Внезапно осознав, что говорит слишком громко и привлекает внимание других гостей, ожидающих у входа в банкетный зал, Либби глубоко вздохнула. Минуту спустя появился официант и провел ее и Рауля к их столику.
— Твоя мать, очевидно, имеет определенные убеждения в отношении мужчин, — сухо прокомментировал Рауль, когда они оба уселись.
— Маме часто не везло с мужчинами. — Либби сразу же встала на защиту Лиз. — Они всегда ее бросали.
«В том числе Пьетро Кардуччи», — с гневом подумала она. Хотя Пьетро не забыл упомянуть Лиз и Джино в завещании, Лиз умерла, полагая, что он бросил ее — так же как и отец Либби.
— Я не совершу ошибок матери, — страстно произнесла Либби. — Я не позволю, чтобы Джино думал, что ему придется соревноваться за мое расположение с каждым моим новым парнем.
Рауль нахмурился:
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что, пока Джино не исполнится восемнадцать, он будет единственным мужчиной в моей жизни.
— Неужели ты всерьез намерена оставаться одна ближайшие семнадцать лет? — Он не мог скрыть удивление по поводу страстности ее тона. — Однажды тебе захочется выйти замуж и родить детей, создать семью, членом которой станет Джино.
Либби покачала головой:
— Идея хорошая, но, по статистике, каждый третий брак заканчивается разводом, и я предпочитаю сконцентрировать всю свою любовь на Джино, а не рисковать, создавая семью. — Она умолкла, не понимая его задумчивого взгляда, потом прибавила: — Я не могу отрицать, что с удовольствием подарила бы Джино настоящую семью. Замечательно, если бы у него появились отец, братья и сестры. Именно этого я хотела больше всего на свете, будучи ребенком. Но дело в том, что отец Джино мертв. А я сделаю все возможное, чтобы быть ему и матерью и отцом.
Официант принес первое блюдо, и разговор на какое-то время прервался. Рауль отпил глоток вина и поразмышлял над тем, что сказала ему Либби. Он никак не ожидал, что она способна вызвать у него сочувствие. Мысли о том, что он, возможно, недооценил Либби, терзали Рауля на протяжении всего ужина. Он сидел рядом с ней, вдыхал ее тонкий аромат, разглядывал ее роскошное тело и понимал, что ему все труднее сдерживать желание.
Либби испытала облегчение, когда ужин подошел к концу. Она почти ничего не понимала в торговой политике Европейского союза или перспективах развития бизнеса в Китае. Все ее внимание поглощал мужчина, сидящий рядом. Рауль вел себя действительно по-дружески и был очаровательным и остроумным собеседником.
— Что теперь? — спросила она его, когда они встали из-за стола и присоединились к толпе гостей, выходящих из банкетного зала.
— Теперь все рванут в бар, чтобы выпить после двух часов выслушивания скучных речей. — Рауль взглянул на нее сверху вниз, в его глазах читалась заинтересованность, от которой у Либби чаще забилось сердце. — Хочешь еще шампанского? Или, может, потанцевать?
Либби огляделась и увидела, что они оказались в огромном зале.
— Я думаю, мне хватит двух бокалов шампанского, которые я выпила за ужином. — Она с трудом перевела дыхание, когда Рауль обнял ее за талию и вывел на танцпол.
— Мудрое решение, — пробормотал он, опуская голову так, чтобы его теплое дыхание согревало ее щеку. — Расслабься, — приказал он и кончиками пальцев осторожно провел по ее спине вверх и вниз.
Либби потеряла ощущение времени, пока они кружились по всему залу. Их тела соприкасались.
— Сейчас полночь, — мягко сказал он, немного отстранившись от нее, — а до виллы «Джульетта» сорок минут езды. Я полагаю, ты предпочла бы вернуться туда, чтобы утром увидеться с Джино, а не ночевать в моей квартире.
— О да, несомненно, — быстро согласилась Либби и застыдилась, поняв, что за прошедшие несколько часов ни разу не вспомнила о малыше. Сейчас все ее мысли были заняты Раулем.
В дороге они молчали. Рауль о чем-то размышлял, а Либби, посмотрев на его точеный профиль, закрыла глаза в отчаянной попытке хоть немного отвлечься от влечения к нему. Наконец они подъехали к вилле. Открыв глаза, она не смогла удержать восторженный вздох при виде огромного темного озера, освещенного серебристым светом луны.
— Как красиво, — прошептала она дрожащим голосом.
Не дожидаясь, когда Рауль откроет ей дверцу, Либби выскочила из машины и направилась к озеру. Но в туфлях на высоких каблуках было невозможно идти по гравию. Ступив на газон, она сбросила туфли и подошла к кромке воды. Влажная трава холодила ступни, легкий ветерок с озера нежно ласкал кожу.
— Мне нравится, как луна серебрит темную водную гладь. Так и хочется раздеться и нырнуть. — Либби повернулась к Раулю с восторженным выражением лица.
«Ее безграничный энтузиазм завораживает», — подумал он, изогнув губы в улыбке.
— Я с радостью полюбуюсь, если ты разденешься, — сладко протянул он, — но в ночное время вода очень холодная.
У Либби покраснели щеки.
— Я говорила образно.
Рауль остановился рядом с ней — так близко, что она могла чувствовать тепло его тела. У нее перехватило дыхание, когда он прикоснулся пальцами к ее подбородку и приподнял ее лицо.
— Как жаль, — тихо произнес он, — что мне не удастся сейчас увидеть тебя нагой в лунном свете, дорогая.
— Рауль… — слабо запротестовала Либби, хотя страстно хотела, чтобы он ее поцеловал.
Рауль собирался целовать ее неторопливо, но все его планы рухнули, как только он прильнул ко рту Либби и она ему ответила. Вышедшая из-под контроля страсть охватила их обоих, как лесной пожар.
Либби не сдержала тихий стон удовольствия, когда Рауль скользнул губами по ее шее.
— Ты неповторима, — хрипло произнес он.
Его голос был не холодным и высокомерным, но наполненным жаждой и страстью. Большими пальцами Рауль ласкал ее соски, чувствуя, как они напрягаются от его прикосновений. Он подвел Либби к дереву, и она прислонилась спиной к стволу, радуясь обретенной опоре. Он опустил голову и припал губами к ее груди.
Он потянул вверх ее длинную юбку и принялся ласкать бедра Либби. Она инстинктивно выгнулась, побуждая его продолжать. Прежде она никому не позволяла себя так ласкать, даже Майлзу…
— Пожалуйста… — судорожно выдавила девушка, едва сдерживаясь.
— О чем ты меня просишь, Либби? — Его резкий голос прорезал чувственный туман, который ее окутывал. — Ты хочешь, чтобы я взял тебя здесь и сейчас, на сырой траве, перед домом?
Да, она хотела именно этого. Несколько секунд Либби смотрела на суровое лицо Рауля, больше всего на свете желая раздеться, лечь на землю и отдаться ему. Но звук его голоса и холодный блеск глаз быстро вернули ее в реальность. Что же она вытворяет? Как она может так вести себя, практически умоляя его заняться с ней любовью?
— Ведь ты сказала, что до совершеннолетия Джино в твоей жизни не будет мужчин. А оказывается, ты жаждешь секса. — Рауль жестоко дразнил ее. — Но я предупреждаю, что не позволю тебе водить любовников на виллу. Незачем Джино наблюдать бесконечную вереницу твоих приятелей.
Либби замотала головой, чувствуя себя опустошенной. Ее охватил стыд.
— У меня нет никаких любовников, — сказала она дрожащим голосом. — Я никогда не испытывала такого прежде. Ты… — Она закрыла глаза. — Ты пробуждаешь во мне такие ощущения, которые не удавалось пробудить ни одному мужчине, — призналась она.
Рауль едва сдержался, услышав ее слова, и тут же решил воспользоваться подвернувшейся возможностью.
— В таком случае мое предложение покажется тебе логичным, — тихо произнес он.
ГЛАВА 6
— Какое предложение? — Либби внезапно вздрогнула. Ей стало холодно без объятий Рауля. — Что ты имеешь в виду?
Он увидел, как она задрожала, и нахмурился.
— Ты замерзла. — Сняв пиджак, Рауль накинул его ей на плечи, взял Либби за руку и решительно повел через лужайку. — Продолжим дискуссию в доме.
Либби предпочла бы не вести никаких дискуссий, но Рауль крепко держал ее, и ей ничего не оставалось, кроме как поторопиться. Она закуталась в его пиджак, который еще хранил тепло мужского тела, и уловила слабый аромат одеколона. Босая Либби ступала по гравию очень осторожно. Рауль, которого промедление не устраивало, подхватил ее на руки, внес в дом и прошел, не выпуская из рук прекрасную ношу, в свой кабинет.
Поставив Либби на ноги, он направился к бару:
— Хочешь виски? Тебе нужно согреться.
Когда она покачала головой, он налил себе и залпом проглотил жидкость янтарного цвета. Она чувствовала его ожесточенную напряженность и в замешательстве смотрела на него.
— Какое предложение? — спросила она.
Рауль повернулся к ней лицом. Ему не хотелось снова жениться. Немало горя он хлебнул с первой женой. Он ценил свободу и не собирался приносить себя в жертву, но ставил благополучие «Кардуччи косметикс» превыше всего. Рауль неторопливо оглядел Либби. Она действительно красавица. Одного взгляда было достаточно, чтобы он возбудился. Наплевать, что она была любовницей Пьетро; влечение между ними слишком сильно, чтобы его игнорировать.
Есть и еще одна причина для брака с Либби — Джино нужен отец. Либби заявила, что до совершеннолетия мальчика не станет заводить любовников. А Раулю была ненавистна идея о том, что однажды Джино будет называть папой кого-то другого, но не его.
Либби пристально смотрела на него большими сине-зелеными глазами и ждала ответа.
— Я думаю, мы должны пожениться, — резко бросил он.
— Что?! — Должно быть, она ослышалась. Или это глупая шутка? — Я не понимаю… — Либби запнулась.
— Я хочу воспитывать Джино, как своего сына, — тихо, но решительно сказал Рауль. Он был совершенно серьезен. — Позволь мне объясниться, — произнес он, когда девушка изумленно уставилась на него. — Когда Пьетро и Элеонора Кардуччи усыновили меня, они дали мне такую жизнь, о которой я никогда не мог мечтать, пока жил в детском доме. Я имею в виду не только богатство и прекрасное образование, но любовь и стабильность в семье с обоими родителями. Джино никогда не узнает своего настоящего отца. Но если мы вступим в брак и я его усыновлю, он будет расти вместе с матерью и отцом и, надеюсь, с братьями и сестрами, — прибавил он, сверкая глазами, отчего Либби затрепетала. — Пойми меня правильно: я предлагаю тебе самый настоящий брак. Я буду любить Джино, как собственного сына. Так же как Пьетро любил меня. Кроме того, у меня нет близких родственников, и я хотел бы обзавестись детьми.