Честное слово, в эту минуту я гордилась лиггонами, как будто это была моя собственная гвардия.
– Ну, раз уж мне не удалось пробраться незамеченной, доложите о моем прибытии Дрику и Правителю, как подобает, – сказала я. – Дело срочное!
– Я схожу, – вызвался лиггон, а я скрыла улыбку.
Против амимары в бою шансы выстоять у другого амимара выше, чем у лиггона. Патруль настороже! С одной стороны, это очень хорошо. А с другой… наводит на определенные мысли.
Мои опасения оправдались. Когда я оказалась в кабинете Лигоса, подошедший Дрик поведал мне, что на Правителя за прошедшее время было совершено уже два покушения. В первый раз это оказалась засада в коридорах дворца, в которой приняли участие заместители демонов-перевертышей из Вартейла, а во второй – на Лигоса набросился конюх, опоенный каким-то зельем, и едва не ранил отравленным кинжалом. Его спас охранник-кун, сменивший ипостась и подставивший под удар собственный бок. К сожалению, амирром, т. е. котом, проживающим более девяти жизней, он не был, поэтому погиб.
Пока Мяк Фракен тихо рассказывал мне о происходящем, Правитель Лигос подписывал какие-то бумаги, подаваемые секретарем, и с явной тоской поглядывал в сторону двери. Я ощущала запах страха, исходящий от него. В эту минуту даэр Тамраэлю отчаянно хотелось выпить для храбрости и не думать о том, когда его будут убивать в следующий раз.
– Архимагистр Тэльвайсс, узнав о нападениях, рвался установить магическую защиту на Хранителя трона и его покои, – недобро блестя глазами, говорил Дрик, – но я убедил Правителя отказаться от этой затеи.
– Почему? – удивилась я.
Дрикен пожал мощными плечами.
– Я не люблю магов, Шарен, и не доверяю им.
– А если нападение на Правителя будет совершено магом-отступником? – шепотом спросила я. – Как ты защитишь его?
– Король уже защитил его, – таким же шепотом ответил кун. – Лигос носит амулет-охранитель, зачарованный им самим. И потом, тебе ли не знать, что лучшие хранители кого бы то ни было – амимары!
– Я это знаю, – благодарно улыбнулась я и снова посмотрела на даэр Тамраэля.
Мне необходимо поговорить с ним наедине. Во-первых, успокоить его, и я уже знаю, как. А во-вторых, узнать подробности о последнем дне жизни Его Величества Снагераля Второго.
– Займись своим делом, Др-р-рик, – промурлыкала я, не без удовольствия шлепнув его ладонями по каменной груди, – а я займусь своим!
Упав на лапы и гордо задрав хвост, я прошествовала к столу Правителя Сумеречного Кроттона, вспрыгнула на него и уселась прямо на бумаги.
– Это еще что такое? – возмутился секретарь, пытаясь столкнуть меня со стола или хотя бы вытащить документы из-под моей сиамской попы.
Я зашипела и ударила его по руке. Без когтей, но пусть знает – амимары не терпят подобной наглости!
– Моя любимая кошка! – как ребенок обрадовался даэр Тамраэль. – А значит, время пить молоко! Гастон, давайте сделаем перерыв на часок, а после продолжим.
Секретарь поклонился.
– Как будет угодно!
Лигос поднялся и взял меня на руки. Я замурчала, наминая лапками его плечо и ощущая, как сильно он напряжен.
В своих покоях даэр Тамраэль сел в любимое кресло у камина и осторожно устроил меня на коленях. Слуга – уже знакомый мне Комэль Диррен – внес поднос, на котором стояли бутылка вина, кувшин с молоком и закуски. Проскользнувший за ним кун принял у него ношу, тщательно обнюхал еду и только после этого поставил поднос на стол.
Лигос налил себе вина и залпом выпил весь бокал. Потом еще один. А затем задумчиво уставился в огонь, почесывая меня за ушами. Я тихонько мурчала, стараясь его успокоить.
– Знаешь, Шарен, – произнес он после долгого молчания, – я чувствую, что попал в водоворот судьбы, который несет меня… к чему-то. И это что-то пугает меня! Мне кажется, Лигоса даэр Тамраэля скоро не станет!
Не спеша оборачиваться человеком, я мягко тронула лапкой его тщательно выбритый подбородок. Несмотря на собственную занятость, на страх быть убитым, Правитель Кроттона находил время следить за собой, и мне это нравилось.
– Мр-р-р?
– Думаешь, я говорю ерунду? – он на секунду взглянул на меня: в красных глазах по-звериному светилось Предчувствие.
Мое сердце сжалось. Даэр Тамраэль не был моим подзащитным, но в этот момент я дала себе слово, что не допущу его гибели.
– Я физически ощущаю, как петля сдавливает мне шею, – продолжил Лигос, и в доказательство потер горло. – Знаешь, перед кончиной Его Величество говорил мне, что слышит тихую поступь Смерти. Он все время о чем-то беспокоился, но не признавался, в чем дело, а в последние дни совсем ослабел, даже не разговаривал. Я почти не покидал его комнату, он смотрел на меня, не в силах произнести ни слова, будто безмолвно просил о чем-то. А я, дурак, и до сих пор не пойму, что он хотел мне сказать?..
Сиамская кошка стекла с его колен на пол, потянула гибкую спинку и стала мной. Сейчас, когда воспоминания о тех днях ясно стояли перед глазами даэр Тамраэля, мне следовало задать ему свои вопросы и надеяться, что он сможет на них ответить.
– Скажи мне, Лиг, в комнате Его Величества все осталось так, как при его смерти?
– Конечно, я, кажется, уже говорил тебе об этом! – Правитель раздраженно плеснул вина в свой бокал и выпил.
– Ну, например, постельное белье, – его же меняли, когда убрали тело? – невозмутимо спросила я, садясь в кресло напротив и наливая в кружку теплого молока.
– Конечно, меняли!
– Ну вот! А говоришь, все осталось так, как было! А ваза, которую король разбил? Осколки от нее выкинули?
Лигос посмотрел на меня, как на умалишенную.
– Претемные боги, естественно, выкинули!
– Ты в этом уверен? – выдув всю кружку, я облизнулась – кроттонские коровы давали чрезвычайно вкусное молоко! – Ты их сам выкидывал?
– Я тебя не понимаю, Шарен! – воскликнул Правитель, начиная сердиться.
– Видишь ли, Лиг, ты можешь быть уверен лишь в том, что делали твои руки или видели твои глаза, – пояснила я. – Будь ты амимаром, я бы добавила в список еще слух и обоняние, но ты дроу, твои органы чувств не так совершенны, как у нас. Поэтому давай-ка это выясним!
Лигос моргнул.
– Что выясним, Шарен?
– Кто выкинул осколки. Ты говорил, твой слуга, Комэль Диррен, служил королю. Он был в его покоях в тот день, когда Его Величество скончался?
– Да.
– Позови его! И спроси, он ли выкинул осколки, или это сделал кто-то другой.
– Шарен!.. – воскликнул он.
Я подняла ладони, вынуждая его замолчать, и сказала, вспомнив слова Белого Крайсса:
– Просто доверься мне, Лиг! Доверие – это такой маленький шажок!
Дальнейшее я наблюдала, в образе кошки забравшись на шкаф и сверкая оттуда красными сиамскими зрачками.
– Мой господин, вы плохо себя чувствуете? – войдя, с искренней заботой осведомился старый слуга.
– Я вспоминаю день смерти короля, Комэль, и это не прибавляет мне хорошего самочувствия, – ответил Правитель, не очень-то кривя душой. – Помнишь ли ты этот день, старина?
– Конечно! – воскликнул Диррен. – В этот день наша родина лишилась величайшего правителя! Он жил нелегко, и тяжело умирал, но я всем сердцем верю, что Претемные приняли его в свои чертоги и даровали покой!
Если бы кошки умели вздыхать – я бы вздохнула. Увы, Его Величество Снагераль Второй, обеспокоенный судьбой своего мира, не упокоился и после смерти. Я знала это, потому что под темными сводами Базилики Собора Святых Темных однажды услышала безмолвный голос, сказавший: «ИДИ, ШАРЕН!»
– Я помню, как он пытался мне что-то сказать перед смертью, – Лигос налил себе вина и выпил. – Как трепыхался в моих руках, словно птица, а потом обмяк… Был король и нет короля! Это ты убрал осколки от вазы, которая стояла на его тумбочке? Он толкнул ее, когда бился в судорогах, я это точно помню!
Слуга нахмурился, затем произнес:
– Я точно не убирал, Правитель! Еще подумал, когда она упала, что нужно принести тряпку, вытереть лужу под кроватью… Потом Его Величество отошел в мир иной и как-то стало не до тряпок. А когда его тело унесли в часовню, осколков уже не было, только вода. Я еще удивился, кто же их убрал, потому что первое время в покои короля лиггоны пускали только ближайших придворных, не прислугу.
– Надо же, – задумчиво произнес даэр Тамраэль, – я совершенно не помню звука разбитого стекла… А вот его предсмертные хрипы…
Он резко замолчал, снова наполнил бокал и отбросил пустую бутылку прочь.
Комэль только головой покачал. Шагнул в сторону, подбирая бутылку.
– Прикажете принести еще? – печально спросил он.
– Неси! – Лигос махнул рукой, отправляя его из покоев.
А я, сидя на шкафу, подумала, что с дурным пристрастием Правителя к выпивке придется побороться. И еще думала о том, что, кажется, знаю, куда делись осколки. Осколки, которых не было!
Дрик Мяк Фракен, к моему удивлению, никуда не ушел, а терпеливо ждал меня у входа в кабинет Правителя. Стоя рядом с одним из патрульных лиггонов, заложив руки за спину, кун казался высеченной из камня внушительной скульптурой, а не живым амимаром. Увидев меня, «скульптура» ожила и заулыбалась.
– Шарен, – сказал он, подходя, – как-то ты ужинала со мной, а сейчас я хочу пригласить тебя пообедать.
Его зеленые глаза так сверкали, что я заинтересовалась.
– И что на обед?
– Фаршированный судак.
Я сглотнула.
– Дроу добавляют в этот рецепт свои любимые грибы, но я решил, что нам, амимарам, они ни к чему, – посмеиваясь, добавил Дрик. – Судак свежайший, только утром выловленный. А начинка – нежнейший мусс из рыбного филе, сыра и сливок…
– Идем! – решительно беря его под руку, сказала я. – Куда идти?
Мы покинули дворец и свернули в хитросплетения Морвинивилльских улиц. В кварталах, расположенных вокруг замка, жили состоятельные дроу, однако земля здесь была очень дорога, поэтому дома росли ввысь, а ширины некоторых фасадов едва хватало на пару окон. В один из таких, выкрашенных глубоким индиго, домов Мяк Фракен и привел меня. Прихожая была маловата, но обставлена шикарной резной мебелью из темного дерева, а чугунная ажурная лестница покорила меня с первого взгляда. Однако сильнее всего манил к себе запах вкуснейшей рыбы, который розовой ленточкой для моего носа вился откуда-то сверху.