«Грацию» дали протеже Овечкина, я лично предложил её кандидатуру, кое-кто, вроде Михалковой, был против, но нас, понимающих, тупо больше. Замужняя ещё Мыскина была ошеломлена призом! Югославский мебельный гарнитур из светлого бука! Не просто стенка, а целый набор шикарной мебели.
— Толя, спасибо! Я с бабушкой живу, а у неё мебель ещё довоенная, очень кстати приз! — поблагодарила она меня после конкурса. — Не ожидала, что меня выберут!
— Пять человек набрали одинаковое количество баллов. Повезло вам, — сказала проходящая мимо член жюри — студентка Маша. — Это Толя посоветовал выбрать победителя за счет набранных зрительских голосов.
— Спасибо! — Вера меня хотела поцеловать, но я опытно отдалился — на меня смотрел папа Людмилки, надувшийся как индюк от гордости.
— Мы домой сейчас, нам на каком автобусе? — спросил он меня.
— На машине вас отвезу, — отмахнулся я рукой.
И в самом деле, машина с шофером ещё закреплена на сегодня и на завтра за мной, вернее за нашей орггруппой. Мне сейчас на награждение ехать надо. Поеду с Людой и её родителями до БКЗ, а потом водитель отвезёт их домой. Только бы, Сашка опять не перехватила бы транспорт, как сегодня утром. Торопливо иду на улицу, и точно — Александра уже умащивает свою попу на переднее сиденье!
— Саша, я тебе не сказал сразу — машина мне очень нужна, на награждение опаздываю. И вообще, без спроса не бери её, — сказал я больше для шофера, чем для Сашки.
— Ой, да конечно, садись, все поместимся, — улыбается девушка.
— На автобусе доберёшься, мест свободных в машине нет, — строго говорю я, и Сашка нехотя вылазит.
— Обиделся? Да мне надо было утром срочно…, — пытается оправдаться она.
— Саш, хорош, болтать, некогда мне, потом поговорим, ты я вижу, в команде работать не хочешь, — оставляю последнее слово за собой.
Точно — она не даст больше! Да и не надо, у меня уже Марина есть, и у нас всё хорошо в этом плане, даже на Людмилку перестал облизываться.
— Толя, ты не обижайся, но у нас пока дальше отношения не зайдут, рано мне, — неожиданно призналась в чувствах призёрка Людмила после затяжного поцелуя взасос в нашем кабинете в спорткомплексе, где мы остались одни. — Хотя с тобой мне хорошо, как с родителями, я доверяю тебе, как им. Я тебя даже люблю.
Нихрена себе! Чувства, оказывается, у неё! Она мне нравится и как человек и как девушка и, пожалуй, я бы даже смог жениться на ней, в крайнем случае, развестись можно всегда, но вот не тянет меня в этом мире детей делать, да и отвык я за годы холостяцкой жизни от семейных отношений. Блин, но и расставаться с ней не хочу!
Вчера вечером разговаривал со Светкой по телефону. Так, ни о чем поболтали. У неё новая жизнь, учеба в престижном вузе. На упоминание о моих предстоящих сборах в Москве она лишь предложила «заезжать, если время будет». Может, нашла себе кого там? Хоть я сам и не ангел, но меня все бросают в последнее время. Из интересного рассказала, может и несекретную, информацию про дядю. Мол, он в ноябре планирует с президентом США Рейганом встречаться! Я хотел было предостеречь её от упоминания о таких вещах по телефону, но постеснялся, лишь спросил:
— Войны не будет?
Шуткой, конечно, но Светка ответила серьезно:
— Наоборот, дядя говорил — надо делать мир безопаснее.
— Правильно, а то влезли в Афганистан, а теперь олимпиады бойкотируем, да и в армию студентов гребут. Раньше не брали! — поддержал я.
— Ну, это не нам решать, а так, я с тобой согласна!
На этой ноте мы и закончили общение, и не знаю, буду ли я с ней встречаться или нет? И вообще… с кем она живёт? Снимают, может как Людмилке? Папа и мама оной, оценили наличие у меня служебной «Волги», которая их ещё и возит по городу! Людмилка же так радовалась хрустальной статуэтке за третье место, что ей было всё равно на этот признак статуса.
В семь вечера в большом концертном зале началось торжественное собрание, посвящённое дню рождения комсомола. Я немного опоздал, но, зная любовь к торжественным речам комсомольского и партийного актива, не переживал — свою награду получу.
— Через два часа заедешь за мной, — даю команду водиле я. — А пока ты в распоряжении Юрия Григорьевича!
Будущий олигарх важно кивнул и произнес:
— После собрания ждём тебя, мы пока ужин приготовим праздничный! День рожденья же у дочки.
«Придётся бухать!» — понял я.
Хорошо хоть подарок купил имениннице заранее, до своих рискованных ставок на футбольные матчи. Часы золотые с браслетом.
Городской Большой концертный зал опять битком набит. Меня запускают без билета, просто показал удостоверение члена бюро горкома ВЛКСМ. Как и ожидалось, говорильня затянулась, но пришло время и для награждений. Мою персону награждают между медицинской сестрой, больше похожей на сумоистку, и волейболисткой, вот та смахивает на жирафу, ростом под два метра.
— «Почетным знаком ВЛКСМ» за активную общественную работу, за заслуги перед Ленинским комсомолом, за большой вклад в дело коммунистического воспитания молодежи, постановлением бюро ЦК ВЛКСМ от… награждается Штыба Анатолий Валерьевич!
Бурные аплодисменты! Думаю, большинство и не поняло серьёзности этой награды, награды вручали по алфавиту. Волейболистка получила тоже «Почетный знак комсомола за спортивную доблесть». Названия похожие, а статус разный.
Собрание продолжается, а я, заранее отпросившийся, иду в фойе одеваться, хоть машины ещё и нет. А, вот подъезжает.
— Колян! — говорю водителю по-свойски, — ты до сколько сегодня работаешь?
Я и так знаю. Официально — до десяти вечера, но хочу дать парню пятерку, чтобы дождался меня в Академе. Вот охота его оставить до конца семейных посиделок в ожидании моей, надеюсь, немного пьяной тушки. Нет желания, знаете ли, бегом опять добираться до общаги. Такси? В съёмной квартире телефона нет, а на остановке аппарат может и не работать.
— Юрий Григорьевич дал мне четвертак, я хоть до утра подожду, — удивляет меня водила покладистостью, а папа подружки — щедростью и продуманностью.
Еду в Академ, дороги, и так не сильно забитые машинами, сейчас вообще пустые, добрались быстро.
При вручении подарка был затискан и зацелован именинницей, с радостью накинувшейся на меня, да так, что у меня чуть дыхание не остановилось.
— Ну-ка покажи, что там тебе выдали? — папа Людмилки уже в приподнятом настроении разглядывает мою награду и читает документ.
— Высшая награда ВЛКСМ, — хвастаюсь я.
— Да ладно?! — в унисон произносят дамы.
— Там водитель тебя ждать будет, а мы с тобой отметим это дело! Ну и именины дочкины! — немного хвастаясь, важно говорит мужик, указывая на уже уставленный закусками и местами подъеденный стол.
На столе, кроме салатов и прочего маринада, запеченный в духовке гусь!
— Как вкусно пахнет! И когда вы все успели? — удивляюсь я, помня, что птица готовится небыстро.
— Небольшая птичка, два килограмма всего, вот и приготовилась за полтора часа, — поясняет довольная похвалой мама Нина. Я тебе с собой ещё дам. А то, что вы там, в общежитии, кушаете?
На столе запотевшая водочка, но мне, как малолетке, наливают пиво, девочкам — шампанское. Люда рассказывает о подготовке к конкурсу, о самом конкурсе, о своих призах, к ним она относит и оба конкурсных платья с туфлями.
— Шубу завтра поеду заказывать, — планирует призёрка. — Жаль, не норковая.
— Зато лиса теплее норки, — авторитетно заявляет мама.
— А самая теплая какая? — интересуюсь у сибиряков я.
— Мутон, наверное, — отвечает тётя Нина.
— Ну уж и мутон! Оленья теплее! Или медвежья, — авторитетно спорит с ней дядя Юра.
Атмосфера почти семейная, тем неожиданнее оказался наезд на меня бати на балконе, во время перекура. Он курил, а я мёрз.
— Я вижу, дочка к тебе неровно дышит, но ты ещё молодой, а ей учиться надо. Ей — четыре года, тебе — два, плюс два года армии. Так что, не торопитесь нас дедом с бабкой делать! Знаю, что молодой ты, но спрошу, как со взрослого!
Даже за рубашку схватил меня!
— Юрий Григорьевич, — легко отдираю руку я, заламывая кисть мужику, — разберусь без советчиков. Будут у нас чувства — тебя не спросим о том, делать нам детей или подождать. Сам когда родил дочу?
— Да у нас другая ситуация была! — бухой дядя и не думает обижаться на применение силы. — Тебе служить ещё два года, сейчас всех грести начали. Я, конечно, могу тебя отмазать, но не здесь, а у нас в Норильске. Так что, если поженитесь — жить придётся у нас в Сибири, и даже не в Красноярске, а на самом севере края, а это не одно и то же. А ты парень южный, и к тому же здесь нужный. Уважают тебя, вижу, и доверяют. Успешное будущее тебя ждет.
— Ситуация всегда одна и та же. Вы молодой были, мы — молодые. А насчет армии? Я вообще после зоналки думал поступать или в высшую партийную школу в Москве или туда, где есть военная кафедра. Например, МФТИ, — поясняю я. — А что, реально в Норильске можете помочь?
— Я там всё могу, мне такие люди должны, — хмыкает дядя Юра. — Но это или дочке бросать университет и с тобой ехать, или вам отдельно жить. А в армию до двадцати семи лет берут, школу ты закончишь в девятнадцать. Вот и думай!
— Отменят скоро призыв студентов, году так в восемьдесят девятом, — зачем-то вдруг пророчествую я.
Тоже уже пьяный, что ли?
— Не отменят, в Афгане целая армия у нас, не хватает солдат, — уверенно говорит батя. — Да и откуда ты знаешь-то?
— Из Афгана тоже выведут войска, причем, ещё раньше, — прикидываю я, как соврать про источник информации?
— Брехня! — отрезал батя. — Кто б тебе, салаге, сказал про такое. Я не слышал.
— У нас в школе училась племянница Горбачева, мы с ней дружили. Светлана Аюкасова. Вчера с ней по телефону разговаривал, — только это — секрет, и на меня не ссылайтесь — отопрусь, — решаю первый раз соврать я.
— Не преувеличиваешь? — по-матерному перефразировал эти слова батя Люды, как-то трезво на меня взглянув.