Констанс погладила одну из них по голове через окно, ее глаза все еще держали меня в заложниках.
— Похоже, ты понравилась Заку.
В отвратительном тоне не было никакой необходимости. В ее словах было столько же смысла, сколько в ежегодном помиловании индейки.
Позади нее "Майбах" заблокировал мой "Приус". Тем не менее, я достала из рюкзака ключ и нажала на кнопку разблокировки.
Машина дважды пискнула.
Я посчитала это своим ответом.
— Не слишком разговорчива, как я вижу. Полагаю, так же хорошо. — Она вытерла мех с рук и кивнула. — Давай сразу перейдем к делу. Мой сын — отличный хищник. Поэтому он решил принести домой добычу. Но ты ему не подходишь.
— Правда? — Я поправила дешевый шарф на шее. Обогреватель в машине был одним из многих предметов роскоши, которые я не могла себе позволить.
— Без обид.
— Не обижаюсь. Это комплимент. Ваш сын очень… необычный.
Выражение отскочило от нее, вероятно, смягченное правдой, вложенной в него.
— Я ничего не имею против тебя.
— Рада слышать.
— Просто… У Зака сейчас важный этап в жизни. Я боюсь, что ты можешь помешать ему принимать решения. Что он запутался и ослеплен твоей… твоей… — Ее глаза прочертили дорожку от моих растрепанных волос до грязных ботинок, ища хоть один положительный момент, который можно было бы сказать обо мне, — …хитростью, возможно.
Мне было интересно, сколько времени займет этот разговор. Мне нужно было сделать растяжку и пробежать несколько миль до ужина.
Она потянулась за простым ожерельем от Chanel, лежащим между ключицами.
— Послушай, я уверена, что ты прекрасная девушка, которая сделает кого-то очень счастливым. Но этот кто-то — не мой сын.
Холод вгрызся в мою плоть, как хищный зверь.
Я вскинула бровь, надеясь покончить с этим, пока не обморозилась.
— Вы ведь знаете, что я целый день чистила его туалеты? А не танцевала на его греческих колоннах.
— Французских, а не греческих. — Ее ноздри вспыхнули. — Тем не менее, тебе пора завязывать.
— Может быть. — Я обошла "Майбах" и подошла к своему "Приусу", бросила рюкзак на пассажирское сиденье и открыла водительскую дверь. — Но деньги мне нужны больше.
И вся помощь, которую Зак обещал оказать вместе с ними.
— Я выпишу тебе чек.
Она захлопнула мою дверь прежде, чем я успела проскользнуть внутрь, прижавшись к ржавому металлу. Ее стройная фигура едва прикрывала его.
В голову пришла нелепая мысль — как что-то такое маленькое может родить кого-то такого большого?
Констанс широко раскинула руки, загораживая меня.
— Назови свою цену.
— В том-то и дело. — Я сложила руки на груди. — Моя честность не имеет цены.
Это было богато, учитывая, что я сделала, чтобы меня выгнали из соревновательного фехтования, но ей не нужно было этого знать.
— Твоя честность будет иметь цену, если она обеспечит счастье моего сына. — Она вздернула подбородок, не желая двигаться. — А для меня нет ничего важнее его радости.
Ого. Ладно.
Я пыталась быть вежливой, но она разрушила мое терпение.
Узлы в спине дразнили меня. Мне не нужно было справляться с требованиями ее сына, да и ее тоже.
В этот раз я хотела быть мечом, а не фехтовальщиком.
— О, я не знаю об этом. — Я поднесла руку к груди, нахмурив брови в насмешливой печали. — Я застала его в шкафу после свидания, плачущим в бутылку шампанского. Бедный парень. Похоже, он действительно сошел с ума. Его стошнило на новый костюм от Армани.
От изумления на ее лице челюсть практически слетела с петель. Я оглянулась, гадая, как Зак планирует разрушить мою жизнь, если его мать умерла от сердечного приступа прямо здесь.
Она захлопнула челюсть.
— Я хочу, чтобы ты убралась из его дома и уехала. Не будь смешной. Бери деньги и уходи.
Как по команде, ее водитель опустил окно с нашей стороны и протянул ей чековую книжку.
Я залезла в "Майбах", чтобы погладить ее собак. Одна из них положила передние лапы мне на руку, лизнув пальцы и запястье.
— Два миллиона долларов.
Я не знала, откуда взялась эта цифра. Она казалась неприличной. Но не похоже, чтобы у нее не было таких денег.
Наверняка ее чертовы кроссовки стоят дороже.
— Ты не можешь быть серьезной. — Она помахала щенку рукой, отгоняя его от меня.
Видимо, не только Зак был мне не по зубам.
— Я принимаю только наличные и биткойны. Не хотелось бы, чтобы федералы забрали свои сорок процентов. — Я выпрямилась, жестом указывая на свою машину. — А теперь прошу меня извинить.
Констанс Сан взглянула на свои часы Apple, покачала головой и уставилась на небо, которое решило пролить дождь на эту и без того несчастную встречу.
— Полтора миллиона.
Боже мой.
Она была серьезна.
— Два миллиона, или вам придется страдать от того, что вы будете делить со мной обеденный стол каждый День благодарения. — Я ухмыльнулась. — Я куплю вам самые уродливые свитера на день рождения Иисуса.
— Мы атеисты.
— А я нет. Зак будет уважать мою религию. — Я склонила голову набок. — У вас слишком маленький размер? И что вы предпочитаете: космическую пиццу или рождественские огни?
По ее лицу пробежала паника.
Она действительно воспринимала меня всерьез.
— Отлично. Отлично. Биткойн.
Я на мгновение потеряла дар речи.
Она хотела дать мне два миллиона долларов, чтобы я уволилась?
Часть меня — большая часть — хотела взять их.
Но другая часть говорила мне, что Зак предложил нечто гораздо более ценное, чем наличные. Самые талантливые, связанные с ним адвокаты, частные детективы и неограниченные ресурсы, чтобы докопаться до сути того, что случилось с папой.
— Вообще-то… — Я наморщила нос. — Думаю, я все-таки останусь здесь. Ничто не сравнится с работой, на которой можно немного посплетничать.
Ее рука метнулась к груди.
Мне потребовалось все, чтобы не разразиться хохотом. Богатые люди не привыкли, чтобы им отказывали, особенно после того, как они выставляют свои деньги напоказ.
Если бы она обратилась ко мне вежливо, без снисходительности и жестоких предположений, я бы, возможно, согласилась.
Но теперь мы этого никогда не узнаем.
— Это еще не конец.
— Я не боюсь вас, миссис Сан. — Я растягивала слова, сохраняя зрительный контакт. — Вы не заставите меня подчиниться.
Она смерила меня взглядом и исчезла так же быстро, как и появилась.
Почувствовав что-то — кого-то — я повернула голову и посмотрела на большие эркерные окна поместья Зака.
Он стоял там, глядя в стекло. На меня.
Наши взгляды сцепились.
Он не дрогнул.
Я не собираюсь отступать, — сказали мои глаза.
Он улыбнулся, и я почти услышала это слово на его губах.
Хорошо.
21
ФЭРРОУ
Ари:
Как прошел твой первый день?
Фэрроу:
Восхитительно.
Фэрроу:
Я надирала свою задницу в течение десяти часов.
Ари:
Но это отличная задница, так что стакан наполовину полон.
Фэрроу:
Потом он и его спутница смотрели, как я чищу плитку, что тоже было приятно.
Ари:
Чистила плитку?
Ари:
Это что, код для чего-то?
Ари:
Клянусь, самые странные извращения происходят в Америке.
Ари:
Подожди. Он привел домой девушку?
Ари:
Ну и еблан.
Фэрроу:
Они пили чай с пирожными в зимнем саду с видом на реку Потомак.
Ари:
Ладно. Беру свои слова обратно.
Ари:
Звучит довольно живописно.
Фэрроу:
О. А потом его мама преследовала меня, предлагая заплатить, чтобы я не работала на него.
Фэрроу:
Я отказалась от ДВУХ МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ. Сейчас самое время сказать мне, что я глупая.
Ари:
Ты не глупая. У тебя есть мораль.
Ари:
Но ПОЧЕМУ?
Фэрроу:
Она считает, что я ему слишком нравлюсь.
Фэрроу:
Держу пари, она боится, что я украду его сперму, пока буду наводить порядок в его спальне.
Ари:
Я имею в виду… это совсем не обсуждается?
Ари:
Он горячий. ЛОЛ.
Фэрроу:
Сучка, я бы родила следующего Мрачного Жнеца или что-то в этом роде. Этот человек смертельно опасен.
Фэрроу:
Но хватит о моей гламурной жизни.
Фэрроу:
Что ты делаешь со своей жизнью?
Ари:
Выбираю ресторан для своей свадьбы следующим летом.
Фэрроу:
Хотела бы я быть там. Я скучаю по Сеулу.
Ари:
Сеул скучает по тебе.
Фэрроу:
Приезжай поскорее.
Ари:
Обещаю.
22
ФЭРРОУ
Яйцо, брошенное в мой висок, я восприняла как знак от Бога, что я приняла правильное решение, отдав свою душу Закари Сану.
Если уж на то пошло, то, выгнав моих приемных монстров из папиного дома, я обрету столь необходимый мне мир и покой.
Из кухни в прихожую доносились причитания Регины.
— Кажется, у меня приступ паники.
У меня тоже, если бы я упустила свое призвание в бейсболе. С такой рукой она могла бы стать следующим Спенсером Страйдером.
Я закрыла за собой входную дверь и не обращала внимания на разбрызганный желток, чувствуя себя так, словно полуприцеп переехал меня несколько раз, прежде чем кто-то соскреб меня с дороги, бросил в мусорный контейнер, а затем расстрелял остатки.
Каждый сантиметр меня ощущал синяки, недоедание и усталость.
Когда я втащила себя на кухню, меня встретило содержимое морозильной камеры. Замороженные овощи, куриные наггетсы и древние полпинты мороженого валялись на полу.
— Я не могу найти свои макаруны. — Регина выскочила из кладовки с накрашенным лицом и в платье прямо из "Степфордских жен". — Пожалуйста, скажи мне, что ты их не съела, Таб. Как я смогу завершить свой влог?
— В хороший день это дерьмо набирает триста просмотров. — Сидя на островном табурете, Табби провела языком по зубам перед компактным зеркальцем. Она зачерпнула ключи от машины из уродливой миски для фруктов. — Признай, Регина, это не карьера. Это денежная яма. Будь Эльзой, а не Анной.