— Она… она меня вампирила, — сказала Кира. — Я это вспомнила.
Мама сжала её руку.
— Может быть, она всех вокруг вампирила. Знаешь… Я, когда мы сюда переехали, заболела. Падала на ровном месте. Силы как будто сами собой исчезали. Просто падала на ватных ногах. В больницу пойду, мне уколов наставят и ничего найти не могут. Здорова полностью. Месяц пройдёт. Падаю. Полностью прошло только после того, как она заболела… А у тебя… многое прошло только после её смерти. Как отрезало.
— По поводу её смерти… — Кира вдохнула побольше воздуха. — Это я её прокляла. Я… Она меня побила, и я так разозлилась. Чернота подступила, и я на неё всё выплеснула. И она заболела.
— Кира, — мама крепко обняла. — Не проклинала ты её. У тебя силёнок бы не хватило, малыш. Скорее ты заблокировала ей всё… она вампирить больше не смогла, вот и…
— Ты так думаешь?
— Думаю, — улыбнулась мама. — У меня же тоже с этой «падучей»… просветила одна на работе. Рассказала, что тут особое место и каждый второй колдун. Люди тут злые, чернота эта… У них же и в семье все злющие. Всем завидовали. Рады гадости ближним сделать и даже родных не жалели. Со свету сживали. А так никто не верит. Бабушка твоя уважаемый человек в городе: учительница, с образованием. Сколько народа выучила. А то, что она ходила про меня гадости всем рассказывала… Ой, и вспоминать не хочу.
— И что с той знакомой, которая тебе про всё рассказала? — поинтересовалась Кира.
— По её совету я начала булавки носить и тебе делать, правда, бабушка твоя всё с тебя снимала да в печи сжигала. Но мне полегче стало. А тебя я пыталась защитить, да вот… от отца твоего помощи не было, у него одно что «не обращай внимания» и он… ни на что не обращал, а как не обращать… Я у неё кем только ни была, и колдунья, и гулящая, и… Мне ребёнок, когда заговорил, первое, что сказал «мама, ты — гадина».
— Хорошо, что вы из дома того съехали, — сглотнула Кира.
— Это тоже я… Отец твой и слышать ничего не хотел про общежитие, раз дом у матери есть. Это я пошла к его начальнику и час проревела в его кабинете, про свою жизнь рассказывала. Готова была уже тебя хватать и уехать обратно к родителям. Дали нам общагу, большую хорошую комнату, как у тебя размером. А потом и однокомнатную квартиру, и трёхкомнатную смогли получить, разменять. Но и здесь она смогла нагадить… Из той комнаты всё и шло, где она лежала те полгода. Хорошо ещё, я детскую смогла отстоять, она всё хотела с тобой лежать.
Киру передёрнуло. Она помнила, что за всё время ни разу не пошла в ту комнату «к бабушке», хотя та звала, но мама не настаивала и она упёрлась.
— Ты про всех этих «полтергейстов», которые здесь водились? — спросила Кира, вспомнив детство уже без бабушки, но зато…
На фотографиях порой отображались «человечки» и странные тени, похожие на силуэты людей, в коридоре слышались шаги, словно там кто-то ходил. А туалет…
— Я в шоке была, когда выпытала у тебя, почему ты так в туалет ходить боишься, — словно прочитала её последнюю мысль мама. — Что кажется, будто старушечьи руки схватят. Мне же то же самое мерещилось. Не говоря уже о том, что мне ребёнок из поездки в другой город не сувениры привёз, а первым делом святой воды полную сумку.
Кира хмыкнула. Когда ей было десять, с кружком рисования они ездили на несколько дней в соседнюю область, в основном потому, что там был завод, где производили беличьи кисточки на всю Россию, которые до их городишки даже не доходили, также там была бумажная фабрика и производили хорошие акварельные краски, не «Нева», конечно, но и не совсем «сухие пластмассовые квадратики», продающиеся у них, которыми невозможно рисовать. Они закупали материалы, а также сходили в цирк, в несколько музеев и побывали в нескольких церквях, которые на тот момент начали везде восстанавливать. Тот собор имел свой источник, откуда люди ведрами, банками и бутылками набирали святую воду, она была очень вкусной и очень долго не портилась — как сказала экскурсовод, потому, что в воде много серебра.
Тогда они обработали и обрызгали той святой водой всю квартиру, а позже мама познакомилась с несколькими экстрасенсами, которые наперебой сказали, что в их квартире открыты проходы в тонкий мир и тут ходят разные сущности. Поэтому и кошмары снятся, и шёпотки, и звуки шагов в тишине слышны. И свечи чёрным пламенем коптят, когда в угол их подносишь. А они: мама, Кира и Нюха — с очень привлекательными аурами для «питания», их с удовольствием могут пытаться «вампирить», поэтому надо как защищать свой дом, так и закрывать возможность пить свою энергию.
Научили их самих всё «закрывать», и Кира и в других местах, где оставалась ночевать, обычно выполняла этот ритуал: мысленно на каждую плоскость возводила серебряные кресты, сначала на стены, потом на все двери мебели, двойные, а то и тройные — на зеркала, так как зеркало — естественный «проход» для любых сущностей. На двери и окна — тоже отдельно, а ещё очерчивала мысленные круги вокруг постели.
Постепенно тот «проход» сдвинулся в соседнюю квартиру, хотя поначалу защиту ломали раз за разом. Кира помнила, как очень удивлялась сломанным и разбитым крестам, которые она до этого представляла. Приходилось всё убирать и заново «воображать». Подумалось, что в общаге она ничего «особенного» не почувствовала, возвела защиту один раз и больше о ней не вспоминала, поскольку думала, что этого хватит от всякого «залётного».
После этого разговора с мамой Кире стало как-то полегче. Выходные быстро пролетели, снова началась учёба, танцы, клуб психологии и новая ступень тренинга НЛП, которая прошла с пятнадцатого по семнадцатое марта. Они всё больше углублялись в «программирование», понимание и работу с нейрологическими уровнями. Также Кира принесла и отдала Эльмире Михайловне все блок-схемы техник, которые они прошли за первые три уровня.
А перед следующими выходными Кирилл спросил Киру, не хочет ли она приехать к нему в гости.
— В гости? Как-то напряжно… А где я буду ночевать и вообще… — спросила она.
— Ты можешь приехать на один день, — предложил Кирилл. — У нас первая электричка около девяти утра, в половину одиннадцатого уже будешь у нас на вокзале. Я тебя встречу, мы погуляем. У нас же и музеи, и церкви, и пещера туристическая. Туда сходим, а вечером обратно вместе поедем со всеми.
— Ну, так вообще можно, — подумав, согласилась Кира. — А кстати, у тебя мама кем работает?
— Она была учительницей, — сказал Кирилл, неприятно напомнив о бабушке. — Но сейчас уже пару лет в милиции работает.
— О… Неожиданная карьера, — хмыкнула Кира. — В принципе, я согласна. Я приеду.
Теоретически, можно было и не заходить в гости к Кириллу, если весь день гулять. Сейчас были и кафешки, где можно перекусить и сходить в туалет, и вообще. Обрадованный Кирилл поцеловал её на прощание и в четверг уехал домой на выходные: была как раз чётная неделя.
В субботу Кира собралась в поездку: взяла с собой фотоаппарат с новой плёнкой — хотелось пофотографироваться с Кириллом в его «супер-красивом старинном купеческом городе», — кошелёк с деньгами, документы, записную книжку с телефонами-адресами — на всякий случай, а ещё колоду карт, — и рано утром в воскресенье села на электричку.
Как по заказу, стояла прекрасная тёплая солнечная погода, подсохли все лужи и весенняя грязь, а ещё как раз закончились школьные каникулы и в той же пещере должно было быть свободно. Кира помнила, что классе в восьмом они со школой ездили сюда на экскурсию. Но ехали на автобусе больше девяти часов. Расстояние от их городка до города Кирилла было немаленьким, а автобус тащился не быстрей пятидесяти километров в час. Нескольких детей начало тошнить… Приехали они все уставшими и вымотанными, поэтому как-то ничего особо не запомнилось, кроме того, что Кира в первый раз там видела иностранца, который в первый раз, похоже, видел снег. Взрослый мужчина счастливо ржал и катался по снегу и затмил собой все остальные впечатления от поездки.
В электричке было пусто, а билет был просто на вход — без мест, так что Кира прошлась по вагону и подсела к ещё одной девушке, познакомилась и предложила поиграть в карты, чтобы скоротать дорогу. Они действительно очень быстро доехали.
Кира вышла на железнодорожном вокзале и оглядела пустой перрон. Кирилла не было.
— Ждать бесполезно. Он не опаздывает. Он забыл про тебя, — подсказал Грим.
Глава 24В гостях не у сказки
Оказавшись одна в чужом городе, Кира не растерялась. Она всегда считала, что «язык до Киева доведёт». В данном случае ей нужно было совсем не до Киева, а на улицу Ленина. Кирилл упоминал, что живёт в центре города, да и наименования соответствующие: в их городке, да и в областном центре, где они учились, улицы Ленина тоже были главными. Железнодорожный вокзал располагался на окраине, ближе к пещере: Кира увидела указатель на дороге. Она нашла остановку, спросила у стоящих бабушек, как лучше доехать, а по адресу её сориентировали, где выйти.
По поводу того, что Кирилл «забыл» о ней, Кира не знала, что и думать. Грим никогда раньше ей не врал, да и к ней самой пришло ощущение, что ждать бессмысленно и надо либо уезжать обратно, либо искать Кирилла. Вариант с немедленным «уездом» отменился сам собой: ближайшая электричка была только в половину пятого, а следующая — в семь, на ней на учёбу и возвращалось большинство студентов. Торчать на вокзале больше пяти часов как-то совсем не прельщало, так что Кира решила прийти к Кириллу домой. Адресами и телефонами они обменялись на каникулах, чтобы переписываться или созваниваться. Кира даже написала письмо, а Кирилл ей один раз позвонил на пару минут, всё же межгород был дорогим и родители могли не особо разрешать им пользоваться. К сожалению, на вокзале и нигде поблизости телефонов-автоматов не было, так что позвонить и узнать, почему её не встретили, тоже не вышло.
На подъезде, к счастью, не было кодового замка, как на доме у той же тёти Альбины, впрочем, по вытертым цифрам Кира вполне успешно подбирала эти коды, но не пришлось. Оказалось, что родители Кирилла жили на первом этаже, так что, вдохнув побольше воздуха, Кира нажала на кнопку звонка, прислушиваясь к тоненькой заливистой трели. Самое поганое было бы, если бы их никого не было дома, но… Кира услышала шаги и чуть расслабилась. Впрочем, открыл ей не Кирилл, а, скорее всего, его младшая сестра, о которой тот рассказывал. Оля, которая тоже поступила на первый курс и жила в первой общаге.