— Но я люблю когда ты ругаешься, — и Райан потянулся чтобы коснуться моего носа.
Я откинула его руку.
— Полимеразная цепная реакция способ значительного увеличения малых концентраций определённых фрагментов в биологическом материале. Определенные детали Лего, скопированные миллион раз.
— Генетическое копирование.
— За исключением того, что с каждым раундом число копий удваивается, таким образом, ДНК увеличивается геометрически. Недостаток ПЦР это чем меньше полиморфных областей, тем меньше вариаций.
— Итак, с плохими образцами можете использовать ПЦР, но уменьшается точность установления различий.
— Исторически это имело место.
— И ПДРФ и ПЦР и другие методы, используют геномную ДНК, которая находится в ядре клетки. Дополнительные части генетического материала найдены в митохондриях, маленьких отделениях в клетке, имеющих клеточное дыхание. Митохондриальный геном меньше, немного более чем шестнадцать тысяч оснований, и формирует круг, а не лестницу. На этом круге есть две очень полиморфные области.
— В чем же преимущество?
— Митохондриальная ДНК остается в сотнях, а то и тысячах копий на клетку. Так что ее можно выделить как из мельчайшей, так и из поврежденной клетки, где геномный ДНК отсутствует. Митохондриальная ДНК была найдена даже в египетских мумиях.
— Сомневаюсь что ту канализацию строили фараоны.
— Я просто пытаюсь пояснить более понятным языком.
Пришлось подумать о более подходящем примере.
— Митохондриальная ДНК была использована недавно в России при эксгумации скелетов, для выявления принадлежности их к семье Романовых.
— И как?
— Такая ДНК передается только по материнской линии.
— Все эти совпадения только благодаря мамочке?
— Извини, Райан, что пришлось огорчить.
— Зато мой пол владеет главной жидкостью.
— Ученые сравнили ДНК костей с ДНК ныне живущих родственников, а конкретно — британского принца Филиппа.
— Это муж королевы Елизаветы?
— Бабушка принца Филиппа по материнской линии была сестрой царицы Александры. Поэтому дети Александры, так же как и дети ее сестры, одинаково наследуют ДНК своей бабушки.
— Вернемся к кошкам.
— Волосяная клетка не имеет ядра, так что нет геномного ДНК, но митохондриальная ДНК есть в волосяном стержне.
— Ганье упоминал эпителиальные клетки.
— Слюна, кожный покров, слизистая, вагинальные выделения. Можно найти слюну на шерсти даже у ухоженной кошки. Такие клетки можно найти так же в моче и в фекалиях. И я понимаю пессимизм Ганье в этом случае.
— Каждый сыкун имеет шанс быть найденным.
— Согласно Ганье митохондриальные последовательности кошки Спектеров идентичны с шерстью найденной в канализации.
— Что означает — жертва в канализации контактировала с кошкой Спектеров.
— Точно.
— И нам известно что в отстойнике нашли не Шанталь.
— Прав на все сто. Вы, копы, в этом хороши.
— Жертва это кто-то кто был в доме Спектеров или по крайней мере имел контакт с их кошкой.
— До прошлого Рождества.
Он вопросительно посмотрел на меня.
— Именно тогда алтей заставил мертвое тело всплыть.
Райан подумал немного.
— Кажется Шанталь знает больше чем говорит.
— Кто-то уж точно.
— Миссис Спектер?
Я пожала плечами. Мы посмотрели друг на друга и каждый подумал об одном и том же.
— Я никогда не встречалась с послом.
— Где он?
— Обсуждает соевые поставки в Мехико.
— Странно, учитывая кризис у его дочери.
— Гальяно рассказывал что Спектер не спешил сообщать об исчезновении Шанталь. А когда за дело взялась полиция, он не особо стремился помочь.
— Кошечка осветила все с другой стороны.
К западу от центра, на холмах, раскинулся район Вестмаунт со своими тенистыми улочками. Он был проклятием для квебекских сепаратистов, так как славился большим количеством англоговорящих жителей и их федералистской лояльностью. Пока остров Монреаль не был реорганизован, многие пригородные и отдаленные районы были включены в Городское территориальное управление Монреаля, а Вестмаунт гордился своей независимостью, низкими налогами, эффективным управлением и благородным вкусом.
Район упорно боролся против поглощения Супер-городом. После того как борьба была проиграна, жители посильнее закутались в свои норковые и кашемировые пальто, посопели в свои благородные носы и принялись ждать, уверенные что какой-нибудь местный адвокат подаст апелляцию об аннулировании решения.
Так до сих пор и ждут.
Райан выехал из туннеля возле Этвотер, на Бульваре повернул налево, направо и начал подниматься в гору. Я наблюдала как дома становились все больше и представляла шикарный вид на реку с выходящих на юг патио и соляриев.
Вестмаунт как Гонконг — чем выше, тем богаче. Дом Спектеров был самым большим и стоял на самом верху — высокая каменная крепость, с башнями, кованными решетками и массивной дубовой дверью. Фасад закрывала кипарисовая аллея. Наверное, вид у здания просто потрясающий.
— Ничего себе хоромы, — оценил Райан и подошел к ограде.
— Миссис Спектер называет это «небольшой дом».
— Надменная скромность. Очень по-вестмаунтовски.
— Миссис Спектер из Шарлевуа.
Райан нажал на звонок и где-то в доме раздалась приятная трель.
— Сколько же имеет посол? — пробормотал он себе под нос.
— Меньше, чем это стоит. В послы идут обычно не из-за денег. Наоборот дают деньги чтобы стать послом.
Мы подождали минуту и Райан повторно нажал звонок.
Я была сильно удивлена когда дверь нам открыла сама миссис Спектер. И хотя на губах блестела красная помада, лицом она была похожа на больничную простынь. Ее медные волосы были собраны на затылке, только рыжие локоны на висках свисали до шеи.
— О, простите, кое-что случилось, — и ее рука взметнулась к груди. — Я не в состоянии сейчас с вами беседовать.
Она хотела закрыть дверь, но Райан придержал ее ладонью.
— Пожалуйста. У меня такая мигрень!
— Мы не желаем мешать вам, миссис Спектер. — И он одарил ее своей радужной улыбкой. — Мы здесь чтобы побеседовать с Шанталь.
— Я не могу допустить чтобы вы приставали к моей дочери, — ее голос построжел, а суставы на пальцах, держащих ручку двери, побелели.
— Мы быстро.
— Шанталь спит.
— Разбудите ее, пожалуйста.
— Ей нездоровится.
— Голова болит? — в голосе Райана пропала веселость.
— Я знаю, что такое мигрень, — вклинилась я в их противостояние. — Так что вы позовите Шанталь, а сами возвращайтесь в постель.
— Нет, спасибо.
Такой ответ не имел никакого смысла и я пригляделась к хозяйке дома. Ее зрачки были расширены — жена посла наелась каких-то болеутоляющих.
— А мистер Спе…
Она остановила меня, взмахнув рукой.
— Ваш муж здесь, миссис Спектер?
— Здесь?
— Мистер Спектер в доме?
— Здесь никого нет.
Она потрясла головой, сообразив что ошиблась.
— Кроме Шанталь.
Мы с Райаном переглянулись.
— Где она, мадам? — участливо спросила я, положив руку на ее ладонь.
— Что?
— Шанталь ушла, так ведь?
Она уронила голову и кивнула.
— Она вам сообщила куда пойдет?
— Нет.
— Она связывалась с вами?
— Нет.
— Вы знаете где она?
— Нет.
— Миссис Спектер! — настаивала я, пытаясь ее расшевелить.
Она подняла голову и посмотрела вдаль, за наши спины.
— Шанталь где-то там, с людьми которые навредят ей. И она сердита. Она очень, очень зла.
Она судорожно вздохнула и перевела взгляд с кедров на меня.
— Это сделали мы с ее отцом. Мой роман и его мстительные мелкие игры. Как мы могли решить что это никак не отразится на нашей дочери? Я бы все сделала по-другому.
— Ни один родитель не совершенен, мадам.
— Мало таких которые приводят детей к наркотикам.
С этим не поспоришь.
— Вы можете нам помочь установить местоположение вашей дочери?
— Что?
Я повторила вопрос.
Миссис Спектер отчаянно пыталась задействовать остатки незамутненного разума.
— Извините, извините, — забормотала она.
— Можно нам посмотреть ее комнату?
Она кивнула и пропустила нас внутрь. Мы последовали за ней по деревянной лестнице, покрытой ковром, на второй этаж.
— Комната Шанталь первая слева. А мне нужно прилечь.
— Мы сами управимся.
В комнате было темно, но над кроватью сотни крошечных звезд освещали комнату. Я тут же узнала их: «Темные звезды» от Nature Company Glow. Когда Кэти было четырнадцать мы купили набор и провели целый день создавая звездное небо. Позже, она еще и Солнечную систему прибавила. Кэти провела под ними многие часы, мечтая о дальних мирах.
Интересно, мать или дочь устанавливала эти звезды на потолке Шанталь?
Звезды пропали как только Райан включил свет.
Стены комнаты были обиты желтыми с ажурным плетением тканевыми обоями. Кровать под балдахином была загромождена куклами и кружевными подушками. Плюшевый орангутанг валялся на большой тумбе в ногах кровати. Еще больше кукол и животных выстроились в ряд на диванчике в оконной нише, а так же сидели в «бостонском» кресле-качалке.
На одной прикроватной тумбочке стоял стационарный телефон, а на другой были радио и CD-плейер. Гардероб напротив кровати наверное стоил как вся моя мебель вместе взятая. В то время как Райан решил проверить компьютер, я распахнула шкаф. Каждую дверцу внутри украшал плакат. На правой двери поперек четырех животов было неаккуратно написано «Белое отребье двух семян и фасоли», а на левой — «Панк-рок рулит, а девчонки отстой!»
В шкафу нашлись несколько книжек, телевизор и целая стопка дисков. Я просмотрела названия, и почувствовала себя древней как Зевс — ни одно название мне было неизвестно.
Книги были на французском и на английском: «Анна Каренина» Толстого, «Возвращение Мерлина» Дипака Чорпа, «Автостопом по Галактике» Дугласа Адамса, «Отсутствующий отец — неудавшийся сын» Ги Корно, «Энн из Зеленых Крыш» и несколько романов «Гарри Поттера». Тут я почувствовала себя легче.