Краем глаза я уловил движение. Какая-то фигура в красном плаще надвигалась на Майкла со спины, из-за кустов. Времени оставалось в обрез. Я повернулся и бросился на нападающего.
– Берегись! – крикнул я.
Майкл стремительно обернулся; в руке его как по волшебству оказался нож. Я схватил незнакомца в красном плаще и бесцеремонно развернул лицом к себе.
Капюшон откинулся, и я увидел перед собой лицо Сьюзен с широко раскрытыми от страха глазами. Волосы она заплела в тугую косичку на затылке. Наряд ее состоял из белой блузочки с короткими рукавами, короткой клетчатой юбки, белых чулок до колен и легких туфель на платформе. На руках красовались белые перчатки. На сгибе локтя болталась маленькая плетеная корзиночка, а на переносице водрузились большие зеркальные очки в старомодной круглой оправе.
– Сьюзен? – пробормотал я. – Ты-то что здесь делаешь?
Она с облегчением вздохнула и отняла у меня руку.
– Боже, Гарри. Ну и напугал ты меня.
– Что ты здесь делаешь? – повторил я.
– Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь, – заявила она. – Я пыталась дозвониться до тебя, чтобы уговорить, но нет, ты же ведь вечно слишком занят, чтобы уделить хоть пару минут на разговор со мной.
– Нет, этого не может быть, – пробормотал я сам себе. – Как ты сюда попала?
Она смерила меня холодным взглядом и отдернула прикрывавший корзинку платок. Пошарив рукой в корзине, она извлекла из нее белую открытку приглашения – точно такую же, как у меня.
– Вот, достала приглашение.
– Ты… что?
– Ну… Пришлось подделать. Надеюсь, ты не против, что я заимствовала твое на несколько минут.
Ага, вот, значит, почему мое приглашение лежало не на каминной полке, где я его оставил.
– Блин-тарарам, Сьюзен, ты даже не знаешь, что натворила. Тебе надо срочно убираться отсюда.
– Черта с два, – фыркнула она.
– Я не шучу, – настаивал я. – Ты в опасности.
– Успокойся, Гарри. Я не позволяю никому лизать меня и не смотрю никому в глаза. Это вроде как по Нью-Йорку гулять. – Она коснулась очков затянутым в перчатку пальцем. – Пока что все в порядке.
– Ты ничего не понимаешь, – вздохнул я. – Просто не видишь.
– Не понимаю? Чего?
– Совсем очевидного, – прошелестел у меня за спиной ласковый серебряный голос, от которого кровь застыла в моих жилах. – Явившись сюда без приглашения, вы утратили всякое право на защиту законов гостеприимства. – Послышался легкий смешок. – Это значит, мисс Красная Шапочка, что Злой Серый Волк вот-вот скушает вас с потрохами.
Глава 27
Я повернулся к Леа. Та смотрела на меня, уперев руки в бока. На ней было струящееся платье светло-голубого цвета, отделанное у подола белоснежными кружевами. Поверх платья она надела накидку из какого-то до невероятности легкого материала, колыхавшуюся вокруг нее невесомым облачком, преломлявшим свет и окрашивающим ее бледную кожу маленькими радугами. Когда топ-моделей или кинозвезд называют «ослепительными», само это слово происходит от сияющей красоты высших сидхе, от их магии. Впрочем, о том, чтобы хоть немного приблизиться к красоте Леа, топ-моделям остается только мечтать.
– Ба, крестная, – буркнул я. – Для чего вам такие большие глаза? И вообще, насчет скушать – это такая неудачная метафора?
Она подплыла ближе ко мне.
– Я не люблю метафор, Гарри. С меня хватает и того, что меня саму, как правило, считают одной из них. И как, нравится тебе здесь?
– О, конечно! – фыркнул я. – Страсть как приятно смотреть на то, как они травят и одурманивают детей, а сами обхаживают самых гадких и вредных тварей в Чикаго. – Я повернулся обратно к Сьюзен. – Нам надо вытащить тебя отсюда.
Сьюзен упрямо насупилась.
– Я не для того сюда пришла, чтобы ты прогнал меня домой, Гарри.
– Это не игра, Сьюзен. Эти твари опасны. – Я оглянулся на Леа. Та придвигалась все ближе. – Я даже не уверен, смогу ли защитить тебя.
– Раз так, защищусь как-нибудь сама, – заявила Сьюзен, положив руку на корзинку. – Уж не думаешь ли ты, что я пришла, не подготовившись?
– Майкл, – попросил я, – будьте добры, можете вывести ее отсюда?
Майкл шагнул к нам и повернулся к Сьюзен:
– Здесь опасно. Вам лучше позволить мне отвезти вас домой.
Сьюзен капризно пожала плечами:
– Если это так опасно, тем более: я не хочу бросать Гарри здесь одного.
– Ее рассуждения не лишены логики, Гарри.
– Черт побери. Мы здесь для того, чтобы выяснить, кто стоит за Кошмаром. Если я уйду, не узнав этого, нам не стоило и приходить сюда. Вы просто идите, я догоню.
– Верно, – сказала Леа. – Идите. Я хорошо позабочусь о своем крестнике.
– Нет, – ровным, не допускающим возражений голосом произнесла Сьюзен. – Ни за что. Я вам не маленькая девочка, чтобы вы мной помыкали и принимали за меня решения.
Улыбка Леа сделалась еще более хищной. Она протянула руку и коснулась ее подбородка.
– Покажи-ка мне свои хорошенькие глазки, малышка, – мурлыкнула она.
Я выбросил руку и перехватил запястье моей крестной, прежде чем фея успела дотронуться до Сьюзен. Кожа ее была гладкой и прохладной на ощупь, как шелк. Леа улыбнулась мне с цепенящим выражением лица. Нет, буквально. Голова моя пошла кругом; в голове теснились образы всесильной феи: сладкие как ягоды губы, прижимающиеся к моей обнаженной груди, перепачканные моей кровью… острые розовые соски, на которых играют отблески огня и полной луны… волосы, касающиеся моей кожи языком шелкового пламени…
Еще один образ, ярче других, всплыл в моем сознании: я сам, смотрящий на нее снизу вверх, лежа у ее ног. Она машинальным жестом протянула руку и погладила меня по голове. Ощущение всепоглощающего блаженства захлестнуло меня потоком ослепительного жидкого света, заполнив все пустоты моей души, уняв все страхи, сняв всю боль. Я почти плакал от облегчения, от того, как разом исчезли все заботы, все страдания. Все тело мое трепетало.
Я так чертовски устал. Устал от страданий. От страха.
– Так и будет, когда ты со мной, бедняжка, сиротка, – проник в мое сознание голос Леа, сладкий, как тот яд, что уже струился в моих жилах. Я знал, что она говорит правду. Я знал это душой, знал с такой отчетливостью, что часть меня визгом визжала, злясь на остального меня, пытающегося бежать этой участи.
Так просто. Ведь так просто будет лечь к ногам моей госпожи – прямо здесь и сейчас. Так просто предоставить ей прогнать прочь все плохое. Она позаботится обо мне. Она утешит меня. Мое место там, в тепле у ее ног, мне нужно одно – смотреть снизу вверх на ее красоту…
Как домашняя собачка.
Ужасно трудно сказать «нет» покою, утешению. Во все времена люди отдавали состояния, детей, земли, жизни – только бы получить это взамен.
Но покой не купишь – верно, шеф? Те, кто предлагает продать его, всегда хотят чего-то большего. Они лгут.
Я отогнал прочь чувства, ту обволакивающую пелену, которой опутывала меня моя крестная. Проведи по моей коже теркой – мне и то было бы не так больно. Но моя боль, моя усталость, мои тревоги и страх – по крайней мере они были моими собственными. Честными. Я собрал их в охапку кучкой чумазых детей и, сжав зубы и сердце, посмотрел на Леа.
– Нет, – сказал я. – Нет, Леа.
На ее утонченно-изысканном лице обозначилось нечто вроде удивления. Тонкие золотые брови чуть приподнялись.
– Гарри, – мягким, бархатным голосом прошелестела она. – Сделка уже заключена. Как уговорились, так тому и быть. И я совершенно не вижу повода, по которому ты должен страдать дальше.
– Есть еще люди, которым я нужен, – возразил я, с трудом удерживаясь на ногах. – Мне еще надо завершить эту работу.
– Нарушенные тобой обещания лишают тебя силы. Они сковывают тебя, ослабляя всякий раз, как ты идешь против данного тобой слова. – Голос ее казался участливым, неподдельно-сочувственным. – Молю тебя, крестник: не делай это с собой.
– Ну да. – Я изо всех сил старался сохранять спокойствие. – Ведь если я сделаю это, тебе достанется меньше еды. И меньше сил, чтобы отобрать их.
– Это было бы неразумно, – заверила она меня. – Никто этого не хочет.
– Мы здесь по приглашению, крестная. Тебе не позволят заниматься здесь волшебством, не нарушая при этом законов гостеприимства.
– Но я этого не делала, – возразила Леа. – За весь сегодняшний вечер я не сделала с тобой ничего волшебного.
– Не вешай мне дерьма на уши.
Она рассмеялась своим серебряным, беззаботным смехом.
– Что за язык, тем более при подруге.
Я пошатнулся. Майкл был тут как тут, поддержав меня. Он подставил мне плечо и тревожно всмотрелся мне в лицо.
– Гарри? Что с вами? Вам плохо?
Голова продолжала кружиться, и к этому добавилась дрожь в членах. Яд уже разбежался по всему моему телу, а эта новая слабость почти добила меня. В глазах то темнело, то прояснялось, и только остатки воли не позволяли мне выключиться или, сдавшись, броситься к ногам Леа.
– Со мной все в порядке, – пробормотал я. – Сейчас пройдет.
Сьюзен подбежала ко мне. Злость прямо-таки окутала ее маревом.
– Что вы с ним сделали? – обрушилась она на Леа.
– Ничего, – невозмутимо отозвалась Леа. – Он сделал это с собой сам, бедный мальчик. Но уж он-то мог бы знать, что всегда рискуешь нарваться на сильные неприятности, нарушая уговор с сидхе.
– Что? – не поняла Сьюзен.
Майкл скривился от досады.
– Это так, – сказал он. – Она говорит правду. Гарри заключил с ней уговор вчерашней ночью, когда мы бились с Кошмаром, отгоняя его от Черити.
Я силился сказать что-то, пытался предостеречь их, чтобы они не позволяли Леа обвести их вокруг пальца, но мысли путались в голове, и я никак не мог разобраться, куда делся мой рот и почему язык отказывается слушаться меня.
– Это не дает ей права накладывать на него заклятие! – не сдавалась Сьюзен.
– Не думаю, чтобы она делала это, – вздохнул Майкл. – Обыкновенно я чувствую, когда кто-то делает что-то во вред другому.