– Постарайтесь не будить ее, – негромко сказал Майкл. – Она больше не уснет. Мне кажется, ее накачали наркотиками. Она билась в истерике, несла какую-то чушь. Мне всего полчаса, как удалось ее успокоить.
Я нахмурился еще сильнее и проковылял на кухню; Майкл за мной. Я достал из ледника банку колы, подумал о состоянии своего желудка и ограничился стаканом воды.
– Мне теперь платить и платить по счетам, Майкл.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Что вы имеете в виду?
– То, что делаете, возвращается к вам, Майкл. Да вы и сами знаете. Посей ветер – пожнешь бурю...
Майкл заломил бровь.
– А я и не знал, что вы читали Библию.
– К пословицам я всегда относился с уважением, – возразил я. – Вот только в том, что касается магии, все куда острее и яснее, чем в других случаях. Я убил людей. Я их сжег. Это еще вернется и будет преследовать меня.
Майкл нахмурился, потом посмотрел на Лидию.
– Закон Троицы, да?
Я пожал плечами.
– Мне казалось, что вы говорили как-то, что не верите в это.
Я отхлебнул еще воды.
– Я и не верил. И сейчас не верю. Просто это справедливо. Верить в то, что ты делаешь с помощью магии, возвращается к тебе утроенным.
– Значит, вы передумали?
– Не знаю, – честно признался я. – все, что я знаю, Майкл – это то, что должна существовать какая-то справедливость. Для этих несчастных детей, для Сьюзен. Для Черити и вашего сына. И если никто другой не добьется этого, будь я проклят, если не сделаю этого сам, – я поморщился. – Надеюсь только, что у меня хватит сил довести это до конца.
– Гарри, но ведь вся ставка была на этот бал. У Бьянки имелся шанс разделаться с вами, оставаясь в рамках законов. Она расставила западню и потерпела неудачу. Вы что, полагаете, она не успокоится на этом?
Я устало посмотрел на него.
– Еще бы. И вы тоже так считаете. Иначе вы не изображали бы сторожевого пса весь вчерашний день.
– Тоже верно.
Я взъерошил волосы рукой и потянулся за колой. Ну его к черту, мой желудок.
– Что ж, теперь нам нужно решить, каким будет наш следующий шаг.
Майкл покачал головой.
– Не знаю... Я должен быть рядом с Черити. И сыном. Если он... если он болен. Ему нужно, чтобы я был рядом.
Я открыл рот, чтобы возразить, но не смог. Майкл и так рисковал своей шеей ради меня, и не раз. Он давал мне уйму хороших советов, к которым я не прислушался. Особенно в том, что касалось Сьюзен. Если бы я уделял ей больше внимания, сказал ей, как отношусь к ней, что чувствую, как знать...
Я отмахнулся от этой мысли прежде, чем комок в горле прорвался наружу.
– Конечно, – сказал я. – Я... спасибо. За помощь.
Он кивнул и опустил взгляд, словно ему было стыдно.
– Гарри. Мне очень жаль. Я делал все, что в моих силах. Но я уже не тот, что был прежде. И потом... я лишился меча. Возможно, я больше не тот, кто должен держать его. Возможно, так Он говорит мне, что мое дело теперь – оставаться дома. Быть с женой и детьми.
– Я понимаю, – сказал я. – Все в порядке. Поступайте так, как считаете нужным.
Он коснулся повязки на голове.
– Если бы у меня был меч, возможно, я чувствовал бы себя по-другому, – он смолк.
– Ну же, – сказал я. – Послушайте, со мной все будет в порядке. Совет, возможно, окажет мне помощь, – если они не слышали о тех, кто погиб при пожаре, возможно, так и будет. Если слышали – о том, что я нарушил Первый Закон Магии – они снимут мне голову с плеч быстрее, чем вы успеете произнести «в целях самозащиты». – Ступайте, Майкл. Я позабочусь о Лидии.
– Ну, да... – сказал он. – Я...
Тут мне в голову пришла одна мысль, я не слышал, что он сказал дальше.
– Гарри? – спросил он. – Гарри, с вами все в порядке?
– Я тут подумал... – сказал я. – Я... что-то во всем этом не так. А вам так не кажется?
Он только уставился на меня.
Я тряхнул головой.
– Попробую разобраться. Запишу кое-что, разложу по полочкам, – я шагнул к двери. – Пошли, я вас выпущу.
Мы с Майклом подошли к двери, и я взялся уже за ручку, когда дверь вдруг содрогнулась от ударов, мало напоминающих обычный, вежливый стук. Я коротко оглянулся на Майкла, и он мгновенно метнулся к камину и схватил кочергу, лежавшую одним концом в углях. Конец ее раскалился докрасна.
Когда удары в дверь возобновились с новой силой, я рывком распахнул ее и отступил в сторону.
В комнату ступила стройная фигура среднего роста в кожаной куртке, джинсах теннисных туфлях и бейсбольной кепке. В руках незнакомец держал ружейный чехол из черного пластика; от него пахло потом и дамскими духами.
– Вы! – зарычал я, схватил его за плечо прежде, чем он успел восстановить равновесие, и, резко развернув, прижал спиной к стене. Для начала я съездил ему кулаком по зубам, с наслаждением ощутив боль в костяшках пальцев. Потом обеими руками ухватил его за грудки, оторвал от стены и швырнул на пол гостиной.
Майкл шагнул вперед, сунул свой башмак ему под затылок и придвинул раскаленный конец кочерги к самым его глазам.
Томас выпустил из рук чехол и выбросил руки вверх, растопырив бледные пальцы.
– Иисусе! – охнул он. Я здорово рассадил ему полную нижнюю губу, и оттуда текло что-то бледно-розовое, мало напоминающее человеческую кровь. Я опустил взгляд на костяшки своих пальцев – они были перепачканы той же гадостью, переливавшейся в свете камина.
– Дрезден, – пробормотал Томас. – Не делайте ничего поспешного.
Я нагнулся и сорвал кепку с его головы, рассыпав его темные волосы по полу.
– Поспешного? Например, чего-нибудь вроде измены всем и вся, позволив при этом шайке монстров сожрать свою подругу?
Взгляд его метался от меня к Майклу и обратно.
– Господи, подождите. Все было не так. Вы же не видели того, что случилось потом. По крайней мере, закройте дверь и выслушайте меня.
Я покосился на распахнутую дверь и, поколебавшись, закрыл ее. Нет смысла оставлять незащищенной спину из простого упрямства.
– Я не хочу его слушать, Майкл.
– Он вампир, – согласился Майкл. – И он предал нас. Возможно, он пришел, чтобы обмануть нас еще раз.
– Вы считаете, нам стоит убить его?
– Прежде, чем он причинит вред еще кому-либо, – сказал Майкл. Голос его звучал ровно, безразлично. Очень, скажем честно, зловеще. Я чуть вздрогнул и плотнее запахнул халат.
– Послушайте, Томас, – произнес я. – У меня был ужасно тяжелый день, и я проснулся всего полчаса назад. Не советую вам усугублять.
– У нас у всех был тяжелый день, Дрезден, – сказал Томас. – Люди Бьянки охотились за мной весь день и всю ночь. Я еле сумел добраться сюда живым.
– Ночь еще только начинается, – возразил я. – Назовите мне хоть одну убедительную причину, по которой я не должен убить вас как лживого, скользкого предателя, кем вы на деле и являетесь?
– Потому, что вы можете мне верить, – сказал он. – Я хочу вам помочь.
Я презрительно фыркнул.
– С какой это стати мне вам доверять?
– Ни с какой, – согласился он. – И не верьте. Я отменный лжец. Из лучших. Я и не прошу вас верить мне. Верьте обстоятельствам. У нас с вами общие интересы.
Я нахмурился.
– Вы надо мной смеетесь.
Он покачал головой и сделал попытку улыбнуться.
– Хотелось бы. Я надеялся, мне удастся помочь вам, как только Бьянка выпустит меня из поля зрения, но Бьянка и тут обманула меня.
– Право же, Томас. Не знаю, может, вы и правда новичок в этих играх, но Бьянка из тех, кого мы обыкновенно относим к «плохим парням». А они поступают так сплошь да рядом. Собственно, это один из способов отличить плохих парней от хороших.
– Бог да хранит меня от идеалистов, – пробормотал Томас. Майкл недовольно зарычал, и Томас улыбнулся-таки ему полной надежды, щенячьей улыбкой.
– Послушайте, вы оба. У них в руках женщина Дрездена.
Я шагнул вперед с бешено колотящимся сердцем.
– Она жива?
– Пока жива, – ответил Томас. – И Жюстина тоже у них. Я хочу вернуть ее. Вы хотите вернуть Сьюзен. Мне кажется, мы могли бы ударить по рукам. Работать вместе. Что скажете?
Майкл покачал головой.
– Он лжец, Гарри. Я это кожей чувствую даже на расстоянии трех футов.
– Да, да, да, – поспешно согласился Томас. – Я ведь не скрываю этого. Но в настоящий момент не в моих интересах врать кому бы то либо. Я просто хочу вернуть ее.
– Жюстину?
Томас кивнул.
– Чтобы он сам мог сосать из нее жизнь, – сказал Майкл. – Гарри, если уж мы не будем убивать его, так хоть выкинем его вон отсюда, а?
– Если вы выкинете меня, – сказал Томас, – вы сделаете большую ошибку. И, клянусь вам своей ослепительной внешностью и головокружительным самомнением, я вам не вру.
– О'кей, – сказал я Майклу. – Убейте его.
– Стойте! – вскричал Томас. – Дрезден, прошу вас. Что вы хотите, чтобы я вам заплатил? Чтобы я для вас сделал? Мне больше некуда идти!
Я внимательно следил за его лицом. Он казался усталым, отчаявшимся – прячась за маской спокойствия, он едва удерживался на плаву. Но под маской страха он сохранял решимость. Устремленность.
– Ладно, – сказал я. – Все в порядке, Майкл. Отпустите его.
Майкл нахмурился.
– Вы уверены?
Я кивнул. Майкл отступил от Томаса, но кочерги из рук не выпустил.
Томас сел, провел руками по горлу, на котором темнел след Майкловой подошвы, потом ощупал разбитую губу и поморщился.
– Спасибо, – произнес он. – Посмотрите в чехле.
Я покосился на черный ружейный чехол.
– Что там?
– Залог, – сказал он. – Предоплата.
Я заломил бровь, склонился над чехлом и осторожно провел по нему пальцем. Я не ощутил покалывания энергии от подстроенной магической ловушки... впрочем, хорошо наведенное заклятие распознать трудно. И все же внутри что-то было. Что-то такое... негромко жужжащее, беззвучная вибрация энергии, пробивавшейся сквозь пластик. Знакомая вибрация.
Онемевшими от волнения пальцами я расстегнул застежку и раскрыл чехол.