– Вот он! – Джейд шлепает рукой по воде, и тут раздается первый крик. Она оглядывается и видит: чирлидерши соскальзывают с акульей спины и одна за другой, как в хореографическом танцевальном номере, падают в воду.
Но почему?
Джейд вновь залезает на поплавок Лонни в виде гостиной, цепляется за фонарь, дергает цепочку, и лампа загорается. Значит, на этом плоту есть аккумулятор – куда Лонни без него?
Она попадает в луч света, и ее видит Тео.
– Ты, – произносит он, и Джейд каким-то образом его слышит.
– Иди к черту! – кричит Джейд в ответ и наклоняет фонарь. Тот падает в воду, Лонни бросается следом.
Джейд тоже ступает в озеро, не обращая внимания на холод. Она вся кипит от жара, и ясно, что надо отвлекать Тео Мондрагона как можно дольше, чтобы Стрелковые Очки успел укрыться в безопасном месте, чтобы последняя девушка собралась с духом, обрела себя и…
Чирлидерши снова кричат?
Джейд резко поворачивает голову.
Это… Джослин Кейтс? Королева красоты Пруфрока, бывший член олимпийской команды по плаванию – в свое время запросто тянула на последнюю девушку (если бы двадцать лет назад в Пруфроке появился слэшер). Она встает во весь рост в лодке с розовыми оборками, и кровь Джейд холодеет, на градус или два – на все возможные градусы!
Джослин Кейтс кричит, потому что у ее мужа, стоящего рядом с ней, на груди расплывается чернота. Она наползает со стороны лица, рта. Точнее, оттуда, где раньше был рот.
Нижняя челюсть оторвана. Все фонарики в пределах доступа нацелены на него, чтобы ни у кого не осталось сомнений. Все видят, как он медленно оседает и падает.
Что называется, паника на дискотеке.
На шхуне в виде люльки ревет подвесной мотор, нарушая обещание, которое будущие мама с папой дали Харди. Лодка подскакивает в воде и пытается крутнуться, но места нет. Аккуратно развернуться не выходит, гребной винт врезается в соседний поплавок в виде класса – изобретение школьных учителей, – и все учителя, сидящие за «партами» на привинченных к плоту стульях, хватаются кто за что, а в воздух, заливая все вокруг, взлетают припрятанные бутылки с пивом, бокалы с вином и…
Среди них человек, которого Джейд никак не рассчитывала в этой жизни увидеть. Остальные звуки отступают. Мистер Холмс!
Он сидит в инвалидном кресле, правая нога в гипсе, обернута мусорным мешком, торчит перед ним, в руке, спрятанной за спицами, – сигарета. И вот в поплавок, на котором он находится, вгрызается запрещенный пропеллер, который визжит все выше, все безумнее, все быстрее и быстрее.
– Сэр! – кричит Джейд и, не думая, просто бежит к нему, пролетает через гостиную Лонни и тут же снова падает в воду, ударяется подбородком о твердый борт чьей-то лодки, и кашеобразный картон прилипает к лицу, она ныряет и плывет под поплавком.
Всплывает – навстречу полному безумию.
На экране тонет «Косатка», рядом с ней – косатка поменьше. Акула из папье-маше пустилась в свободное плавание, на нее сыплются удары, и… господи. Господи, господи!
Нижняя челюсть мужа Джослин Кейтс зацепилась за полупустую упаковку из шести банок пива и плывет вместе с ней, мимо Джейд.
Это чем надо было такое вытворить? Петарду ему в глотку запустить?
Раздумывать некогда.
Джейд отворачивается, ищет мистера Холмса. Подвесной двигатель шлюпки-люльки уже кашляет, возможно, подавился содержимым учительского поплавка, что намоталось на винт. Джейд слышит его, но не видит. Она оглядывается по сторонам, ищет, за что зацепиться, на что забраться – пирс!
Синнамон или Джинджер держит на бедре Галатею. Они ждут Стрелковые Очки, тот тоже пытается вылезти из воды, и Джейд видит – из его спины торчат гвозди. Тео Мондрагон все-таки прошил его очередью, хотя и не угробил окончательно.
Пока не угробил.
Джейд отчаянно трясет головой, все происходит у нее на глазах, но что она может сделать? Тео Мондрагон скользит прямо к пирсу – в невидимом каноэ директора Мэнкса. Как на доске для серфинга, заметь, Лета. В руках у него настоящее весло.
Надеть на него балахон, парик – вот тебе и Стейси Грейвс.
Он движется беззвучно, весло, погружаясь в воду, утопает в брызгах, в отзвуках «Челюстей», все еще звенящих в колонках, во всеобщем крике. Стрелковые Очки точно его не слышит – до последней секунды.
Тео Мондрагон резко, что есть силы, дергает его назад, и гвозди в спине Стрелковых Очков вонзаются в грудь и живот Тео Мондрагона, оба заваливаются на бок и падают в воду, а невидимое каноэ, наверное, продолжает свой невидимый путь.
Джейд поднимает голову к пирсу, откуда вниз смотрит Синнамон или Джинджер, наверное, девочке лучше видно, что творится прямо под ней, но теперь там стоит Тиффани Кениг.
Она нацелилась телефоном вниз и снимает происходящее, возможно, всю эту катастрофу.
Джейд неистово машет Тиффи, но ее рука – лишь одна из сотни. Когда она вновь вылезает из воды и видит основание пирса, ей мешает затонувшая лодка-библиотека.
– Черт! – Джейд вцепляется в вымокший картон и ушибает кисть об алюминиевую обшивку лодки.
Она отдергивает руку, на секунду прижимает к себе, чтобы унять жжение, и пытается вспомнить – у Тео Мондрагона, когда он накинулся на Стрелковые Очки, мачете было?
Нет! Длинное весло он держал обеими руками, так?
– Ну, пожалуйста, – просит она, и на плечо ей ложится тяжелая рука, кто-то отодвигает ее в сторону, стремясь уйти прочь, подальше от всего этого. Не успев глотнуть воздуха, Джейд вновь летит в воду и тут же, фыркая, выныривает.
Справа от нее, размытые и тусклые, как в чахлом тумане, на плоту Лонни суетятся пруфроковцы, их много, плот идет ко дну, и фонарь, который водрузили на место, мигает желтым светом.
И крики, боже… Джейд едва слышит свои мысли.
Все рты открыты, каждое второе лицо – это Стейси Грейвс, и ночь уже не ночь, а череда сердечных приступов, которые ждут своего часа.
Тут Джейд замечает своего отца, он спокойно стоит в лодке. Левую руку держит на пристегнутой к поясу игрушечной сабле из «Семейного доллара», правой сжимает горлышко пивной бутылки. В воде у его ног – Элисон Чемберс, плавает лицом вверх, грудь разворочена. Это ее так подвесным мотором от лодки-люльки? Но если во всем виноват мотор, как мужу Джослин Кейтс оторвало челюсть? Ведь ее оторвало раньше, когда мотор еще не заработал.
В воде стоит Джадд Тэмбор и держит над бурлящей пеной ребенка. Эта картинка в голове Джейд переплетается с другой – на выпускном вечере Джадд тоже держал ребенка над головой, и все аплодировали Джейд.
Сейчас – никаких аплодисментов, хотя все ее пророчества сбылись.
Она отступает назад, пробует воду кончиками пальцев – и вдруг им становится тепло.
Джейд поворачивает голову – тепло исходит из груди Мисти Кристи. Ее дочь, которую Джейд спасла от автобуса, барахтается в воде, пытаясь приподнять голову своей мамы, но дыхательные пути Мисти Кристи в воздухе уже не нуждаются.
Джейд подтягивает Мисти Кристи к себе.
– Иди! – велит она девочке. – Найди шерифа, я пока ей помогу.
Девочка едва не плачет, мечется в воде и, как мелкая рыбешка, которую несет к берегу, топает на поиски шерифа или еще кого-нибудь, кто спасет ее маму.
Джейд отпускает Мисти Кристи, проводит рукой по воде, очищая ее от крови. Из-под руки выплывает почтальон Дэн-Дэн, его лысая голова торчит нервным перископом, мимо жесткой змеей скользит шест для прыжков, чье-то суденышко толкает Джейд в спину. Она оглядывается – кто ее ударил? Дороти, из «Дотс», держится за резиновую камеру в форме кофейной чашки, ее фирменный знак. Держится и бьется в конвульсиях. Хватает Джейд, опирается на ее плечо, и тут Джейд видит лицо Дороти.
Правого глаза нет, куска черепа тоже.
Джейд отшатывается, хватает ртом пропитанную кровью воду, не успев сообразить, что делать этого не надо.
На поверхности творится полное безумие, и Джейд целиком, не считая глаз, уходит под воду, пробирается от одной лодки к другой, то сквозь кровь, то сквозь желеобразную массу. Главное – незаметно добраться до края этой вакханалии, а потом тихонько выплыть в более глубокие, более тайные воды. Только ее ноги в чем-то запутались…
Она дергается, тянет, наконец ныряет и смотрит, что там такое.
Это спицы инвалидного кресла.
Мистер Холмс…
В условной тишине Джейд смотрит в воду, но дальше своих рук ничего не видит. Сплошь кровь, ил, пузырьки. Поднимает голову, и тут в нее что-то врезается – кто-то летит на пушечном ядре? Кого-то выкинули за борт? Протерев глаза, она видит перед собой мистера Холмса, он пытается плыть на спине, но в его рту плещется озеро, а тяжелый гипс тянет вниз.
На голове учителя, у линии волос, зияет рана, наверное, это постарался нос рыбацкой шлюпки, даты и исторические факты вместе с мозгами вытекают в воду. Неверной левой рукой он нащупывает правую руку Джейд, и она тянет его к себе, оглядывается по сторонам – нет ли новой опасности?
Он смотрит на нее, выплевывает воду и, улыбаясь, произносит:
– Дженн… Дженнифер.
– Джейд, – как обычно, возражает Джейд, а в глазах стоят горячие слезы.
– Я… – лопочет он, – я…
Он проводит пальцами по ее бритому черепу, Джейд слегка отстраняется, но его руку не отбрасывает.
Травма головы заставляет его дергаться. Мозг отказывает.
Джейд тянет его к себе, хочет приподнять.
– Сейчас, сейчас… – бормочет она. – Я приведу…
Она солгала дочери Мисти Кристи, лжет и сейчас. В уголках глаз мистера Холмса – легкие морщинки, будто за эти слова он ей благодарен.
– Будет она или не будет – кем? – удается ему вымолвить, и бойня, в которой они участвуют, на миг превращается в немой фон, как фильм, что идет в соседнем зале.
Будет или не будет, повторяет про себя Джейд, пытаясь вникнуть в смысл этой фразы.
Откуда это? Она знает, конечно, она…
Нет.
Она закрывает глаза.
Она сама рассказала Харди, Лете и мистеру Холмсу, как ее мама спрашивала себя, сидя в машине на бензоколонке в Айдахо-Фолс, так? И она написала об этом в письме Лете.