— Мы сделаем так, что он будет впору. Обещаю.
— Он огромный.
— Давай попробуем по одному дюйму за раз.
Ему было легко говорить.
Не ему же нужно было подгонять столько дюймов.
Я открыла рот шире, наклонив подбородок, когда он обхватил свой член и направил его глубже в мой рот. Его кончик уперся в заднюю стенку моего горла.
На глаза навернулись слезы, сработал рвотный рефлекс. Я подавила его, отчаянно желая, чтобы ему было хорошо.
Он внезапно остановился, его тело напряглось. Его пресс был сумасшедшим. При каждом вдохе он сокращался.
Он погладил меня по голове, почти благоговейно.
— Ты в порядке, чтобы взять еще немного?
Я кивнула.
Почему ты киваешь? Он собирается затолкать твои гланды в легкие.
— Ты уверена?
Поскольку я не могла разговаривать с его членом, я не ответила, а показала ему большой палец.
Зак захихикал, его хрипловатый голос проник в мой организм, согревая меня в такую холодную ночь. Он надавил еще глубже. Его член обхватил мое горло.
Я дышала через ноздри и пыталась регулировать дыхание. Я буквально задыхалась от его члена.
— Ты такая теплая, — ворковал он, и все мое сердце превратилось в лужицу слизи в животе. — Я хочу трахнуть твой рот так сильно, что ты больше никогда не сможешь его закрыть.
Я погладила его по яйцам, предупреждая, чтобы он прекратил свои грязные разговоры. Он застонал и откинул голову назад, продвигаясь все дальше. Теперь он был полностью в моем рту. Нам потребовалось время, чтобы привыкнуть к ситуации.
Он потрепал волосы на моем затылке.
— Можно мне кончить тебе в рот?
Я почувствовала, как он по капле вытекает в мое горло. Все его тело дрожало.
Я слабо кивнула, насколько это было возможно. Он начал двигаться, безжалостно трахая мой рот, держа меня за волосы.
Я уперлась одной рукой в пассажирскую дверь позади него, обезумев от желания. Свободной рукой я потянулась между ног, покручивая указательным пальцем свой клитор, пока сосала, покусывала и лизала его член, заполнявший мой рот.
Толчки Зака становились все более резкими, он крепче сжимал мои волосы, а я все сильнее теребила свой клитор.
— Я сейчас кончу, блядь, ведрами, — простонал Зак. — Мне нужно вырваться сейчас же.
Я неистово затрясла головой, отпустив дверь и сжимая в руке его яйца, и застонала, чувствуя, как кончаю. Я хотела, чтобы он кончил мне в рот.
— Я не верующий человек, Фэрроу. — Зак зарылся обеими руками в мои волосы, слегка наклонив мою голову, чтобы посмотреть на него. — Но мне трудно поверить, что природа способна на такое радикальное совершенство, как ты.
Его сперма залила мне рот.
Я захлебнулась густой, горячей жидкостью. Она прилипла к стенкам моего горла, как мед.
Он поднял меня на ноги, сам не удержавшись на ногах. Я с трудом стояла на ногах, колени словно затекли под тяжестью моей собственной кульминации.
Я находилась в состоянии эйфории, когда он поправил меня и схватил за затылок.
— Я хочу делать с тобой и для тебя грязные вещи. И начну я с этого.
Он впился в меня языком, выбивая из меня дыхание, и мой рот все еще был полон его спермы.
Она капала с уголков моих губ, пока мы целовались, кусались и причмокивали, стонали друг другу в рот. Она стекала по нашим подбородкам, прилипая к коже, как клей в ледяной ночи.
Мы запутались повсюду — в руках, пальцах, волосах, языках.
Я не могла остановить это крушение поезда, даже если бы захотела.
Этот темный, измученный мужчина заманил меня в ловушку своих чар, и я собиралась позволить ему использовать меня.
Только это были не чары.
Это была темная магия.
49
ЗАК
Ромео Коста:
И что? Вы помирились?
Олли:
Был ли секс в этом замешан?
Олли:
(А также: о ком мы говорим?)
Ромео Коста:
Домработница Hot Stuff появилась у моей двери прошлой ночью, промокшая, как брошенный котенок, и просила приюта.
Зак Сан:
У нас возникли легкие разногласия.
Зак Сан:
Мы все выяснили.
Олли:
Ты попросил вернуть тебе яйца?
Ромео Коста:
Не будь смешным, Оливер.
Зак Сан:
Спасибо, Ром.
Ромео Коста:
У него не хватит смелости обратиться с такой просьбой.
Зак Сан:
Вы оба умственно отсталые.
Олли:
Вранье. Я явно нахожусь на пике своего гормонального подросткового возраста.
Олли:
Наверное, где-то между тринадцатью и девятнадцатью.
Олли:
Я до сих пор не могу смириться с тем, что ты трахаешь помощницу.
Зак Сан:
Я до сих пор не могу смириться с тем, что ты дал женщине, которую буквально не знаешь, две из пяти своих карт Amex.
Ромео Коста:
ОПЯТЬ?
Олли:
Так и было.
Олли:
Три раза. Только сегодня. С фотографиями Фрэнки в Инстаграме.
Олли:
Она в Коста-Рике, греется на солнышке, носит крошечные бикини.
Олли:
Лучшие деньги, которые я когда-либо тратил.
Олли:
А как ты об этом узнал?
Зак Сан:
У Фэрроу есть рот.
Олли:
Она должна использовать его, чтобы больше сосать твой член и меньше говорить о моих делах.
Зак Сан:
Разве тебе не нужна работа, чтобы иметь "бизнес"?
Олли:
Откуда Фэрроу знает Фрэнки?
Ромео Коста:
Даллас и Фрэнки пригласили Фэрроу на празднование дня рождения.
Олли:
Ого. Хорошо.
Олли:
Не собираюсь притворяться, что меня не задело отсутствие просьб о том, чтобы я был стриптизером, выпрыгивающим из торта.
Зак Сан:
Последнее, что нужно твоей судимости, это то, что ты выпрыгиваешь из мест совершенно голый.
Олли:
Мой испытательный срок закончился, и это было совершенно по обоюдному согласию, спасибо большое.
Олли:
Я уже говорил тебе. Она разозлилась, потому что я забыл ее имя.
Ромео Коста:
Отложи этот разговор на секунду.
Олли:
Зачем? Ты хочешь сказать нам что-то важное?
Ромео Коста:
Нет. Я готовлю попкорн.
Олли:
[Закатывание глаз Эмодзи].
Олли:
Так… где она сейчас?
Ромео Коста:
Фрэнки? Наверное, в детском саду, учит буквы и цвета.
Олли:
Фэрроу, ты свинья.
Ромео Коста:
В моей гостиной с Печенькой.
Ромео Коста:
Похоже, они делают кукол вуду.
Ромео Коста:
Моя вина.
Ромео Коста:
Мне только что сообщили, что они занялись вязанием крючком.
Ромео Коста:
Черт, у них очень плохо получается.
Ромео Коста:
Даллас только что закончила вязать пинетки, и они выглядят как петушиная грелка.
Зак Сан:
Я искренне надеюсь, что под "петушиным" ты подразумеваешь петуха.
Ромео Коста:
Слушай, Даллас любит кататься на лыжах. Это зона неосуждения.
Олли:
Разве три часа — не рабочий час для Фэрроу?
Ромео Коста:
Сомневаюсь, что в ее должностные обязанности сейчас входит что-то помимо принятия члена Зака во все доступные дырки ее тела.
Зак Сан:
Еще раз овеществишь ее, и окажешься с ножом в руке, как Бретт Младший.
Олли
Оу. Малыш Заки, ты не должен привязываться.
Ты обручен.
Ромео Коста:
Эта помолвка будет короче, чем карьера Ваниллы Айса.
Зак Сан:
Какого Ваниллы?
Ромео Коста:
Именно.
Олли:
Можешь перестать говорить слово "ваниль"?
Олли:
Оно меня очень раздражает.
Ромео Коста:
Почему?
Олли:
Напоминает мне миссионерский секс.
Зак Сан:
Я собираюсь жениться.
Ромео Коста:
Разве не ты только что внес 100 тысяч за Дэна? На оплату юридических услуг Фэрроу?
Зак Сан:
Это не важно.
Олли:
Ладно, @РомеоКоста, кто ему скажет?
Ромео Коста:
Не я.
Ромео Коста:
Представь, как уморительно будет, когда он узнает.
Зак Сан:
@РомеоКоста, ты можешь сказать Фэрроу, чтобы она вернулась домой?
Ромео Коста:
Подожди.
Ромео Коста:
Она сказала, что у нее нет дома, что она живет в гостевой комнате своего работодателя и что она слишком весело проводит время с моей женой, чтобы вернуться сегодня.
Ромео Коста:
Попробуй завтра.
Олли:
Эти отношения — лучшее, что случилось с этим миром со времен нарезанного хлеба.
Зак Сан:
Я не ем углеводы.
Олли:
Тебе действительно стоит. Ты такой угрюмый.
Зак Сан:
Я вас всех ненавижу.
Ромео Коста:
Не всех.
Ромео Коста:
Не Фэрроу.
50
ЗАК
До сих пор я не понимал, почему греки захватили Трою из-за Елены.
Проснувшись, я был готов оправдать войну или две, если это означало, что я снова погружу свой член в полные губы Фэрроу.
Утро началось рано, и половину его я провел, размышляя о том, когда смогу пойти на второй раунд.
После тренировки с Оливером и Ромео я отправился в библиотеку в своем лучшем костюме. Это было жалко — носить сшитую на заказ тройку, работая в своем домашнем офисе, чтобы произвести впечатление на свою гребаную домработницу, но я уже давно перестал гордиться собой.
(Я вообще много чего забыл с тех пор, как попробовал киску Фэр).
Пока я шел в свой кабинет, я провел пальцем по телефону, обнаружив пять пропущенных вызовов. Три от мамы. Два от Эйлин.
Раздражение захлестнуло меня. Мы включили в наш договор пункт, ограничивающий сообщения, звонки и разговоры. Я сделал мысленную пометку отправить ей аннотированную копию договора о помолвке.
Я проигнорировал звонки, ответил на цепочку электронных писем от Дэна, Брайана и Динны и написал письмо частному детективу.
Это должна была быть операция "все на палубу". Осьми заслуживала того, чтобы уничтожить Веру, а я намеревался обеспечить свое наследство Фэрроу.
Ее полное наследство, дом, клининговая компания и выходное пособие, чтобы помочь ей поднять свой бизнес до чудовищных масштабов.