— Господин генерал, я запачкаю ваши брюки…
— Вечером, по возвращении со стрельбища, я вызываю тебя в мой кабинет, ты входишь в гимнастерке, испачканной зеленой грязью. «Подойди к столу. Так. Обопрись о стол. Крепче. Так. Сядь на стол. Так. Повернись ко мне спиной. У тебя в кармане лягушка. Не двигайся. Я выну ее. Ты любишь животных? В жару я люблю щенков, выходи, лягушонок, а то солдат раздавит тебя своими тяжелыми бедрами…»
— Я вынимаю лягушку из твоего кармана; она ускользает и прыгает тебе на бедро, я протягиваю руку над столом, моя ладонь касается твоей ляжки, лягушка прыгает дальше, на член, мои пальцы смыкаются на ткани, хватая лягушку; чуть слышный смешок, похожий на всхлип, поднимается в глубине твоего горла, лягушка бьется в моем кулаке, между пальцами сочится слизь; я отпускаю лягушку на стол, откидываюсь в кресле, ты, спиной ко мне, продолжаешь тихо смеяться, я вижу, как дрожат твои плечи. Повернись. Лягушка прыгает в чернильницу, на цветные карандаши, они сыплются на нее; повернувшись ко мне, ты все так же смеешься, твои руки перед ляжками мнут берет. Лягушка прыгает на край стола, потом, одним прыжком, снова оказывается у тебя на бедре: «Она решительно привязана к тебе!»
— Она чувствует источник, господин генерал.
— Источник?
— Те, кто из него пили, находили его воду вкусной и успокаивающей.
— Прохладной?
— Обжигающей, когда она исходит.
— Чистой и легкой?
— Тяжелой, густой, как молоко, потом, чуть погодя, текучей.
— И когда ее можно пить? В какое время дня она пахнет лучше?
— В полдень или после захода солнца.
— Легко ли ее добыть?
— Да, надо присесть на корточки, упереться коленями в землю по двум сторонам источника, опустить голову к поверхности воды, отодвинуть траву и пить, вдыхая; вода брызжет в лицо, вы фыркаете, вода стекает по губам, по подбородку, по щекам…
— И как заставить бить этот источник?
— Он бьет сам, как только услышит шаги, как только губы приблизятся к его ложу.
— Но если эти шаги и эти губы ему не по нраву?
— Тогда его не разбудить Генерал лижет ухо солдата.
— Генерал, позвольте мне вытащить мешок для мяса из-под задницы.
— Позволь мне сначала снять брезент, скрывающий твою маленькую пушку.
— Генерал, прячьтесь, мой товарищ возвращается из караула.
Солдат отталкивает генерала, приподнимает его над собой, генерал встает, его ноги расставлены по сторонам кровати; он перешагивает тело солдата.
— Выходите в погреб через дверь под занавеской.
Генерал поднимает занавеску, открывает дверь, спускается, согнувшись, до середины лестницы, задевая коленями корзины с фруктами; он протягивает руку, его пальцы скользят по гнили; часовой входит в альков, кладет винтовку и патронташ на верхний тюфяк, коленом касаясь плеча Пино:
— Маленький нахал, теперь ты спишь голым?
Пино со стоном переворачивается, закрывает член руками, его ягодицы крутятся на спальном мешке:
— Послушай, ты не мог бы одолжить мне свои башмаки на ночь? Мои жмут.
— Бери, но одень их только на посту, а то твои ноги воняют.
— Заткнись, ты, у тебя вот что воняет.
Солдат показывает пальцем на его член:
— Все знают, что ты ебешь генерала в жопу, у тебя эта штука в крови, как у блядей.
— Во-первых, генерал меня не трогает, во-вторых, ты мне завидуешь, потому что все бабы хуеют от меня, а когда раздеваешься ты, их тошнит; мне не нужно искать их, и они не берут с меня денег. А ты дурень гнойный с корявой рожей, они вывернут твои карманы и наградят тебя сифилисом.
— Ладно, ладно, Пино, ты тоже не всегда будешь свеженьким.
Часовой присаживается, берет башмаки под кроватью, лицом ощущая жар тела Пино, тот слегка раздвигает рукой ягодицы, часовой отворачивает голову от задницы Пино:
— Сволочь, ты пернул мне прямо в нос!
Пино, уткнувшись лицом в тюфяк, посмеивается и напевает «Все ароматы Аравии», часовой поднимается, гладит Пино по заду подошвами башмаков, Пино, зарываясь лицом в тюфяк, мурлычет:
— Продолжай, я тащусь!
Часовой, возбуждаясь, трет ягодицы, бедра и бока, Пино покатывается со смеху, переворачивается на спину, вытягивает руки, скрещивает их под затылком, грязь с башмаков осыпается с его бедер, часовой, держа в одной руке башмак, трет подошвой живот Пино, другой рукой бегло ласкает его грудь, щекочет подмышки; пульсирующий, твердеющий член Пино поднимается к верхнему тюфяку, Пино изгибается, кончик члена касается тюфяка, часовой внезапно хватает член двумя руками, сжимает его, пригибает к животу, Пино орет, хватает руки солдата, отрывает их; его освобожденный член, обмякший, со следами от пальцев солдата, скатывается на ляжку; часового бьет дрожь, красными руками с волосками под ногтями он берет винтовку, патронташ, башмаки и выходит.
Пино со стоном извивается на тюфяке, прикрывая ладонью член. Генерал выходит из укрытия, садится на корточки перед тюфяком.
— Он хотел мне его сломать, они все мне завидуют, придут ночью и оторвут его.
— Скажи, где у тебя болит, мой милый, мой бедный.
Генерал склоняет лицо к животу Пино, берет на ладонь трепещущий член, бережно поднимает и целует.
— Мой маленький, мой слоненочек, мой эвкалиптик, мой черный медовый цветочек…
— Подите прочь, оставьте меня, я ебусь только с женщинами, вы как дурак в этом переднике.
Пино вырывается, переворачивается на локте на другой край тюфяка, его бедро скользит по щеке генерала, тот продолжает удерживать член в ладони, целует его в кончик: юный принц, встающий с постели, пятнадцать лет жизни и службы, синий воздух, разливающийся по гранитной плитке, сохнущая на бархатном ковре моча, подоконник, заставленный щербатыми флаконами, открытые раны под горлом и у края подмышек.
Пино внезапно поднимает ягодицы, они толкают и поднимают вверх подбородок генерала, тот отпускает член; ладони генерала скользят по бедрам Пино; тот покачивает бедрами, ладони генерала соскальзывают по ягодицам на спальный мешок из грубой ткани, испачканный раздавленными клопами, непроизвольно излившейся спермой, ночной слюной, дерьмом, смешанным с потом; одна ладонь генерала наполовину входит под ягодицу Пино, палец другой руки проводит по краям анального отверстия, потом поднимается к члену по бороздке между ягодиц; член зажат между ляжками, палец упирается в набухшую мошонку, внутри которой он ощущает два яичка; вся ладонь охватывает этот нежный теплый мешочек, в котором увязают ногти.
Пино стонет, его член вздыбился, стягивая кожу на животе, ляжках, яйцах; Пино смотрит на генерала, по-прежнему сидящего на корточках и ласкающего его; лицо генерала заволокло потом и жаром от тела парня; тот переворачивается на спину, закидывает одну ногу на другую и обнимает двумя руками генерала за шею; генерал, которого стискивают руки парня, приходит от влажных объятий в неистовство, горло его сжимается, он наваливается на парня, тот раздвигает ноги, генерал в переднике прижимается к нему, член парня пролезает в нагрудный карман передника.
— Генерал, сейчас будет обход: может, подождете до завтра?
— Я люблю тебя, я питаюсь тобой, я тебя ем, я тебя сосу.
— Господин генерал, я несъедобен.
— Я выкапываю мою добычу, как пес, я толкаю мою добычу мордой.
— Я ваша падаль.
— Мой щенок с маленьким красным членом.
— Маленьким? Так ли вы скажете, когда я засуну вам его в рот или в жопу?
— Не будь таким грубым.
— Вам же это нравится, чем грубее я говорю, тем сильнее вы возбуждаетесь.
— Если бы я мог сожрать тебя, а потом сожрать самого себя.
— Господин генерал, приближается обход, прячьтесь в погребе, я вас потом найду.
Парень приблизил губы к уху генерала:
— Я вам подрочу и отсосу.
Генерал вздрагивает, поднимается, кожа его напряженного члена готова лопнуть; генерал откидывает занавеску, спускается по лесенке. Пино покрывает бедра спальным мешком; входят офицер, дежурный унтер — офицер и сменный капрал; Пино лежит на спине, раздвинутые ноги укрыты спальным мешком, он вздыхает, сопит, стонет, крутит головой и роняет ее на подушку.
— Это кто такой?
— Это Пино, господин лейтенант, Пино Идроскало. Из вспомогательной части.
— Так. Он не стоит в карауле?
— Нет, генерал не хочет.
— Боится, что яйца застудит?
— В альков вбегает солдат, он передает офицеру телефонограмму: «Иллитан сбежал. Найдите генерала. Адъютант генерала полковник…»
Лейтенант кладет послание в карман.
— Сержант, объявите во взводе тревогу, двух человек пошлите в сад, троих без оружия — к кардиналу, пусть обшарят оранжерею и парники; тот, кто найдет генерала, передаст ему сообщение. Выполняйте.
Они выходят, Пино ворочается, раскрывается, берет синие шерстяные трусы, приподнимается, натягивает трусы, встает с кровати.
Генерал, прислонившись к стене, в темноте ждет парня:
— Господин генерал, Иллитан сбежал, вас везде ищут.
— На, возьми пять тысяч франков.
Пино хватает деньги, засовывает их под трусы, протягивает руку к бедру генерала, другой рукой развязывает тесемки передника на талии, передник падает к ногам генерала, ладонь Пино гладит бедро генерала, поднимается к ремню, касается пряжки, расстегивает ее двумя пальцами, ладонь ложится на трепещущий живот генерала, ремень падает на ляжки по обе стороны члена, парень смотрит на лицо молодого генерала, его холодные голубые глаза под короткими светлыми волосами блестят, из них сыплются искры, пахнущие миндалем; тяжелые, грубые, но бледные и изогнутые — как у красивых женщин — губы блестят от пота и желания. Парень улыбается, опускает глаза, расстегивает брюки генерала, тот стоит, вытянувшись, у стены, парень, растопырив пальцы, ощущает под трусами встающий, горячий, краснеющий член; расстегнутые брюки сползают к коленям, парень берет затянутый в ткань член двумя руками, сдавливает его, потом одна рука сползает под член, проходит между ягодиц до шва трусов. Запястье ощущает влагу промежности, паль