Так там даже следов просеки не видно. Не было ее никогда.
Чувство опасности появилось минут двадцать назад. Это Ивлиев уловил точно. Наверное, они приблизились к каким-то подземным строениям. И если был один наблюдательный пункт для охраны, в котором некоторое время обитал Жорка Одессит, это означает, что могут быть еще такие же пункты. Обязаны быть! Утешало другое. Если один из них пустовал, значит, могут пустовать и другие. Значит, просто эту систему никто не задействовал. Уже хорошо.
Трава шевельнулась справа на склоне, и в сторону откинулась какая-то дерюга с нашитой на нее сухой травой. Ивлиев в последний момент понял, что там была еще и дверь, но ее открыли чуть раньше. И сейчас он нос к носу столкнулся с бородатым мужиком в шерстяном польском кителе без погон. Немецкий автомат он держал в правой опущенной руке. Эта доля секунды, в течение которой они смотрели друг на друга, растянулась, кажется, на целую вечность. В голове промелькнуло очень многое. И то, что это явно вход куда-то в подземные сооружения, и что этот тип чувствует себя свободно и в полной безопасности, раз так небрежно и без мер предосторожности выходит на поверхность. И что за ним могут быть еще двое или пятеро бандитов. А может, и группа человек в тридцать, отправляющаяся на выполнение какого-то приказа или для проведения какой-то устрашающей акции, приготовленной местному населению. И до пистолета уже не дотянуться…
Реакция Ивлиева не подвела, и все фронтовые навыки сработали, как и прежде. Не успевая выдернуть из-под пиджака пистолет, к тому же мгновенно поняв, что шуметь и устраивать здесь стрельбу нельзя, он ударом ноги выбил автомат из руки бандеровца, но при этом сам оказался в невыгодном положении, чуть ли не боком к своему противнику. Правда, все же успел заметить, что за спиной бородатого никого больше нет.
Сильная рука с устрашающей быстротой схватила Ивлиева за воротник, а потом сгиб локтя сдавил его горло. Или шею сломает, или второй рукой выдернет сейчас нож и всадит его в печень! Ждать такого исхода Ивлиев не желал. Мгновенно рванув руку на своей шее, он поймал момент, когда захват чуть-чуть ослабел, и подсунул под локоть противника свой подбородок, предотвратив удушение. Затем Василий с силой впечатал свой локоть куда-то назад, попав в живот бородатому. Тот охнул и еще чуть ослабил хватку. Удар каблуком сапога в голень ноги, и Ивлиев присел, чуть согнув ноги, заваливая противника на себя. Бросок через плечо он провел в классическом стиле, опрокидывая противника на камни и падая следом за ним. Локоть во время падения угодил бородачу в солнечное сплетение, причем силе удара способствовал и вес тела Василия. Бандеровец охнул и вытаращил глаза от боли. Сильным ударом, насколько это было возможно в полулежачем положении, да еще сбоку левой рукой, Ивлиев оглушил противника, а потом схватил первый же подвернувшийся под руку кусок бетона и ударил его в висок. Вскочив и стоя на коленях, он ударил еще и еще, пока не понял, что голова бандеровца качается уже безжизненно.
— Убил, что ли? — возбужденно прошептал за спиной Жорка. — Ух, как ты! Я и понять ничего не успел, как вы с ним схватились. Ловок ты, аж страшно!
— Тихо! — Василий поднял голову и стал прислушиваться. — Отсюда вышел, и один. Ты вообще кого-то тут видел за то время, что квартировал в том бункере?
— Не, даже близко никого не было.
— Значит, есть надежда, что это или случайный бандеровец, или что их тут немного. А может, посыльный какой-нибудь. Что им тут прятаться, тут все видно за несколько верст. Если большой отряд, то им в лесу удобнее. Нет, не может быть их много.
— Это ты сейчас меня уговариваешь или сам себя? — спросил Жорка.
— Черт, все ты понимаешь, — криво усмехнулся Ивлиев. — Понимаю, что глупо лезть в самое логово, не зная, кто там и что там. Но я не могу позволить, чтобы они девушку в плену держали. Что они с ней там делают, ты можешь мне сказать? Не можешь. А я даже думать боюсь об этом. Короче, Жорик, дуй отсюда в город.
— Я с тобой, — как-то очень просто ответил парень.
— Ладно. Только без моего приказа ни чихнуть, ни выстрелить, понял? Давай тело спрячем, а то лежать будет на самой дороге. Его, может, через пять минут найдут и поднимут тревогу.
Повесив автомат на шею, Ивлиев взял труп под мышки. Жорка тут же с готовностью ухватился за ноги, явно пытаясь всем своим видом показать, что он не боится. Приличная яма нашлась поблизости, куда положили тело убитого, прикрыв обломанным сухим кустарником, трухлявыми палками и обломками досок. Обшарив карманы бандеровца, Ивлиев нашел зажигалку, с ремня снял армейский нож в ножнах, из подсумка он вытащил два полных автоматных магазина.
— Как думаешь, — деловито спросил Жорка, — там внутри их много еще?
— Нет, не думаю. Это не база, где постоянно живет подразделение УПА. Возможно, просто какой-то объект националистов, который находится под охраной. Охрана маленькая, только внутри, значит, они не боятся нападения, иначе бы был пост и снаружи. Идешь?
— Да, я с тобой, — кивнул Жорка, упрямо сжав губы.
Ивлиев посмотрел на парня почти с нежностью. Вот он где проявился. Всю свою недолгую жизнь был вором и аферистом, а в душе, оказывается, романтик и боец с несправедливостью, со злом. Может, конечно, это все те же отклики его врожденной склонности к авантюрам, риску и приключениям. Но бывает, что с возрастом у таких людей появляется в поступках трезвый расчет, начинает преобладать здравый смысл. И тогда из них получаются талантливые летчики-испытатели, знаменитые полярники, путешественники.
Покачав головой и скрывая добрую усмешку, Ивлиев приблизился ко входу и прислушался. Ни торопливых шагов, ни голосов. Он отодвинул рогожу с травой и посмотрел внутрь. Коридор уходил вглубь, но в его конце, метрах в пяти или восьми, отчетливо была видна железная дверь. Или она заперта изнутри и ее откроют после условного сигнала, или не заперта и тогда надо готовиться к мгновенной атаке на тех, кто окажется внутри. А может, и к защите, если те атакуют первыми. Хм, в первом случае придется возвращаться в город и докладывать Горюнову о своей находке. Простой и элегантный выход из ситуации. Но беда в том, что там может находиться Татьяна Белецкая, а держать ее в заложниках бандеровцы вряд ли будут достаточно долго. И еще неподалеку труп бандеровца, которого в скором времени хватятся его товарищи и командиры. Лучше уж второй вариант развития событий.
Второй вариант не заставил себя ждать. Ивлиев услышал сдавленный возглас Жорки: «Шухер!» Но боковым зрением он и сам успел заметить движение на противоположном склоне низинки. Василий повернул голову в тот момент, когда трое бандеровцев уже поднимали автоматы. До них метров шестьдесят, успел подумать он, рассчитывая, что с такого расстояния не так легко попасть в цель, стреляя от пояса. Он схватил своего напарника за шиворот пиджака, толкнул его в тоннель, упал следом за ним и откатился к стене, когда в проем влетели первые пули.
Жорка вскочил на ноги и, вытаращив глаза, смотрел, как автоматные пули поднимают фонтанчики пыли у его ног и с протяжным воем рикошетят от каменного пола. Ивлиев вдавился спиной в стену, прикидывая, что троим, напавшим на них, нужно секунд восемь-десять, не меньше, чтобы добежать ко входу в тоннель. А что дальше? Прошьют все пространство очередями, забросают гранатами? Второе вряд ли, но пока от этого на душе не легче. Успеть бы проверить, открывается ли дверь. Все решают секунды.
— Туда! — рявкнул Василий и побежал к двери в конце тоннеля.
Жорка рванул так, что обогнал его и, оказавшись у двери первым, ухватился за стальную массивную ручку. Дверь не заскрипела, не издала ни звука, зато изнутри послышались голоса и вот-вот должна была ударить автоматная очередь. Мысленно в голове у Ивлиева уже нарисовался образ Жорки, падающего с окровавленной грудью. Но тот снова удивил скрытыми талантами. Отпрянув к стене, побледневший Жорка выставил пистолет и четырежды нажал на курок, почти не целясь в полуоткрытую дверь.
Автоматная очередь захлебнулась, что могло означать лишь одно — Жорка попал в автоматчика. Ивлиев, как заядлый футболист в подкате, упал на землю у дверного проема, успев заметить падающего человека с автоматом и второго, который вскочил с лежанки у стены и изготовился к стрельбе. Выбирать и прицеливаться было некогда. В распоряжении Ивлиева были даже не секунды, а только их доли. Неприятные ощущения, когда ты понимаешь, что можешь не успеть опередить врага и он сейчас выстрелит первым, обдали внутренности холодком, но Василий нажал на спусковой крючок, и очередь ударила бандеровца по ногам. Хорошо было видно, как две пули прошили икры вооруженного человека, а третья раздробила берцовую кость. Военного покроя бриджи тут же наполнились кровью, а человек повалился на камни. Второй очередью Ивлиев добил его, вскочил на ноги и, как в омут головой, кинулся в помещение за дверью.
Жорка влетел следом, интуитивно поняв, что сейчас грань между жизнью и смертью стала очень тонка. И пока Василий бешено осматривался по сторонам, стискивая «шмайсер», он лихорадочно шарил по двери изнутри в поисках запоров. Запоров не было, был только один механизм рычажного типа, который до такой степени проржавел, что сдвинуть его с места было не под силу никому.
— Вась… никак, — прохрипел Жорка, дергая рычаг задвижки.
Комната была большой, примерно метров сорок или пятьдесят. Освещалась она тусклыми электрическими светильниками в железных кожухах. Значит, где-то в недрах этих подземелий работает дизельный генератор, вырабатывающий ток. И когда-то при немцах тут был склад. Железные стеллажи под самый потолок, разбитые пустые ящики, серое полотно, которым стеллажи были накрыты, висело пыльными лохмотьями. Новым здесь был только стол на железных ножках, несколько расшатанных стульев с продавленными мягкими сиденьями да железная кровать с панцирной сеткой и брошенным на нее линялым матрацем. Караульное помещение, не более. А что караулили эти двое, куда выходил тот третий, откуда взялись и зачем пришли еще трое? И сколько здесь еще, черт бы их всех подрал!