снижаться, опускаясь на широкую поляну, окруженную странными деревьями. Старые, могучие, с огромными стволами, они сплетались друг с другом растущими почти от самых корней длинными, причудливо изогнутыми ветками, образуя вокруг этого места прочную непроходимую преграду.
Легко соскочив с къора, Савард подхватил меня на руки, на мгновение прижал к себе и тут же осторожно поставил на землю.
— Алхэ, Тайо!
Небрежная команда не глядя, и волшебный конь вихрем взмыл в воздух, резко набирая высоту. Миг, и вот он уже грозовым облаком затерялся в небесной лазури. А потом и вовсе растаял без следа.
— Пойдем!
Меня нетерпеливо потянули за собой, увлекая на неприметную с первого взгляда тропинку — единственную, что вела с поляны куда-то вверх. Недолгий путь между вековыми деревьями по узкой дорожке, выложенной массивными резными плитами, истертыми, расколотыми, покрытыми мхом и травой, — и древние стражи расступились, выпустив нас из своего плена у самого края широкой расщелины. По инерции сделала последний шаг и застыла, оцепенев от восторга.
— Где мы?
— Эрто Аэрэ — Сердце Дня, так называли его когда-то. Теперь это лишь развалины. Все, что осталось от уничтоженного храма. Одного из двух главных легендарных храмов Проклятой.
Теплые ладони легли на талию, придерживая. Чуть потянули назад. Прижалась к твердой груди, вслушиваясь в спокойный, негромкий голос сиятельного.
— На свете всегда найдутся глупцы, фанатики, жадные мерзавцы, которые могут попытаться возродить культ Проклятой. Поэтому в обязанности саэров входит наблюдение за теми районами, где когда-то стояли разрушенные храмы. Так уж вышло, что Сердце Дня находится на наших землях, и присматривать за ним выпало именно роду Крэаз. Здесь не бывает посторонних. Вокруг защита от проникновения, и попасть сюда можно только вместе со мной.
Густо заросшие травой, затканные плотным ковром из вьющихся растений склоны огромного ущелья уступами уходили глубоко вниз, откуда доносился гулкий речной ропот и резкий переплеск волны. Туда же, звонко переговариваясь и разбрасывая вокруг разноцветные лучистые брызги, весело стремились возникающие неожиданно, как из воздуха, небольшие водопады.
Образованные в стенах бесчисленные площадки когда-то, по-видимому, соединялись друг с другом полукруглыми каменными мостиками. Теперь большинство из них, кроме нескольких чудом уцелевших, были расколоты. И почти на каждом ярусе поблескивали прозрачным камнем изящные остовы полуразрушенных беседок. Завораживающая красота, гармония и покой.
Меньше всего увиденное походило на развалины культового сооружения.
— Тут действительно стоял храм? — запрокинула голову, ожидая ответа.
— Да, — улыбнулся моему удивлению мужчина. — Святилище давно уже снесено и полностью уничтожено чистильщиками после войны. Стерто до каменной пыли. Остались лишь уединенные молельни, — кивок в сторону беседок. — Но без центра средоточия божественной сущности все это просто живописные руины. Не более. Не беспокойся, Катэль.
Собственно, я и не беспокоилась.
Место это зачаровывало, пленяло душу, притягивало сердце. Влекло к себе с неудержимой силой. Отзывалось в груди волной теплых, почти родственных чувств. Но не пугало совершенно. Глубоко внутри с самого начала существовала непонятно откуда взявшаяся твердая уверенность, что мне здесь нечего опасаться.
— Нам туда, — Крэаз указал на противоположный край ущелья, почти скрытый от взора непроницаемой пеленой радужной водяной пыли.
Мы поднимались, спускались и снова поднимались, каждый раз безошибочно находя уцелевшие мосты, и наконец остановились на краю одной из площадок. Дальше прохода не было. Лишь звенящая, что-то бормочущая бездна перед нами.
— Я не стал восстанавливать последний переход. Если хочешь, закрой глаза, Кэти.
Не успела ничего понять и глаза закрыть тоже — взлетела в воздух в руках Саварда, чтобы вместе с ним рухнуть вперед и вниз. В пропасть.
Удар сердца. Еще один.
И мы на противоположной стороне.
Меня опустили на землю, на секунду прижали к себе и отстранились, пытливо вглядываясь в лицо.
— Испугалась?
Почему-то вдруг до боли захотелось, чтобы насмешливые искры в его глазах погасли.
— Нет, — буркнула, независимо вскидывая подбородок.
Я и так, можно сказать, каждый день в омут с головой. Привыкла уже. А здесь что? Подумаешь, большие американские горки. Вон, даже не пискнула. О том, что не визжала только потому, что в «зобу дыханье сперло», никто ведь не узнает.
Нежно-ироничное: «Моя храбрая девочка».
Легкий поцелуй, запутавшийся в волосах.
И меня развернули, обнимая за плечи.
— Смотри!
Маленькая площадка, соединенная с отвесной стеной узким перешейком из камней, отчего казалось, что она парит в воздухе. Занимающая на ней почти все свободное место просторная беседка. Прозрачно-кружевная, загадочно мерцающая, словно сплетенная из ледяных нитей. И больше ничего вокруг. Лишь небо, отблески солнечных лучей и напоенный ароматами цветов воздух.
Сколько времени прошло с тех пор, как мы зашли внутрь? Не знаю. Я сидела на скамье, прикрыв глаза, подставив лицо свету и ветру, и слушала Саварда.
— Все постепенно превращается в пыль, чтобы рано или поздно неизбежно исчезнуть. Такова наша цель. Стереть все следы пребывания Проклятой в мире. Уничтожить саму память о ней. Но беседку мне захотелось сохранить, закрыть чарами от разрушения. — Мужчина запнулся, будто колеблясь, говорить ли дальше, но потом, осторожно подбирая слова, продолжил: — Об этом почти никто из живущих ныне не знает. Когда-то сюда со всех сторон стекались паломники, чьи потерянные души жаждали, но не могли обрести утешения. Тут, в уединении и молитвах, они находили покой, умиротворение, силы жить дальше. Когда я увидел тебя сегодня, такую замерзшую, безучастную, а потом вдруг услышал просьбу о прогулке, вспомнил именно об Эрто Аэрэ.
Слушала, и никак у меня не получалось соединить два образа — Проклятой, злокозненной и коварной, и богини — хозяйки Сердца Дня, отогревающей смятенные души, дарившей им мир. Была во всем этом несоответствии какая-то загадка. Хотела спросить, но что-то внутри воспротивилось, и я смирилась. Для вопроса еще настанет свой срок. А пока примем все как есть.
— Спасибо, — улыбнулась, — Вы угадали с подарком, господин. Мне здесь нравится.
«Нравится» было не то слово, но как передать, что творилось внутри? Да и нужно ли? Эрто Аэрэ проникало под кожу. Впитывалось в каждую пору. Становилось мною…