Человека в темном плаще и черном берете Ванюшин увидел сразу, как только тот показался из-за угла и почти слился с темной стеной дома. Он напрягся: человек среди ночи в спящем городе крадется вдоль стены и замирает при виде ночного милицейского патруля. Это серьезно.
Хлопцы его увидят, как только он выйдет из своего укрытия, они очень внимательно держат в поле зрения всю улицу. А Ванюшину следовало бы отрезать ему путь назад. Откуда он вышел? Застегнув брюки, старшина вытащил из кобуры пистолет, но тут незнакомца увидел Коваль. Он толкнул локтем напарника и храбро бросился к человеку на углу:
— Стой, милиция! Ваши документы!
Ванюшин нахмурился и, уже не скрываясь, поспешил к своим товарищам. Сейчас этот странный человек повернется и побежит назад. Тут его старшина и задержит, перехватит на пути к другим домам и развалинам. Нельзя его туда пускать, оттуда он уйдет на любую из трех соседних улиц или вообще к окраине города. Но незнакомец повел себя совсем по-другому: распахнул полы своего плаща, под которым у него оказался немецкий автомат, дал длинную очередь и, пригнувшись, юркнул за угол соседнего дома.
Ванюшин успел заметить, что Курносов упал на землю за долю секунды до того, как прозвучала автоматная очередь. Сказался боевой опыт сержанта. А вот Коваль, кажется, ранен. Как-то он упал неуклюже, на один бок. Незнакомец был хорошо виден Ванюшину и будет виден еще пару секунд. Но если дать ему возможность добежать до угла, можно вообще его потерять. Там может ждать машина, сообщники, там может быть пара проходных подъездов, там глухой огромный двор с хозяйственными постройками. Да и сама ситуация позволяла старшине стрелять в незнакомца уже без предупреждения.
Хлесткий выстрел стегнул по ночной улице. Старшина не понял, попал он в преступника или нет, поэтому следом произвел еще два выстрела. К его радости, человек в плаще тут же замедлил свой бег, сделал два последних шага до угла дома, ухватился за него рукой и повалился, съезжая грудью по кирпичной кладке. В ночи ясно было слышно, как о камни брусчатки ударился выпавший из его рук «шмайсер».
Чуда не произошло, с горечью подумал старшина, приближаясь к убитому. Он все еще надеялся, что всего лишь ранил бандита, попал ему в руку, в плечо. Но нет, раненые так не лежат, да и видно, что две пули в районе левой лопатки пробили плащ и там теперь темнеет кровавое пятно. Ванюшин повернулся и стал смотреть по сторонам, отодвинув от трупа ногой автомат. Подошел Курносов и присел на корточки, рассматривая тело.
— Да, вовремя ты его. Еще секунда, и ищи ветра в поле.
— Что там Коваль?
— Зацепило немножко. В руку он ему попал. Ничего страшного, я ему рукав перетянул выше раны. Кость не задета, только мясо порвало. Заживет!
— Ладно, ты давай парня к нам, пусть посидит в сторонке, а мы тело осмотрим. Надо еще сообщить в дежурную часть, осмотреть место происшествия и вообще обследовать все вокруг. Он же шел откуда-то…
Горюнов набрал телефон отделения милиции. Начальника на месте не было, но зато присутствовал начальник уголовного розыска, и майор попросил позвать его.
— Слушаю, Бондаренко! — послышался в трубке знакомый голос.
— Здравствуй, Степан Иванович, это Горюнов. Что такой голос усталый?
— Здравия желаю, товарищ майор! А с чего мне бодрый голос иметь?
— Ну, ты только плакаться мне не начинай, — мрачно пошутил Горюнов. — А то ведь знаешь, как это некоторые любят? Я самый невезучий, у меня самые тяжелые условия работы…
— Когда я плакался? — хмуро осведомился Бондаренко.
— Ну вот, в голосе сразу энергия и боевой задор появились, — усмехнулся Горюнов. — Ладно, не обижайся, я никогда особенно-то не умел шутить. Я чего звоню: у вас там не появились следы бывшего сотрудника Левандовского?
— Вовремя вы, — проворчал Бондаренко. — Или по своим каналам информацию получили?
— Ты о чем, Степан Иванович?
— Сегодня ночью Левандовский был убит на окраине города при нападении на милицейский патруль.
— Что-о? — Встревоженный Горюнов платком промокнул свою обритую наголо голову. — Это точно он? Тело опознано?
— Конечно. Мы готовим возбуждение уголовного дела по этому факту, чтобы объединить его с предыдущим по статье «Измена Родине».
— Патрульные пострадали в этом столкновении?
— Легко ранен один милиционер.
— Так, Степан Иванович, я тебя очень прошу, одно дело делаем. Ты или сам там прикажи, или начальника своего найди. Я приеду, и мне нужно будет побеседовать с твоими героями.
— Извините, товарищ майор, всех я вам прямо сейчас обеспечить не смогу. Раненого отправили в госпиталь, сержант Курносов выехал с группой на облаву. Людей у нас не хватает. Понимаете? А старший патруля, старшина Ванюшин, в отделении. Он Левандовского и застрелил.
А когда выяснилось, что оперативная группа, выехавшая на место происшествия этой ночью, под утро нашла в развалинах еще и хорошо замаскированный склад оружия, Горюнов изменил решение и предложил встретиться сразу на месте. Через час они втроем ходили между двумя улицами, и хмурый старшина милиции с красными от бессонной ночи глазами гулким басом рассказывал о происшествии. Горюнов с интересом смотрел на этого большого, сильного и храброго человека, который стеснялся того, что ему во время патрулирования приспичило сходить по малой нужде.
— Так откуда он все-таки появился? — спросил майор, стоя у забора в той точке, откуда тот ночью заметил Левандовского.
— Общее направление — от начала вот этого дома. Между третьим и четвертым окном я его увидел. Он миновал третье, освещенное, и его силуэт обратил на себя мое внимание. Потом я уже стал присматриваться.
— Да, странно, — пожал плечами Бондаренко. — Если он вышел из этого дома или соседнего, он шел бы по той стороне, где подъезды.
— А мог он идти с той стороны, где вы нашли склад с оружием?
— Теоретически мог и оттуда идти, только непонятно, зачем ему такой крюк давать. Он мог пройти напрямик, и тогда снова маршрут его движения должен был проходить мимо жилых домов со стороны подъездов. А он оказался здесь.
Горюнов стоял посреди улицы и поворачивался лицом то в одну, то в другую сторону, что-то прикидывая про себя. Наконец он снова заговорил:
— Смотрите, товарищи, что получается. Точка А — это замаскированный склад с оружием. Точка В — место, где его визуально обнаружил старшина. А есть еще точка Б, которая лежит не на одной прямой между точками А и В, а где-то правее. Старшина стоял вон там, у пролома в заборе. Значит, точка Б лежит на дуге, по которой Левандовский мог идти от склада.
— А если он шел не от склада? — спросил Бондаренко. — Если он к складу никакого отношения не имел?
— Может, и не имел, — задумчиво ответил Горюнов. — Тогда он шел со встречи с руководством, или с заседания подпольного штаба, или от бабы. Все это выяснять придется путем подворного обхода и предъявления фото Левандовского жильцам. А если он шел не от бабы?
Горюнов прошел между развалинами и двумя крайними жилыми домами. Опытный оперативник, не первый день боровшийся с националистическим подпольем, он рассуждал так, как ему подсказывал его опыт. Левандовский шел не из леса, он шел в лес. Это очевидно из общего направления его движения. Склад с оружием, как его описали в милиции, представлял собой несколько оружейных ящиков, присыпанных битым кирпичом и землей, в которых лежали автоматы, винтовки и гранаты. Ящики не успели отсыреть, значит, закладка свежая, ей всего несколько дней. Самое интересное, что оружие в ящиках лежало не законсервированное, не в масле. Оно было старательно вычищено и готово к бою. Содержимым ящиков можно было вооружить 45 человек. С учетом информации, полученной от капитана Ивлиева, в городе могут начаться серьезные события. Националистическое подполье ждет приказа взорвать 5-й штрек на шахте 16-бис. Для чего оружие в городе, почему здесь появился Коломиец, который должен был быть в лесах со своими головорезами? Что делает в городе Левандовский, который должен опасаться опознания и поимки? Ведь для него это грозит одним финалом — расстрелом по решению трибунала.
Все это по отдельности выглядело как случайный набор фактов, а вместе говорило о том, что банда УПА подтягивается к городу, здесь готовятся вооруженные столкновения. По большому счету, националисты могут его просто захватить. Для чего? Для того, чтобы совершить запланированное по приказу зарубежного Центра. И если НКВД обнаружил в шахте взрывчатку, если им не удастся произвести запланированный взрыв, они пойдут на прямой штурм. Атакуют дамбу и взорвут ее на поверхности, непосредственно заложив взрывчатку в теле дамбы. Вот что это значит! И последний штрих, который надо было понять, — какого черта здесь делал Левандовский?
— Олег Николаевич, посмотрите! — Бондаренко остановился и присел на корточки.
Горюнов и старшина вернулись и присели рядом с ним. На земле лежал припечатанный чьим-то каблуком обрывок бумажки с половинкой хорошо заметной эмблемы — черный орел с распростертыми крыльями, державший в лапах круг из стилизованных листьев, внутри которого находилась свастика. Горюнов поднял подходящую щепку и стал бережно освобождать кусок бумаги от земли, соскабливая ее осторожно, как сапер при разминировании мины или археолог, очищавший находку во время раскопок многовекового возраста. Наконец обрывок был очищен полностью. Он взял его в руки и, осмотрев с двух сторон, спросил, не поднимая головы:
— Знаете, что это такое? Это обрывок бумажной этикетки, которой у немцев заклеивают рабочую часть их взрывателей. Ну-ка, давайте внимательно осмотрим все вокруг.
Они стали осматриваться на пустыре возле жилых домов. До развалин метров сто, хотя взрыватели могли нести и оттуда. Здесь никаких следов раскапывания земли. Хранить взрыватели в квартире неразумно, вряд ли их несли из домов или в дома. Старшина подошел к поваленному взрывом еще во время боевых действий столбу и большому железному обгоревшему ящику трансформатора на нем. Горюнов хотел крикнуть Ванюшину, чтобы тот был осторожнее, потому что ящик мог быть заминирован. Но старшина и сам сообразил. Он достал нож и стал осторожно проводить им по щели крышки ящика, затем прошел по периметру, осматривая траву в поисках проволоки от детонатора натяжного типа. Горюнов и Бондаренко не подходили к Ванюшину, давая ему возможность закончить проверку.