– Прибавьте к этому, что она еще и кокетлива, – сказал Сальватор. – Она шла по дорожкам сада, боясь запачкать ноги. Заметьте: вот следы ее – песчаные, без малейшей примеси грязи.
– О! Господин Сальватор! – вскричал сыщик. – Да ведь это истинное несчастье, что вы не посвятили себя нашему делу! Скажите только слово, и я с радостью сделаю вас своим помощником! Стойте на месте!
Жакаль выбежал в сад, прошел по песчаной аллее вплоть до того места, где стояла лестница, и вернулся.
– Так и есть! – сказал он. – Женщина вышла из дома, прошла по аллее, постояла у лестницы и вернулась по той же дороге, по которой пришла. Теперь я могу подробно рассказать вам, как все это было. Если бы я сам был участником этого дела, то и тогда не мог бы быть более уверенным, чем теперь.
Все тесно столпились вокруг него.
– Мадемуазель Мина пришла в свою комнату в обычное время, – начал он. – Она была грустна, но спокойна и легла в постель. Вы видите, что постель едва измята. Улегшись, она стала читать письма и плакала… Вот и ее платок. Он скомкан и влажен от слез.
– Дайте, дайте его мне! – сказал Жюстен порывисто.
Не ожидая ответа Жакаля, он схватил его и прижал к губам.
– Итак, она легла, читала и плакала, – продолжал Жакаль. – Но так как вечно читать и плакать невозможно, она захотела спать и потушила свечу. Вопрос о том, заснула ли она или нет, не составляет для нас ни малейшей важности. Все дело в том, что после того, как свеча погасла, произошло следующее: в дверь постучались…
– Кто же? – спросила мадам Демаре.
– А! Сударыня! Вы хотите слишком многого! Кто? Может быть, я скажу вам сейчас даже и это. Во всяком случае, это была женщина…
– Как, это женщина? – озадаченно прошептала мадам Демаре.
– Ну, да, – женщина, девушка, мать, сестра… Словом «женщина» я хотел только определить пол этого лица. Итак, женщина постучалась в дверь, а Мина встала и открыла ей.
– Но разве она стала бы открывать, не зная, кто к ней стучится? – снова перебила мадам Демаре.
– Да кто же вам говорит, что она этого не знала?
– Но особе, ей незнакомой, она все-таки не открыла бы.
– Разумеется! А подруге?.. О, мадам Демаре, неужели мне нужно еще говорить вам, что в пансионах бывают подруги, в которых скрываются самые непримиримые и беспощадные враги? Итак, она отперла подруге. За этой подругой шел человек в красивых сапогах со шпорами, а за ним человек в сапогах, подбитых гвоздями в виде треугольника. А как обыкновенно ложилась мадемуазель Мина?
– Я вас не понимаю, – сказала мадам Демаре, к которой обратился Жакаль с последним вопросом.
– Я хочу знать, что она надевала на ночь?
– Зимой – рубашку и большой пеньюар.
– Хорошо. Ей набросили на губы платок, закутали в шаль и в одеяло, – вон в ногах кровати ее башмаки и чулки, а на стуле – юбки и платье, – и в таком виде вынесли ее через окно.
– Через окно? – переспросил Жюстен. – А почему не через дверь?
– Потому что тогда пришлось бы проходить по коридору и был риск наделать шуму и разбудить кого-нибудь. Да из окна было гораздо проще передать девушку человеку, который ждал в саду. Наконец, вот вам доказательство того, что ее вынесли именно через окно, хотя и окно, и ставни заперты отлично.
Жакаль указал на большую дыру на кисейной занавеске. Было несомненно, что кто-то хватался за нее и вырвал целый кусок.
– Итак, девушку вынесли через окно и переправили через стену. После этого особа, оставшаяся в саду, отнесла лестницу на место, возвратилась в дом, заперла изнутри ставни и окно, а посредством шелковой нитки заперла дверь на задвижку и пошла спать.
– Да, но ведь она выходила из дортуара и возвращалась в него, ее должны были видеть.
– А разве у вас здесь нет больше ни одной воспитанницы, имеющей отдельную комнату?
– Есть. Только одна.
– Ну, так это ее и дело. Милейший мосье Сальватор, женщина найдена.
– Как? Вы думаете, что подруга Мины была причиной ее похищения?
– Я не говорю причиной, а соучастницей, и не предполагаю, а смело утверждаю это.
– Сюзанна? – вскричала мадам Дюмаре.
– И поверьте мне, что это было именно так! – подтвердил Жюстен.
– Но почему могло вам прийти в голову что-нибудь подобное?
– По той антипатии, которую я к ней почувствовал с первого же раза, как ее увидел. Верите ли, это было какое-то предчувствие, что через нее мне грозит великое горе! И с той самой минуты, как мосье Жакаль заговорил о женщине, мадемуазель Сюзанна не выходила у меня из головы. Обвинять ее я, разумеется, не смею, но подозревать – подозреваю. Ради бога, позовите ее сюда!
– Нет, – возразил Жакаль, – звать ее сюда мы не станем, а лучше пойдем к ней сами. Не угодно ли вам, сударыня, проводить нас в комнату этой особы.
Мадам Демаре потеряла перед Жакалем всякую способность возражать и покорно пошла вперед.
Комната мадемуазель Сюзанны находилась на нижнем этаже и примыкала к коридору.
– Постучитесь, – тихо сказал Жакаль начальнице.
Она постучала, но ответа не было.
– Может быть, она пошла на перемену в одиннадцать часов. Позвать ее сюда?
– Нет, – ответил Жакаль. – Лучше зайдем сначала в ее комнату.
– Да ключа-то в двери нет.
– Так ведь у вас есть вторые ключи от всех дверей.
– Ах, да!
– Ну, так сходите за ключом, но если встретите мадемуазель Сюзанну, не говорите ей ни слова о том, что про нее думают.
Мадам Демаре сделала знак, что на нее могут поло житься, и пошла вниз.
Через несколько минут она возвратилась с ключом и подала его Жакалю. Дверь открыли.
– Господа, – сказал сыщик, – подождите меня в ко ридоре. Достаточно и того, что туда войдем мы с мадам Демаре.
Когда они очутились в комнате Сюзанны, он спросил:
– Куда она прячет свою обувь?
– Вот здесь, – ответила начальница, указывая на небольшой шкаф.
Жакаль подошел к нему, взял с полки пару ботинок из голубого ластика и осмотрел их.
Подошвы были почти сплошь покрыты слоем желтого песка, которым была посыпана аллея.
– Ходят ваши воспитанницы в огород? – спросил Жакаль.
– Нет, – возразила начальница, – он выходит в уединенный переулок, и хотя не отгорожен от сада, но мы строго запрещаем воспитанницам ходить туда.
– Хорошо, – сказал Жакаль. – Теперь я знаю все, что мне нужно. А как вы думаете, где теперь мадемуазель Сюзанна?
– Да, по всей вероятности, на перемене, во дворе.
– Которая из комнат выходит окнами во двор?
– Гостиная.
– Так отправимся туда, сударыня.
Жакаль вышел в коридор, а мадам Демаре заперла за ним дверь опять на ключ.
– Ну, что? – спросили Жюстен и Сальватор в один голос.
– Да, кажется, теперь и женщина в наших руках, – сказал Жакаль, старательно набивая нос табаком.
X. Вальженезы
Все молча вошли в гостиную.
Гостиная, действительно, выходила окнами во двор, и сквозь них были видны все воспитанницы, высыпавшие из дому насладиться хотя бы и бледными лучами зимнего солнца.
Молодая девушка, значительно выше ростом, чем все остальные, прогуливалась поодаль, особняком.
Жакаль окинул весь двор одним взглядом, и одинокая фигура бросилась ему в глаза.
– Не эта ли мадемуазель Сюзанна, вон там в липовой аллее? – спросил он.
– Да, это она, – ответила мадам Демаре.
– Так позовите ее сюда.
– Только не знаю, пойдет ли она.
– То есть, как это вы не знаете?
– Да так, не знаю.
– Почему же ей не прийти?
– Сюзанна – девушка очень гордая.
– Во всяком случае, позовите ее, а если она не пойдет, я сам схожу за нею.
Мадам Демаре вышла на балкон и махнула девушке рукою.
Сюзанна точно не видела ее.
– Если она слепа, то, может быть, еще не оглохла, – заметил Жакаль.
Девушка оглянулась.
– Будьте так любезны, дитя мое, придите сюда, – сказала начальница. – Вас здесь спрашивают.
Сюзанна направилась к балкону, но медленно и с чрезвычайно презрительным видом.
Таким образом, Жакаль и Сальватор имели достаточно времени, чтобы рассмотреть ее.
Что касается Жюстена, то он был знаком с нею уже давно.
– Странно, – проговорил Сальватор, – я как будто где-то уже видел ее.
– А что вы о ней думаете? – спросил Жакаль, который рассматривал девушку поверх своих очков с не меньшим любопытством, чем Сальватор.
– Даю руку на сожжение, что она злая! – ответил тот.
– Ну, я своей руки на сожжение не дам, потому что класть руки на огонь дело вообще опасное, – сказал Жакаль, – но, тем не менее, вполне разделяю ваше мнение. Губы поджатые, тонкие, глаза красивые, но жесткие. Теперь она встревожена, и, посмотрите, какое у нее нехорошее выражение лица.
В это время Сюзанна вошла на балкон и остановилась перед мадам Демаре.
– Вы, кажется, оказали мне честь позвать меня? – сказала она таким тоном, который следовало перевести словами: «Вы, кажется, осмелились позвать меня».
– Да, дитя мое, – ответила начальница. – Здесь есть особа, которая желает поговорить с вами.
Сюзанна прошла мимо нее в зал.
Увидев Жюстена с двумя незнакомыми людьми, она слегка вздрогнула, но лицо ее не изменилось ни на йоту.
– Дитя мое, – лепетала между тем мадам Демаре, видимо, встревоженная злобой, которая сверкнула в глазах воспитанницы, – вот этот господин желает предложить вам несколько вопросов.
Она указала на Жакаля.
– Вопросы? Мне? – презрительно переспросила девушка. – Но я вовсе не знаю этого господина.
– Он представитель власти! – поспешно объяснила начальница.
– Представитель власти? – повторила девушка. – А мне что до властей за дело?
– Успокойся, Сюзанна, – ласково проговорила мадам Демаре. – С вами хотят поговорить о Мине.
– Ну, и что же дальше?
Жакаль нашел, что настал его черед вмешаться в раз говор.
– Что дальше, сударыня? – сказал он. – А то, что мы желаем узнать некоторые подробности о мадемуазель Мине.