– Откуда вам известно про Мёрфи? – удивился я.
– Мне много чего известно. Известно, например, что ты можешь умереть, если не будешь делать ничего, дитя мое. Ты можешь умереть здесь в холоде и одиночестве.
– Мне плевать на это, – сказал я. – Мне…
Совсем рядом с нами Черити издала судорожный всхлип. Леа улыбнулась.
– Время истекает, детка. Оно не ждет никого – ни смертного, ни сидхе, ни чародея.
Леа держала меня на мушке. Стоит мне подтвердить наш уговор, и я, можно сказать, поднесу ей себя на блюдечке с голубой каемочкой. Но я не мог даже встать. Я не мог, черт подрал, сделать ничего, чтобы спасти Черити, без посторонней помощи.
Я закрыл глаза и увидел маленькую дочурку Майкла. Я представил себе ее, растущую без матери.
Черт.
– Я принимаю ваши условия, крестная. – Произнеся эти слова, я ощутил, как что-то коснулось меня.
Леа тихонько ахнула и зажмурилась. Когда она открыла глаза, они сияли хищным огнем. Она наклонилась к самому моему уху.
– Ответ, мой милый, вокруг тебя. – Она поцеловала меня в лоб и исчезла.
Я обнаружил, что снова могу внятно мыслить. Шевелиться все еще было больно – черт, еще как больно! – но все же возможно. Я поднялся на ноги, облокотился о надгробие и запрокинул лицо вверх, чтобы дождь смыл кровь с глаз.
Ответ вокруг меня. Что за совет такой идиотский она мне дала? Я огляделся по сторонам, но не увидел ничего, кроме стриженых газонов, деревьев и могил. Могил было больше всего. Простых надгробных плит и мраморных стел, могил с маленькими бассейнами, могил с фонарями, могил с фонтанчиками. Мертвецы. Вот что меня окружало.
Я перевел взгляд на Черити с Кошмаром и ощутил, как во мне вскипает холодный гнев. Я обошел надгробие, с каждым шагом ступая все увереннее.
– Эй! Ты! Урод! – крикнул я.
Кошмар повернул голову в мою сторону и удивленно зажмурился. Потом снова улыбнулся:
– Так ты не мертв еще? Занятно, право. – Он отпустил Черити, и пальцы его выскользнули из нее точно так же, как из Мёрфи. Черити обмякла и повалилась набок. – С ней могу я разобраться не спеша. Однако же с тобою, чародей, покончу я тотчас – раз и навсегда.
– Ля-ля, – буркнул я, нагнулся, подбирая посох, и выпрямился, держа его обеими руками. – Так больше не говорят. Блин-тарарам, ну и слог. Хорошо еще, хоть феи держатся в ногу со временем.
Кошмар нахмурился и не спеша двинулся в мою сторону.
– Так ты не уразумел еще, болван? Воззри: вот смерть твоя идет.
Тяжелый башмак ступил на мраморную плиту рядом со мной. Потом второй. На плечо мое упал луч белого света от клинка Амораккиуса, и голос Майкла произнес: «Не уверен».
Я покосился на Майкла.
– Как раз вовремя, – буркнул я.
Он недобро оскалился:
– Что с моей женой?
– Она жива, – ответил я. – Но нам лучше убрать ее отсюда.
Майкл кивнул.
– Я убью его еще раз, – сказал он и сунул мне в руку что-то холодное и твердое. Распятие. – Тащите ее отсюда. Дайте ей это.
При виде подоспевшего подкрепления Кошмар застыл на месте.
– Ты? – обратился он к Майклу. – Ну так и знал я, что закончится все этим.
– Ох, да заткнись же наконец, – взорвался я. – Майкл, рубите его к чертовой матери.
Майкл шагнул вперед, и меч засиял ярче галогенного фонаря. Кошмар злобно взревел и отпрянул в сторону, уворачиваясь от клинка, потом снова ринулся на Майкла, угрожающе растопырив пальцы. Майкл поднырнул под лапищи, с силой ударил плечом ему в подвздох и, оттолкнув от себя, вонзил в него меч. Амораккиус вспорол тому живот, и из раны вырвался язык белого пламени.
Я рванулся вперед, в обход Майкла – к Черити. Она уже шевелилась, пытаясь сесть.
– Дрезден? – шепнула она. – Где мой муж?
– Он занят. Надирает кое-кому задницу, – сказал я, суя ей в пальцы распятие. – Вот, возьмите. Идти сможете?
– Следите за своим языком, мистер Дрезден. – Она сжала распятие в руке и на мгновение наклонила голову. – Не знаю, – призналась она. – Господи, помоги. Мне кажется… – Все тело ее застыло, и она негромко охнула, прижав руку к животу.
– Что? – спросил я. Может, она ранена? За спиной пыхтел Майкл, и от вспышек белого огня Амораккиуса по траве плясали тени. – Черити, что с вами?
Она застонала.
– Ребенок, – сказала она. – Ох, мне кажется… Мне кажется, воды отошли раньше срока. Когда я упала. – Лицо ее исказилось, залилось краской, и она снова застонала.
– Ох, – повторил за ней я. – Ох. Ох, нет. Нет, этого не может быть. – Я стиснул руками лоб. – Чушь какая-то. – Я свирепо покосился наверх, в небо. – У кого-то там неважное чувство юмора.
– О-ооооох! – простонала Черити. – Ох, Господи, спаси и сохрани. Мистер Дрезден… У меня почти не осталось времени.
– Да, – вздохнул я. – Да, конечно.
Я нагнулся поднять ее и едва не упал физиономией в грязь. Каким-то образом мне удалось не придавить ее собой, но выпрямился я с огромным трудом и остался стоять, шатаясь. Черити была отнюдь не пушинка. Я один ни за что не вытащил бы ее отсюда.
– Майкл! – крикнул я. – Майкл, у нас проблема!
Майкл пригнулся, хоронясь за надгробием. Из темноты со свистом вылетел камень и разбился в пыль о мраморную плиту.
– Что?
– Черити! – крикнул я. – Роды начались.
– Гарри! – крикнул в ответ Майкл. – Берегитесь!
Я повернулся. Из темноты за моей спиной возник Кошмар. Двигался он так быстро, что глаз едва успевал следить за ним. Он нагнулся, без видимых усилий вырвал из земли могильную плиту и поднял ее высоко в воздух.
Я бросился между ним и Черити, с самого начала сознавая, что это пустой жест – сил у него хватило бы, чтобы размозжить нас обоих разом. Впрочем, ничего другого я все равно сделать не мог.
– А ну же! – взвизгнул Кошмар. – Изволь же положить свой меч, о Рыцарь! Клади, покуда я обоих не раздавил!
Майкл шагнул к нам; лицо его побелело как мел.
– Ни шагу далее, – рявкнул Кошмар. – Ни даже дюйма малого!
Майкл застыл. Он посмотрел на Черити, которая снова начала стонать, зажмурившись.
– Г-гарри? – неуверенно произнес он.
Я вполне мог еще убраться с дороги чудища. Возможно, я мог бы отбиться, вздумай он жечь меня огнем. Но стоило мне откатиться в сторону – и ничто уже не мешало бы ему раздавить Черити. У нее не было ни одного шанса.
– Меч, – ледяным тоном произнес Кошмар. – Брось его.
– О боже, – прошептал Майкл.
– Не слушайте его, Майкл, – сказал я. – Так ему будет только проще убить нас.
– Умолкни, смертный, – сказал Кошмар. – Вражда моя с тобою, чародей, а также с рыцарем. И женщина мне безразлична, и дитя, доколе вас обоих я имею.
Дождь на мгновение – на мой взгляд, зловеще затянувшееся – притих. Майкл зажмурился.
– Гарри… – слабым голосом произнес он, опустил меч и чуть толкнул его от себя, позволив ему упасть на землю. – Мне очень жаль. Я ничего не могу поделать.
Кошмар встретился со мной своим багровым взглядом и скривил губы в торжествующей ухмылке.
– Чародей, – прошипел он зловещим шепотом. – Однако ж друг твой мог тебя послушать.
Я увидел, как могильная плита начала опускаться на меня.
Черити вдруг резко выбросила вверх руку с зажатым в ней распятием. Символ мигнул и вдруг засиял белым огнем, в свете которого лицо Кошмара превратилось в черно-белую маску из фильма-ужастика. Он дернулся и с визгом отпрянул от света, выронив могильную плиту на сырую, пропитанную дождем землю. Полетели брызги.
Все словно замедлилось и обрело кристально четкие очертания. Я увидел покатые пригорки с надгробиями, тени деревьев. Я слышал, как рядом со мной Черити бормочет что-то на латыни. Краем глаза я видел тревожно роящиеся в темноте над кладбищем тени. Я ощущал на лице холодные капли дождя. Вода стекала по моему лицу, по могильным камням, по склону холма, собираясь в ручьи, накапливаясь в небольшом пруду.
Бегущая вода. Ответ, который был вокруг меня.
Я прыгнул на Кошмара. Он отмахнулся от меня и попытался схватить за плечо, но рука скользнула. Я всем телом врезался в него, и мы вдвоем покатились вниз по склону, прямо в один из бурливших у его подножия ручьев.
Доводилось ли вам слышать легенду про Сонную Лощину? Помните то место, где бедный старина Икабод скачет очертя голову к мосту? Бегущая вода притягивает магическую энергию. Порождения Небывальщины, потусторонние тела не могут перейти ее, не утратив при этом энергии, необходимой им в нашем мире для сохранения телесной оболочки. Вот он, ответ.
Я катился вниз в обнимку с Кошмаром, а он все пытался вцепиться в меня. Мы упали в поток, и тут его рука схватила меня наконец за горло, разом лишив дыхания.
А потом он начал визжать. Он бился и дергался, барахтаясь в восьми или девяти дюймах бурлящей воды. Тело его стало таять, словно сахар в воде, – сначала ноги, потом все остальное. Я смотрел на его тающее тело. Понимаю, это не очень красиво, но я испытывал от этого зрелища какое-то извращенное удовольствие. Демон бился, лягался, корежился от боли.
– Чародей, – пробулькал он. – Это не конец еще. Отнюдь. И суток не минует, как я с заходом солнца вернуся за тобой!
– Да растворись же ты наконец, – буркнул я.
И через пару секунд Кошмар исчез, оставив за собой только слой липкой слизи у меня на одежде и горле.
Я встал по колено в воде, дрожа от холода, потом собрался с силами, вылез из ручья и потащился вверх по склону. Майкл склонился над своей женой. Он просунул руки под нее и поднял, как корзину мокрого белья. Я уже говорил, что сложения Майкл нехилого.
– Гарри, – сказал он. – Меч.
– Сейчас принесу, – отозвался я.
Я доплелся до места, куда он бросил Амораккиус, и поднял меч. Длинный клинок весил меньше, чем казалось на взгляд, и скрытая в нем энергия отдавалась в моих пальцах слабой вибрацией. Ножны висели у Майкла на поясе, поэтому я просто закинул его себе на плечо, надеясь, что я не упаду и не снесу себе башку или еще чего-нибудь. Я подобрал свои раскиданные причиндалы и повернулся, чтобы уходить с Майклом.