– Перенеси меня к брату!
Просьбой это не было.
– Как? – изумился он. – И все?
– Пока – да!
Мгновенье Гашек смотрел на меня исподлобья. Я уже решила, что сейчас вновь увижу его истинную ипостась, и тогда – полная Луна моему праху! Но вместо этого он подошел ко мне и поцеловал, едва касаясь губами губ. Эта нежность прошила меня ударом тока, поскольку я не ожидала ее. Будь я кошкой, у меня задрожали бы вибриссы, и шерсть поднялась дыбом вдоль хребта!
– Кто умеет ждать – дождется большего, Шарен, – прошептал он. – А я могу ждать бесконечно!
– Жди! – нагло ответила я, смотря ему прямо в глаза и не отводя взгляда. – Но сейчас отнеси меня к брату!
– Это не похоже на «нет»! – лукаво улыбнулся Драггах, поднимая меня на руки.
– Это не похоже на «да»…
Оставив меня у двери в номер одного из шикарнейших Краггатонских отелей, Темный властелин исчез. Признаюсь, я ощутила сожаление, когда он не поцеловал меня на прощание.
В номере царил страшнейший бардак. В гостиной на люстре висело белье из кожаных ремешков, больше похожее на рыбью сеть, везде валялись бутылки «Скво» – дорогущего шампанского с багровых виноградников Вартейла, за ручку окна зацепилась каблучком в форме рыбьей кости алая туфелька… Туфельку я оглядела с интересом, нашла на внутренней стороне магазинный ярлычок – надо будет прикупить что-нибудь подобное!
Мои спутники обнаружились в спальне, размерами не уступавшей гостиной, а та, к слову сказать, размерами не уступала подземной парковке какого-нибудь небольшого бизнес-центра Срединного мира. Протерев глаза, попыталась идентифицировать сплетение торсов, рук, ног… хвостов. Демониц, действительно, насчитала трех. Две – перевертыши, с которых еще не сползли клубные облики Мерилин Монро и Шарлиз Терон. Третья – высшей категории, белокожая, черноволосая и прекрасная, как богиня. Когтехват, я даже залюбовалась скульптурными линиями ее тела, нежностью и нечеловеческой красотой черт лица. Так и застыла у кровати, покачивая в руке алую туфельку, в хозяйке которой уже не сомневалась.
Демоница открыла глаза. Радужки у нее были черные, полностью сливались со зрачками, что придавало лицу владелицы истинно демоническое выражение.
– Чего смотришь? – хрипло спросила она и бесстыже облизнула полные губы. – Залезай, я подвинусь!
То ли дала о себе знать сумасшедшая ночь, то ли накопившаяся усталость от жизни такой, но я впала в самое настоящее бешенство. Молча схватила первые попавшиеся демонические ноги, дернула, вытаскивая их обладательницу из кучи, и потащила к выходу. Та пришла в себя и, естественно, попыталась дать отпор, но я просто вырубила ее ударом в висок и выкинула в коридор, походя оборвав с люстры и кинув туда же сетеподобные тряпки. Вторую демоницу-перевертыша ждала та же судьба, а третьей – проснувшейся – я предложила уйти на своих ногах. Она немного подумала, щуря прекрасные глаза, а затем поднялась, грациозно потянулась – не хуже настоящей кошки, скажу я вам! – отобрала у меня туфельку и в чем мать родила направилась к выходу. По пути нашла вторую туфельку, обулась, эффектно обернулась на пороге:
– Для любовницы моего прадеда ты слишком грубая! – заявила она. – Как он тебя терпит?
И вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь и оставив меня шипеть от злости. Пра… Прадеда? Небесные Кошаки, только этого мне не хватало!
Я заметалась по номеру, пока не нашла шикарную вазу. Лучше бы найти две и опустить на головы моих спутников, сладко сопящих носами в теплой постельке! Налив в вазу воды так, чтобы удержать ее в руках, вылила всю порцию на братца, затем – следующую – на Курта, и еще одну снова на Транша. Зомби начали шевелиться, недовольно мычать и продирать глаза.
Используя магический переговорник, сообщила в Службу сервиса номеров, что мне нужен завтрак и много кофе. Злорадно усмехнулась – амимары кофе терпеть не могут! Даже запаха! А я собиралась споить братцу не менее половины кофейника!
Так я и сделала, благо носик у посудины оказался классической вытянутой формы. Транш давился и хрипел, даже попытался сменить ипостась, но я держала его недрогнувшей рукой, пока он не выдул половину кофе. Вторую выдул Курт. Поняв, что шутить я не намерена – сам отобрал у меня кофейник и вылил себе в пасть обжигающий напиток. И только после этого догадался прикрыть самое ценное.
Шипя и отплевываясь, Транш поплелся в душ. Торхайм отправился в противоположную сторону – там была еще одна ванная комната. А я второй раз за утро села завтракать!
Спустя полчаса оба ночных дебошира (о себе умолчу!) присоединились ко мне. За это время я составила четкий план действий.
– Ты, – я указала пальцем на брата, – мне не нужен и можешь отправляться на все четыре стороны. А ты, Курт, когда-то обещал сводить меня к одной пожилой фрейлине в Кроттоне, которая служила при дворе Снагераля. Время пришло.
– Моя голова! – простонал в ответ Транш. – Шарен, а что мы вчера пили?
– Неверный вопрос, – промямлил Торхайм, пытаясь засунуть в себя яичницу с беконом, – надо спрашивать – сколько?
– А что здесь вообще было? – братец ошарашенно завертел головой, разглядывая раскиданные повсюду предметы женского туалета. – И как мы здесь очутились?
Сделав безразличное лицо, пожала плечами. Не стоит заострять их внимание на событиях прошедшей ночи! Как бы ни вспомнили о четвертом участнике вечеринки и моем последующем отсутствии!
После завтрака и второго кофейника обоим моим спутникам наконец-то полегчало. Правда, у Транша было такое лицо, как будто он только что облизывал ежа.
– Я тебя не брошу, сестренка! – сообщил он, потирая виски. – Как бы мне ни хотелось половить лягушек с Бесс, наши с тобой дела важнее!
Даже не знала, радоваться такому проявлению чувств со стороны брата, или расстраиваться, что не буду предоставлена самой себе?
– Так чего мы ждем? – поднялся Курт. – Пошли в Кроттон! Надеюсь, вы меня перетащите туда по Лунному пути?
– А кто будет платить? – невинно удивился Транш. – Чья была идея закатиться сюда?
– Вы уже заплатили за все, – улыбнулась я, памятуя о том, что сказал мне Дар. – Идем!
Почтенная дама, носящая непростое имечко Карунель тара Ракунуэль, жила в шикарном трехэтажном милопее с крыльцом, украшенным нитями грибницы, будто причудливыми колоннами, который лишь немногим уступал особнячку моей тетушки Гулены Цап Шарен в Рассветном Лиссе. Нас представили хозяйке дома, и она искренне обрадовалась Курту Торхайму. Коллекционер, целуя ее руки, белозубо смеялся, справлялся о здоровье, о погоде, о прошедших праздниках, и было видно, что удовольствие от общения здесь обоюдное. Но еще шире заулыбался Курт, когда к прабабушке присоединилась внучка – очаровательная молодая дроу, с иссиня-черными волосами, подстриженными аккуратным каре, и огромными глазами одалиски.
Бабуля пригласила нас выпить морсу. Как каждому пожилому человеку беседа с незнакомыми молодыми людьми доставляла ей массу положительных эмоций, тем более, что она вообразила, будто Транш тайно влюблен в меня (в виде Бесс Мяк Сайам), а я вся такая морально-устойчивая и неприступная, ну прямо как ее обожаемая внучка Абигайль! К слову сказать, где-то в середине нашей беседы морально-устойчивая Абигайль исчезла вместе с Куртом из поля зрения, и я невольно пожалела Торхайма, который после бурной ночи должен был не менее бурно проводить утро.
Мы с Траншем дружно поругали современные продукты, моду и нравы, и постепенно подвели тару Ракунуэль к временам ее молодости.
– Из всех прошлых правителей Семимирья более всего я восхищаюсь Его Величеством Снагералем Вторым, – сказала я, абсолютно не кривя душой. – В нем в равной мере сочетались жесткость истинного правителя и мудрость умного человека! Очень жаль, что он не оставил потомков, которым передал бы свои черты!
Бывшая фрейлина печально посмотрела на меня.
– Дитя мое, я благодарна вам за чувства к нашему королю, но, думаю, вы не понимаете, о чем говорите! Слава Темным, что он не оставил потомков, иначе я не представляю, какая судьба ждала бы их!
– Почему? – тут же спросил Транш.
Дама вздохнула.
– Война тогда была в самом разгаре, и Драггах Дар одерживал верх… Снаффель Первый поддерживал его, а Снагераль, став королем, отказался. Я дословно помню сказанные им после коронации слова: «Есть свет, и есть тьма! А есть золотое сечение, столп равновесия, который никогда не склоняется ни к тому, ни к другому. Война истощает наш мир, даже если мы воюем на стороне победителя! У Сумеречного Кроттона отныне будет собственный путь, путь мира и процветания! Мы прекращаем всякие контакты с любой из противоборствующих сторон!» Для Темного властелина это был удар в спину – именно с того момента его войска, без поддержки наших инженеров и мастеров, без оружия гномьего производства, начали терпеть поражение за поражением. И однажды Дар появился прямо в Большой тронной зале во время торжественного обеда, который не помню чему был посвящен. Драггах выглядел красивым юношей, но вел себя так, будто объелся ядовитых грибов. Щелчком пальцев развеял платья на молодых фрейлинах, оставив их в нижнем белье, вскочил на стол и по нему прошел до нашего господина. «Моли своих богов лишить тебя потомства! – сказал он, нависая над ним и усмехаясь. – Моих детей ты предал! Погибшие в этой войне и гибнущие сейчас по твоей воле – все они мои дети, дети Вартейла! Так вот, при твоих подданных я говорю: молись, чтобы боги не дали тебе потомков, ибо участь их будет ужасна!». Король был публично проклят, раздавлен, унижен, но… не сломлен! Он не изменил своего решения, и платил за него всю жизнь бездетностью.
– Вы думаете, Темный властелин наслал на него бездетность? – задумчиво спросила я.
Вот так поворот! Если это правда, тогда не существует никаких наследников, и я распутываю ниточки, которые ведут совсем в другие клубки!
– Кто знает? – пожала плечами фрейлина. – Может и так, а может, это был осознанный выбор Снагераля. Дроу живут долго, дроу правящих кланов – и того дольше! Годы правления Его Величества не зря называют Золотой эрой Кроттона. Король делал для нашего мира все, забывая об отдыхе и сне. Страна стала для него ребенком, требующим постоянного внимания…