– Там трактир? – уточнила я. – Судя по аромату, такое блюдо мог приготовить только повар-амимар!
Дрик молча улыбался, глядя на меня. И от его взгляда мне неожиданно стало жарко.
– Подожди! – воскликнула я, обводя взглядом прихожую и вынюхивая другие запахи. – Это… твой дом?
Кун сделал шаг ко мне и, склонившись, шепнул мне на ухо, едва не касаясь его губами:
– Да, золотая!..
К чувству жара по всему телу и, особенно, в некоторых его частях, добавились неугомонные мурашки. Когтехват, мне уже не хотелось выцарапать Мяк Фракену глаза, мне хотелось прижаться к нему всем телом и, мурча, обтираться об его скульптурные выступы, тем более, что в тесной прихожей, которая стала еще теснее, когда мы вошли, сделать это было так просто!
Не давая мне возможности проявить инициативу, Дрик приобнял меня за плечи и, все так же улыбаясь, повел наверх.
Два окна небольшой столовой выходили на цветущий яблоневый сад. Сквозь приоткрытые створки нежный аромат проникал в дом, но терялся в торжествующем запахе фаршированного судака. Стол был накрыт на двоих, и накрыт со вкусом и изяществом. Янтарного цвета салфетки яркими пятнами отражались в боках пузатых бокалов, по кромке которых шла позолота. Из вазы того же сервиза нагло глазели во все стороны махровые нарциссы.
Дрик отодвинул один из стульев, приглашая меня сесть, после чего ненадолго скрылся за дверью.
Он вернулся, неся серебряное блюдо, на котором исходили паром куски рыбы. Цап меня побери, но от ставшего оглушительным запаха можно было позабыть даже о своей миссии Хранителя.
Некоторое время в столовой царила тишина, прерываемая лишь стуком вилок о тарелки и моими сладострастными стонами. Этот повар превзошел даже тетушку Лину в искусстве приготовления рыбы. Не стану ей рассказывать об этом обеде, еще расстроится! А вот рецепт, пожалуй, возьму.
– Дрикен, как это готовится? – спросила я, когда на блюде почти ничего не осталось.
Пришлось даже расстегнуть пуговички на камзоле.
– Скажи еще раз? – попросил он.
– Что? – удивилась я.
В другое время взбесилась бы от его вопроса, но сейчас для бешенства было слишком сытно.
– Дрикен…
Я внимательно посмотрела на него. Кун подался вперед, словно ждал моего ответа. Интересно, он опять издевается надо мной или… увлечен?
– Др-р-рикен, – промурлыкала я, отпивая морс из кружки. – Мур-ррр…
Я отдавала себе отчет, что мое раскрасневшееся от тепла и сытости личико выглядит привлекательно, а голос обладает достаточной глубиной и нежностью, но не ожидала, что Мяк Фракен вскочит со своего места и, подойдя к окну, резко откроет створку. Да что с ним такое?
– Фарш делается очень просто, – сипло заговорил он, не оборачиваясь. – Мелко нарезанное рыбное филе смешивается с замоченным в жирных сливках хлебным мякишем, затем добавляется яйцо, мягкий сыр, мускатный орех и зелень. Все это вымешивается в однородную массу, которая заталкивается в предварительно снятую с рыбы шкуру. Плотно формировать массу не нужно – иначе она порвет кожу при выпекании. Судак запекается в духовке. Дроу добавляют на противень красный лук, нарезанный кольцами, но я подумал – тебе он придется не по вкусу.
Открыв рот, я разглядывала его мощную фигуру.
– А… – произнесла я. – Э… Цап! Дрикен, так это твоих рук дело? Ты сам приготовил?
Он пожал фактурными плечами.
– Я люблю готовить, Шарен. Тем более для тех… кто мне нравится!
Последние слова он сказал совсем тихо. И это было так странно, так не походило на его обычную манеру поведения, что я больше не задавала себе вопрос, а возможно ли его увлечение мной? Вместо этого скинула камзол, подошла к куну и прижалась грудью к его спине, ощущая уже знакомый жар и мурашки. Похоже, нас с Мяк Фракеном накрыл март, которому не было дела ни до моего недавно закончившегося романа с Дашаном, ни до козней Безымянного мага, ни до опасности, угрожающей Правителю Сумеречного Кроттона, ни до поисков Сердца Короля…
Дрик гибко развернулся, и у меня все заныло внутри, когда его ладони легли на мой затылок. Он притянул к себе мою голову, заставив меня приподняться на цыпочки, и спросил, обжигая горячим дыханием:
– Будешь сегодня со мной, золотая?
Мои пальцы уже жадно гуляли по телу амирра, наслаждаясь его крепостью и силой. Дрик всегда привлекал меня, и, похоже, за это я сердилась на него сильнее, чем на остальных Фракенов.
Закрыв глаза, постанывая от раздиравшего меня желания, я выгнулась и вжалась в него.
– Кошка, – шепнул он, властно завладевая моими губами.
– А-мис-трес-са… – задыхаясь от его жадности, поправила я.
Едва утомленный нашей страстью кун задышал глубоко и спокойно, я ускользнула из дома цвета индиго. Поскольку Дрик даже во сне продолжал по-собственнически сжимать меня в объятиях, выбиралась я из этих пут довольно долго. Не хотела, чтобы он проснулся. Не была готова заглянуть ему в глаза или дать заглянуть в свои – слишком быстро и неожиданно все произошло.
Я вернулась домой после полуночи, притихшая, испытывая сладкую истому. Приняла душ, радуясь тому, что следы, оставленные беспощадным в любви Драггахом Даром, почти исчезли с моей кожи. И легла спать, рассчитывая проснуться не раньше полудня. Принцесса я, в конце концов, или нет? Однако на рассвете меня разбудило неприятное ощущение чьего-то пристального взгляда.
Открыв глаза, я увидела сидящего напротив… Серого Роггана. Начальник Тайной канцелярии Верхнего Тайля и – негласно – всего Семимирья не шевелился, вперив в меня немигающий взгляд змеиных глаз с вечно вертикальным зрачком. Удивительно, но судя по тишине, царящей в доме, о его присутствии никто из моих родных не догадывался.
– Ваша комната под магическим щитом, принцесса Скарра-Тэин, поэтому нас никто не услышит, – сказал он и чуть поменял положение на стуле. – Я искренне прошу прощения за визит в неурочное время, но поскольку вы слегка… неусидчивы, и отловить вас не так-то просто, мне пришлось пойти на подобные меры ради разговора с вами.
Он так и сказал: «Отловить вас»! Я зашипела от ярости и вскинулась, позабыв, что спала обнаженной. Однако вовремя подхватила одеяло, укрылась до плеч и села, опершись спиной о стену.
– Не относитесь ко мне как к врагу, – губы Роггана тронула легкая усмешка, – я выполняю свою работу, и только. Видите ли, вы привыкли быть хранителем для своих подопечных, но ситуация такова, что сейчас вам самой требуется хранитель.
– И это, конечно, вы? – язвительно спросила я.
– И это, конечно, я, – спокойно ответил он. – Или вы будете отрицать, что с того момента, как вас объявили дочерью Белого Скарры, вам угрожает опасность?
– Вы о чем? – изумилась я.
– О Драггахе Даре и его искреннем интересе к вам, принцесса.
Подавив желание перекинуться в кошку и выцарапать посетителю глаза, я спросила сиплым от ярости голосом:
– А если я тоже искренне интересуюсь им?
– Тогда беда… – вздохнул Рогган. – Но все же я надеюсь на ваше благоразумие, поэтому, позвольте, кое-что поясню. Принцип существования вселенной – противостояние сил добра и зла. Создавая Семимирье, боги уравновесили их двумя соответствующими полюсами – Верхним Тайлем и Нижним Вартейлом, которые находятся в постоянной конфронтации. Эти миры не могут существовать друг без друга и не должны получать власти больше, чем другой, чему есть существенная причина. Если происходит подобное, как это случилось во время последней войны, когда Драггах Дар был в шаге от победы, – под ударом оказываются все, в том числе и сами победители…
– Почему? – изумилась я, позабыв о собственной злости.
– Потому что нарушение равновесия приводит к разрывам в мироздании, и тогда из Бездны выходят на свет те, кого принято называть демонами первого класса. В начале Эпохи Сотворения Миров, когда статус-кво между Тайлем и Вартейлом еще не был установлен, подобное происходило шесть раз, и каждый раз погибал один из миров. Тогдашним Правителям – Белому Ваалю и Черной королеве Сильване, матери Драггаха Дара, – пришлось прийти к соглашению о нейтралитете, который поддерживался до последней войны.
– Значит, если бы Белому Ваалю не удалось прекратить войну, мы стали бы свидетелями появления из Бездны демона первого класса?
Таким подробностям мировой истории нас, амимаров, не учили! Даже моя учебная программа, которая, как выяснилось, отличалась от стандартной, не содержала подобных сведений.
Рогган кивнул.
– Но Драггаху было известно о последствиях его победы! – воскликнула я. – А если так, зачем он решил нарушить равновесие, ставя под удар и свой Вартейл?
Начальник Тайной канцелярии прижмурил свои страшные глаза и вкрадчиво спросил:
– Вам довелось общаться с ним, принцесса. Какое впечатление он произвел на вас?
Я не стала кривить душой.
– Он – милый, яркий, харизматичный и абсолютно сумасшедший!
– Вот именно! – кивнул мой собеседник. – Он был безумен уже при рождении. И окончательно спятил после того, как во время последней битвы Белый Вааль скинул его в Бездну.
– Стоп! – от любопытства я была готова сжевать собственные вибриссы. – Но Белый Вааль не должен был убивать Драггаха Дара, ведь этим он, как раз, и нарушил бы равновесие!
– Он и не собирался его убивать, – усмехнулся Рогган, – он швырнул его вниз со словами: «Ты не погибнешь, ублюдок, твоя кровь тебе этого не позволит!» Я слышал это собственными ушами, поскольку был там – сражался бок о бок с вашим отцом, Белым Скаррой.
– И что это значит? – спросила я.
Перед моими глазами возник Лунный путь, на котором мы сидели с Даром бок о бок, и он шептал, почти касаясь губами моих губ: «Ты права, малышка Шарен. Твоя кровь тебе не позволит…».
– Что значат эти слова? – повторила я, затаив дыхание.
– Никто не знает, – пожал плечами Рогган, – но Белый Вааль оказался прав – Драггах выбрался из Бездны живым, хотя, по слухам, сильно обезображенным. С тех пор он одержим мыслью уничтожить Верхний Тайль, какие бы последствия для всех это не имело. Поэтому мы снова возвращаемся к причине нашей встречи, Шарен Скарра-Тэин. Мне стало известно, что Темный властелин предложил вам руку и сердце. Это так?