— Деньги за молчание. — Зак достал из кармана пачку денег и бросил в ее сторону. — Только заикнешься, и я уничтожу твою жизнь до основания.
Небрежным шагом он вернулся на свидание с Эйлин.
Оставив меня в полном дерьме, как физическом, так и душевном.
64
ЗАК
Эйлин не сводила с меня глаз, когда я остановился у столика Фэрроу, возвращаясь к своему.
Тот факт, что наш союз был сплошным фарсом масштаба Монти Пайтона, становился все более очевидным. Ненужной боли следует избегать.
По сути, единственная причина, по которой я согласился на этот ужин, — отменить помолвку и составить план действий по устранению последствий.
Пижон в поло Lacoste смотрел на меня с тарелки с макаронами, ухмыляясь зубами, испачканными помидорами.
— Черт. Это ты. — Его глаза загорелись. — Чувак, я слежу за твоей карьерой уже десять лет. Пытался пройти стажировку в твоей компании, когда закончил университет. Я настоящий фанат.
Я возвышался над ним, изучая его лицо и уверяя себя, что Осьми никогда не сможет найти такого мужчину по-настоящему желанным.
— К сожалению, я не могу сказать того же.
Лапша упала с его губ.
Я застегнул пиджак одной рукой.
— Теперь позволь мне рассказать тебе, как пройдет остаток твоего вечера, если ты хочешь вести дела в штате Нью-Йорк. Твоя спутница вернется, и ты отвезешь ее домой, ведя машину с превышением максимальной скорости. Ты проводишь ее до двери, но не станешь заходить внутрь. Ты коротко пожмешь ей руку и скажешь, что она прекрасно выглядит и является самой увлекательной из всех, что у тебя когда-либо была, но из-за того, что она совершенно не в твоей лиге, ты уйдешь и освободишь место для того, кто действительно ее заслуживает. Затем ты навсегда исчезнешь из ее жизни. Мне записать это для тебя?
Вилка с грохотом упала с его кулака на тарелку.
Он открыл губы, но не смог произнести ни слова, подтвердив мои подозрения, что между его ушами нет ничего, кроме схем быстрого обогащения на биткойнах и фетиш-порно.
Я щелкнул пальцами у него перед глазами, теряя терпение. Эйлин смотрела на меня, и я не хотел затягивать этот разговор дольше, чем нужно.
Теперь, когда я открыл для себя удовольствие от секса, я решил, что окажу ей плохую услугу, заманив ее в ловушку брака без него. Она может найти свою собственную Осьминожку, которая вылечит ее (если повезет — моя была единственной в своем роде).
— Я. Понятно. Выразился? — повторил я.
Он пробурчал.
— Д-да.
— Хорошо. — Я смахнул ворсинки с плеча, на моем лице играла холодная улыбка. — Помни, Овсянка, если ты обидишь ее, если ты оскорбишь ее, если ты попытаешься приставать к ней, я узнаю и приму ответные меры. — Я поправил воротник его рубашки, не прикасаясь к нему. — Наслаждайся своим запеченным блюдом из макарон.
65
ФЭРРОУ
Я решила, что быть в роли официантки еще хуже, чем в роли экономки.
Все выходные в Хэмптоне Зак присылал своих сотрудников, чтобы они приласкали меня. За мной бегали люди, умоляя сделать мне еще один смузи, набрать ванну, принести кофе и отвезти за покупками.
— У меня есть ноги, водительские права и агентство, — рычала я им в ответ на веселое хихиканье Зака где-то вдалеке. — Пожалуйста, ради всего святого, сделайте перерыв. Посмотрите фильм. Побалуйте себя чем-нибудь из кладовки. Оставьте меня в покое.
Когда Эйлин ушла, с меня свалился груз. Она помчалась к экстренному пациенту в разгар ужина с Заком и больше не вернулась.
Все выходные Андраш заваливал мой телефон сообщениями, умоляя пересмотреть мою позицию в отношении Веры.
Однажды я позвонила ему, чтобы узнать, почему он так сильно переживает по этому поводу. Он уклонился от ответа, настаивая на том, что заботится обо мне и моих интересах.
Я была расстроена и растеряна, но в основном разочарована.
Я думала, что Андраш на моей стороне.
Мы с Заком вели себя безрассудно, пробираясь в розовый сад, чтобы украсть поцелуи и оргазмы. Чувство вины сидело в моем животе, как кирпич, опуская меня вниз, и все же я была добровольной участницей.
По ночам он забирался в мою постель, вытягивая из меня эмоции и ощущения, о существовании которых я даже не подозревала.
Он поклонялся каждой частичке моего тела, и впервые в жизни я почувствовала себя чьим-то выбором, а не выбором по умолчанию. До такой степени, что я поняла: нам нужно откровенно поговорить о том, куда мы движемся.
Это больше не было похоже на проект.
Это было похоже на вечность.
За несколько часов до вылета домой Зак оставил записку на моей тумбочке.
В два часа дня в розовом саду.
Крылья бабочки, ласкающие стенки моего живота, рассказывали историю, старую как время.
Закари Сан не был моим боссом и моим любовником — он был моим всем.
Пришло время поговорить о том, что я откладывала уже несколько месяцев.
Я пришла к скамейке в саду на несколько минут раньше. Пышные красно-белые цветы и колючки обвили камень в форме лебедя, переплетаясь друг с другом, словно мечи.
Я занялась своим телефоном, пролистывая электронные письма от адвокатов. Я никогда не была трусихой, но, рассказывая Заку о своих чувствах, я покрывалась холодным потом.
За моей спиной раздался шелест листьев. Я подняла глаза от телефона и с удивлением увидела, что Эйлин идет в мою сторону.
Ее каблуки утопали во влажной земле. Коричневое платье-макси колыхалось, когда она шла, в паре с тонким ремнем Hermès.
На ней было минимум косметики, спокойное выражение лица, а волосы собраны в безупречный замысловатый пучок.
Я напряглась, не в силах выдержать ее пронизывающий взгляд. Она была осведомлена о моих похождениях с ее женихом.
И неважно, что у нас обоих были с ним договоренности — и никто из нас их технически не нарушал. До этого момента мне удавалось избегать ее в разросшемся особняке благодаря ее исчезновению.
Теперь же она была как зеркало, заставляя меня посмотреть в глаза своим грехам.
Я встала.
— О, пожалуйста, мисс Баллантайн. — Эйлин махнула рукой. — Вы не мой сотрудник. Можете сесть обратно.
— Я сотрудник твоего жениха. — Это слово прожгло мне горло и обожгло язык.
— Несмотря на это, сегодня я пришла к тебе как женщина, обращающаяся к другой женщине.
Мое сердце опасно заколотилось.
Эйлин скользнула рядом со мной, заставив меня опуститься на край скамьи.
Она положила свою сумку на колени.
— Я благодарна тебе за то, что ты пришла сюда.
— Я не ценю, что ты обманула меня, заставив думать, что это Зак пригласил меня сюда.
— Может, ты и не ценишь, но, конечно, ты можешь это понять. — Эйлин кивнула. — Вот почему я держала это в тайне. Я не могла рисковать, что ты откажешься выполнить мою просьбу. Время в этом деле не на моей стороне.
Я нацепила на себя маску безразличия, чувствуя, как надвигающаяся катастрофа врывается в мою жизнь.
— Чем я могу тебе помочь?
— Думаю, мы обе знаем, чем ты можешь мне помочь. — Она что-то искала в своей сумке, губы были сжаты. — Перестань трахать моего жениха.
Ее требование резануло меня по груди, проникло глубоко в сердце и схватило его. Не было смысла отрицать очевидное, даже если это была моя рефлекторная реакция.
Если уж на то пошло, Эйлин заслуживала правды.
Я спряталась в куртку, заставляя себя произнести.
— Это несерьезно.
Не ложь.
По крайней мере, для Зака.
Он неоднократно напоминал мне и себе, что у нас всего лишь временные отношения.
Тем не менее, это было грязно. Как белая ложь.
Глаза Эйлин изучали мое лицо. За ними я увидела столько тех же эмоций, в которых тонула сама. Агония, ревность и отчаяние. Сырая жалость к себе, от которой было трудно дышать.
Ее глаза блестели от слез, но я знала, что она не позволит им упасть. Эйлин, как и я, воспринимала уязвимость как слабость. Она не позволяла себе сломаться.
— Может, для тебя это и несерьезно, но для меня это серьезно. — Она расправила платье, разглаживая морщинки. — Я всегда мечтала выйти за него замуж.
Я откинула голову назад, сцепив брови.
— Я думала, вы даже не были знакомы до нескольких месяцев назад?
Она потерла покрасневший нос и покачала головой.
— Боже милостивый, ну разве ты не наивна?
Засунув руку в сумку, она достала крошечный старый фотоальбом и протянула его мне. Я открыла его.
Мое сердце упало еще ниже, когда мой взгляд упал на первые две фотографии. На них ухмылялись два пухленьких малыша с валиками на бедрах и одинаковыми шапочками.
Нет.
Нет, нет, нет.
— Это мы с Заком в младенчестве. — Она указала на вторую фотографию. — А на — этой — мы в два года. Наши отцы были хорошими друзьями.
— Зак никогда не упоминал об этом.
— Он этого не помнит. Когда Констанс воссоединила нас, я не хотела смущать его, поднимая эту тему. Я ждала этого очень долго. Я… — Она закрыла глаза, ее щеки покраснели. Через минуту она покачала головой. — О, неважно.
— Расскажи мне, — настаивала я, поворачиваясь лицом к ней.
Эйлин спокойно переносила мое присутствие в жизни Зака на протяжении нескольких месяцев. Она действительно не возражала или боялась раскачивать лодку, пока не закрепилась на своем месте?
В голове промелькнул ее телефонный звонок той ночью. Зак рассматривал эту договоренность исключительно как деловую.
А она?
— Я любила его всю свою жизнь.
Боже мой.
Мне и в голову не приходило, что он ей нужен не только как символ статуса. Она одурачила меня своими постоянными предложениями добавить в контракт пункты "не трогать" и "встречаться".
Эйлин открыла глаза, ее нижняя губа дрогнула.
— Я потратила тридцать три года на то, чтобы стать той женой, которая нужна Закари Сану. Я лепила себя, как пластилин, в соответствии с его желаниями и запросами.
Так любить нельзя, хотелось закричать мне.
Вместо этого я еще глубже погрузилась в свою куртку, слушая ее слова.