— Алло? — сонным голосом произнес он. Ночью они с Деевым пьянствовали, и Алиферов только что проснулся.
— Здравствуй, Володя. — Вчера Нечистый специально подстроил так, чтобы дать возможность Хряку надругаться над ней, за это Долженкова ненавидела его еще больше. И зачем только Зойка звонила ему, она и сама себе объяснить не могла.
— А это ты, Зойка, — позевывая, произнес Алиферов. — Чего тебе?
— Милиционер ко мне домой только что проходил, — сообщила женщина.
Известие нисколько не обеспокоило Нечистого.
— Этого и следовало ожидать, — сказал он равнодушно. — Фамилии не называл?
— Называл. Шатохин, кажется.
— Шатохин? — насмешливо переспросил Алиферов. — Значит, вернулся майор из столицы. И чего ему нужно было от тебя?
— А кто его знает, — понижая голос и прикрывая дверь будки, чтобы ее не мог услышать подошедший позвонить мужчина, сказала Зойка. — Он все выспрашивал, с кем в последнее время Сашка общался, да кто к нам домой приходил.
— Странно! Может, муженек твой меня все же заложил? — раздумчиво спросил Нечистый, и сам же опроверг свое предположение. — Хотя нет. Будь так, ко мне бы давно уже менты нагрянули. Шиляй-то знает, где я живу… Ты Шатохину про меня ничего не говорила?
— Нет, конечно. Но он потом в дом напротив заходил. Там бабка живет противная: шпик и сплетница. Она наверняка давно заприметила и тебя, и твою машину, и об этом милиционеру доложила.
— Хрен с ним, пусть докладывает, — неожиданно резко сказал Алиферов. — Теперь это уже не важно. Что еще?
— Меня в ГУВД завтра вызывают.
Нечистый несколько секунд молчал, очевидно, соображая как поступить Долженковой, затем заявил:
— Ты ничего не бойся, Зойка. Я все улажу. А к ментам завтра не ходи. Нужно будет сами заявятся. Пока!
В трубке раздались гудки отбоя.
29
Вернувшись в ГУВД, майор столкнулся в коридоре с капитаном Васильевым.
— Привет, Юра, — крепко пожимая Шатохину руку, сказал Борис. — Говорят, ты в столице преступный синдикат по скупке и продаже икон раскрыл! — Васильев, конечно же, подшучивал над приятелем.
— Было дело, — подыгрывая другу, сказал майор. — В нашем городе всех бандитов выловил, за столичных взялся. Ты-то откуда про командировку знаешь?
— Слухами земля полнится, — улыбнулся капитан и подмигнул: — Мы очень внимательно следим за успехами боевых товарищей. Между прочим, не мешало бы обмыть успешное завершение столь трудного дела. Тебя теперь, наверное, в звании должны повысить или орден дать.
— И то и другое дадут, — отшучиваясь, засмеялся Шатохин. — А обмыть, Боря, обязательно обмоем, дай только с одним делом до конца разобраться. Ну, бывай, некогда мне…
Хлопнув друг друга по плечу, приятели разошлись в разные стороны.
Войдя в свой кабинет, Шатохин тут же позвонил в изолятор временного задержания и распорядился, чтобы к нему привели Шиляева. Через несколько минут небритый, осунувшийся Сашка предстал перед майором. Вид у задержанного был странный: глаза, будто подернутые пеленой, движения заторможенные. "Уж не выпил ли чего доброго или не обкурился этот Шиляев? — подумал майор, внимательно глядя на задержанного, но тут же отбросил пришедшую в голову нелепую мысль. — Ну, откуда в камере он мог достать выпивку, а уж тем более наркотики?"
— Вот что, Шиляев, — сказал Шатохин. — Я бы хотел знать, кто с тобой участвовал в ограблении дома Серебряковой.
— Никто, — вяло, с какой-то апатией произнес Сашка. — Я же вам уже говорил, гражданин майор, я был один.
Складки у рта Шатохина обозначились резче.
— А вот я по-прежнему считаю, что ты лжешь, — произнес он с раздражением. — Виктора Дудника в столице взяли и старика тоже. Не сегодня-завтра Султана возьмут. Ты им не ровня, Шиляев, они дела крупные проворачивают, и в нашем городе с ними человек серьезный связан. Он тебя в столицу и послал. — Голос у майора стал вкрадчивым. — Ну, зачем тебе, Сашка, чужую вину на себя брать? Срок-то солидный потянешь. Хищение государственных ценностей. Там только одна икона на двадцать тысяч оценена. А тебе сам говорил, лишь сотня перепала. Так стоит ли из-за какой-то вшивой сотни десять лет зону топтать?..
При упоминании о двадцати тысячах в глазах Сашки промелькнул интерес, однако он промолчал.
— Не дури, Шиляев, — продолжал увещевать майор, — рассказывай, как дело было.
Сашка чувствовал себя превосходно. Вчера Буранбай, проходя мимо двери в камеру, сунул ему в руку шприц. "Геры" в нем было на две дозы. Одну Шиляев уже вколол, еще одна оставалась про запас. После второй передачи наркотика Сашка окончательно уверовал во всемогущество Нечистого. Он верил, что тот вытащит его отсюда и выдавать Алиферова ни за что не собирался.
— Мне нечего рассказывать вам, гражданин майор, — пожал Сашка плечами. — Я все сказал.
Шатохин был разочарован несговорчивостью задержанного. Было ясно, что от Шиляева он ничего не добьется, и майор решил подойти к интересующей его теме с другой стороны.
— На прошлом допросе я упоминал, — сказал он, — о Чугуновой, которая слышала, как в ночь ограбления от дома Серебряковой отъехала машина. Ты утверждал, что тачки у тебя нет, но может быть, она есть у твоего приятеля, с которым тебя видели в последнее время. Высокий такой, худощавый, сутулый, смуглолицый… Припоминаешь?
Шиляев пожал плечами:
— Нет.
— А вот соседка твоя заприметила. Не упорствуй, Сашка, я ведь могу и очную ставку с ней провести.
— Пожалуйста, — безразлично согласился Шиляев.
Не зная уже, чем еще зацепить задержанного, майор заявил:
— Между прочим, мужик этот вчера с каким-то краснорожим к жене твоей приезжал. Они возили ее куда-то, а потом у вас в доме пьянствовали.
Шиляев неожиданно захохотал:
— Думаете, ревновать буду? Не выйдет, гражданин майор! У Зойки столько хахалей было, что одним больше, одним меньше для меня уже никакого значения не имеет. — Сашка вдруг снова стал серьезным. — Не знаю я никакого ни смуглого, ни краснорожего. А с кем Зойка пила, у нее и спрашивайте.
Дальнейшие попытки расколоть Шиляева ни к чему не привели. Сашка отлично понимал, что кроме смутного описания полученного от соседки, Шатохин никакими иными сведениями о Нечистом не располагает, поэтому все отрицал. В конце концов, задав еще несколько вопросов, майор вынужден был так ни с чем и отправить задержанного в камеру.
Едва Шиляева увели, как зазвонил телефон. Раздосадованный неудачей, майор сорвал с аппарата трубку.
— Шатохин слушает! — сказал он сердито.
— Это ты, майор, — прозвучал в трубке незнакомый с хрипотцой голос. — Вернулся, значит, из столицы?
— Ну вернулся, — теряясь в догадках кто бы это мог быть, медленно ответил Шатохин. — Вы кто?
— Тот, кого ты ищешь, — насмешливо сказал голос. — Нечистый моя кликуха, а по паспорту Владимир я Алиферов. Похищенными иконами ты интересуешься?
— Я, — озадаченный необычным звонком признался Шатохин.
— Значит, ты мне и нужен, — с удовлетворением ответили на том конце провода. — Так вот, майор, я именно тот человек, который в последнее время с Шиляевым общался.
Стараясь ничем не выдать своего волнения, Шатохин спросил:
— А машина у тебя есть?
— Есть, — теперь пришел черед недоумевать Нечистому. — А тебе-то что?
— Да так ничего. Дальше валяй…
— Встретиться хочешь?
— Хочу.
— Тогда выходи сейчас к остановке. Встань где-нибудь в сторонке, чтобы я тебя заприметить мог. И не вздумай на меня с ментами облаву устраивать. Одну глупость ты уже сделал, арестовал Шиляева, не сделай еще одну.
— Загадками говорить любишь? — усмехнулся Шатохин. — Ладно, посмотрим, что ты за "мистер икс". Жди, сейчас выйду!
Майор бросил трубку. Крайне заинтригованный звонком таинственного человека он взял со стола фуражку и вышел из кабинета.
На остановке несколько человек дожидались автобуса. Шатохин прошел немного дальше и остановился на обочине у дорожного знака. Он сразу заприметил синий "Жигуленок", стоявший метрах в ста от него. Машина не двигалась с места, очевидно, человек, сидевший в ней, медлил, желая убедиться, что майор действительно пришел на встречу один. Наконец автомобиль тронулся с места и подрулил к милиционеру.
— Ты Шатохин? — открыв дверцу, на всякий случай уточнил водитель.
— Я.
— Полезай!
Майор уселся на переднее сиденье и водитель без промедления включил первую скорость. Пока ехали, Шатохин бесцеремонно разглядывал сидевшего за рулем человека. Действительно, мужчина был высок, худощав, со смуглым, будто покрытым налетом копоти лицом. Хищный взгляд, плотно сжатые губы, твердый подбородок. Что-то подсказывало майору, что этого человека нужно остерегаться.
Метров через семьсот Нечистый свернул с центральной дороги, загнал машину на круглую площадку перед воротами санатория с надписью на арке "Добро пожаловать" и затормозил в тени дерева.
— Значит, хочешь знать подробности ограбления дома Серебряковой, майор? — поворачиваясь к Шатохину, с кривой ухмылкой спросил Алиферов.
Шатохин абсолютно не знал как себя вести и чего ему следует ждать от этого странного человека.
— Предположим, — ответил он уклончиво.
— Тогда слушай, — осклабился Нечистый. — Было нас пять человек: я, Зойка, Шиляев и еще двое пацанов. Навела нас на хату Долженкова. В ту ночь мы подъехали к дому Серебряковой на моей машине. Зойка стояла на шухере, я сидел в тачке. Сашка орудовал в доме, один парень находился на веранде, другой на улице. Первую икону передали по цепочке. Потом бабка проснулась и Сашка вынужден был вырубить ее. Вообще-то он рассчитывал, что старая окочурится, да та крепкой оказалась — выжила. Сыграй она в ящик, проблем ни у тебя, ни у нас не было бы. Но что делать, — Алиферов притворно вздохнул, — так фишка легла. Короче, Шиляев еще одну икону и распятие прихватил, с тем мы и отчалили. На другой день Сашку я в столицу отправил. Он там иконы сдал за две штуки баксов.