– Какого Туммата?
– Какого Туммата?! Смеешь показываться мне на глаза со своим веником после того, что сделал? – рявкнула Айси. Ее грудь горела от ярости, слова обжигали рот, а костяшки пальцев приятно саднили.
– Да что на тебя нашло, женщина? – Лунас вытер кровь с разбитой губы. Глаза его стали серьезными и холодными.
– Эй, вы чего? – обеспокоенно спросил Фел.
– Это моя частная жизнь! Ты не имел права…
– Очнись, я не сделал ничего плохого!
Возмутительная ложь и отсутствие хотя бы толики раскаяния окончательно вывели Айси из себя. Она призвала Темпурус, покрывший льдом ее кулаки, и рванула к Лунасу. Он оттолкнулся от перил, перехватил ее руки и, увернувшись от удара, отскочил в сторону.
Айси опустила взгляд: лед исчез, вместо него появились солнечные перчатки, блокирующие ее дар. Трусливый трюк, любимая уловка Лунаса.
– Я не собираюсь с тобой драться, – сказал он, отступая. – Ты же девушка! Но если продолжишь, церемониться не буду. Не вынуждай меня применять магию…
– Трепло! Я и без магии тебя прикончу! – Айси кинулась вперед, но ее сзади обхватили чьи-то руки. Замешкавшись, она на мгновение замерла, пытаясь понять, кто осмелился помешать ей.
– Айси! – Теплое дыхание защекотало ей ухо.
Когда она разобралась, что это Фел, вскипела от ярости.
Ей казалось, что уж с ним ей ничего не стоит справиться – нужно только правильно выкрутить ему запястья, и он отступится. Но ей даже не удалось скинуть с себя его руки – Феликс прижимал ее к своей груди, крепко зажав ее плечи и локти. Айси взбрыкнула, потянула его вниз, чтобы сместить центр тяжести и заставить его утратить устойчивость, но Фел не сдвинулся с места ни на дюйм.
– Пусти меня! – прорычала она. – Он это заслужил!
– Отлично сработано, Фел! – Лунас просиял, подошел к столу и положил на него сумку. – Спасибо за помощь.
– Да что на вас нашло? – озадаченно спросил Феликс. У него даже дыхание не сбилось, будто удерживать ее не стоило ему никаких сил.
Разозлившись из-за этого, Айси еще раз попыталась выкрутиться, отдавила ему ногу, но безуспешно.
– Давайте поговорим? – предложил Фел.
– Черта с два я буду говорить с этим мудаком! – Айси опять дернулась в сторону Лунаса. – Я засуну эту сраную книгу тебе в глотку!
Он фыркнул.
– Ну попробуй. Она зарунирована, и что бы с ней ни сделали, все равно возвращается.
– Кто она? – Фел встряхнул Айси и крепче прижал к себе. Ее тревожило, как учащенно бьется его сердце.
– А ты еще не знаешь о Книге Побед? – Лунас с интригующей улыбкой покачал головой. – Ее создали братья Камилья́тти, соревнуясь с другими шамадорцами в любовных похождениях. Охмуряешь девушку, приносишь паутинки в доказательство, и получаешь баллы. Больше побед – выше рейтинг. С помощью секретной руны его можно увидеть в сети Ареты, как и сами паутинки.
– Ты собирался наши паутинки еще и в сеть слить? Извращенец!
– Погоди, – Фел от удивления подался вперед, и Айси ощутила кожей его щеку. – Ваши?! – Он отпустил ее. – Да ты охренел! – Он толкнул Лунаса в плечо, и тот отступил. – Это из-за Лиар? Ты же знаешь, что я ее и пальцем не тронул!
– Горогон дери, да хорош сочинять! – Лунас раздраженно закатил глаза. – Не спал я с Айси! И сливать ничего не хотел. Все претензии к Книге Побед. Она сама выбирает хозяина и заставляет вести рейтинг, пока не кончится последняя страница.
– Мне тебя еще и пожалеть, урод? – огрызнулась Айси, снова рванув вперед, чтобы расквасить ему лицо. Фел схватил ее за предплечье. – А следить за нами и снимать все тоже она заставила?
– О, боги, хватит наезжать! Я даже не был на том пляже! И я не виноват, что Скара приревновала Нейрана и решила отыграться.
– Скара?
– Да, это она притащила свою аранию. А Книге без разницы, кто принес доказательства. Нэмет дурак, лучше бы ее отблагодарил.
– А Нэмет тут при чем? – Фел ошарашенно отпустил руку Айси и посмотрел ей прямо в глаза.
Его взгляд ударился о ее самообладание, словно камень, оставляющий на воде расходящиеся круги. Горло свело спазмом, и она едва сумела выдавить:
– Фел, я… между нами ничего больше нет.
– Ничего больше?
Повисла неуютная тишина. Айси могла поклясться, что расслышала, как треснуло его сердце. Она в агонии подбирала извинения, не зная, как оправдаться и объясниться. Стыд перед Фелом заполнил все ее сознание.
Она начала мысленно считать до десяти. Когда дошла до пяти, ей перестало казаться, что она сейчас задохнется. Восемь – слезы больше не затуманивали ей глаза. Десять – спокойный вздох. Но в обоих мирах не существовало такого числа, досчитав до которого она залатала бы брешь в своей душе.
– Ладно, с вами весело, конечно, но мне пора. – Лунас достал паутинку. – Если тебя это утешит, забирай. Арания успела соткать одну. Мне она не нужна, не стал вносить в Книгу, пусть Нэмет и дальше сидит в лузерах.
Он сунул ей под нос золотистую паутинку, похожую на маленький ловец снов. Айсин с сомнением посмотрела на изображение, где Лунас нагнулся поцеловать Эль.
– Это еще что?
Он глянул на паутинку и расплылся в озорной улыбке:
– Упс! Ошибочка вышла.
Лунас убрал ее и вытащил другую – на ней двое застыли на берегу океана в порыве неукротимой страсти: девушка с распущенными волосами и юноша, обнимающий ее сзади и едва касающийся губами ее шеи. Лиц не было видно, так как они стояли спиной к арании, но Айси легко узнала себя и Нейрана. Убедившись, что достал нужное изображение, Лунас отдал его Айси.
– И да, я вообще-то пришел отдать это. – Он указал на сумку на столе. – Уголек забыла. Проявите уже все картинки, а то она этого не сделает, пока жареная цапля в задницу не клюнет. Больше я эту теллейскую рухлядь чинить не буду.
Оставив фразу без дальнейших пояснений, он направился к лестнице, пренебрежительно бросив через плечо:
– А веник не от меня, а от твоего ухажера…
– Стой! Эль была с тобой на Веремее? – опомнилась Айси.
– Ага, пока не ушла с дедом, – не оглядываясь, проворчал Лунас, поднимаясь по ступеням.
– Каким дедом?
– Своим. Кинулась к нему в объятия и бросила меня…
– Но Сирнеус говорил, что Виктор мертв. А теперь Эль пропала…
– Не мои проблемы.
– Лунас, ты эгоист!
– И горжусь этим! – Он обернулся с обаятельной улыбкой, и Лиар чуть не налетела на него. Бледная, с раскрасневшимися, заплаканными глазами она сейчас больше походила на вампира, чем на человека.
– Ребят… вы уже слышали? – пролепетала она. – Про Таллику…
– Что с ней? – с тревогой спросил Лунас.
– Тебе лучше сходить в госпиталь. Прямо сейчас.
Разглядывая цветы, Феликс с трудом вспомнил, что еще сегодня утром почти достиг счастья. Причины его провалов в памяти выяснились, Осколок Сирнеуса Незмана, по словам Лиар, не появлялся всю ночь, и Фел, наконец, выспался впервые за долгое время. Продрав глаза с первыми лучами солнца, он почувствовал себя отдохнувшим.
Вермон, вырубившийся посреди ночи за созданием лекарства, наутро тоже был полон сил и в одиночку продолжил опыты, отпустив их проветриться. Лиар поспешила на поиски Лунаса, а Феликс, полный вдохновения, отправился в единственное место, которое считал «своим», – в архивный зал библиотеки.
А сейчас даже память об этом счастье казалась ему вылинявшей, как старый изъеденный молью ковер. Фел, будто отправленный в нокаут боксер, долгое время просто сидел, смотрел в пространство и пытался проглотить горькую пилюлю, не оплевав все вокруг.
Новость о том, что Айси связалась с ублюдком Нэметом была возмутительной. Он ощутил себя булькающим котлом, который того и гляди зашкварчит по раскаленным стенкам и хлынет в стороны, ошпаривая тех, кто неосмотрительно окажется рядом. Он и хотел в первую секунду взорваться и высказать свое негодование, бросить ей в лицо гадостей пообиднее, чтобы ей стало так же больно. Фел даже открыл рот, но вовремя набрал в глотку воображаемой воды. Стиснул губы, скрипнул зубами и сердито мотнул головой, будто норовистый жеребец, собирающийся выдрать повод из крепкой руки всадника. И пока он боролся с собой, выкипал вместе со своей ревностью, слышал, будто в отдалении, как Айси и Лунас перебрасывались упреками.
Однако Фел сконцентрировался на чувствах и видел только свои пальцы, стиснувшие до побелевших костяшек поднятый букет с поникшими подснежниками. Он разглядывал эмедесы и боялся выпустить их из рук, будто обманутый муж – любовную записку, доказывающую вину жены. Он вцепился в стебельки цветов с такой силой, что они едва слышимо захрустели. Сердце его стучало чаще, а в голову пробивались странные картины, написанные чем-то ярким и горячим, как и чувство, что он испытывал к ней. Фел сравнивал себя с Нэметом и с подбитым самолюбием отмечал, что во всем ему проигрывает. Это злило его до одури.
Паутинка, которую держала Айсин, поблескивала золотистым напылением, словно жалящая насмешка.
Фелу вдруг захотелось стремительно вскочить и насильно поцеловать Айси. Он красочно представил себе эту картину: вот он встает, подходит и страстно запечатывает ее губы своим поцелуем. Ну и что, если по итогу она свернет ему челюсть и врежет промеж ног, зато он покажет ей, что ничуть не уступает в нахальстве и уверенности этому Нэмету. Сердце подскочило в сладком предвкушении, а затем рухнуло вниз. Фел стушевался от своих фантазий. Боль внизу живота, вспыхнувшая в одно мгновение, постепенно растеклась по мышцам, оставив после себя гнусное ощущение беспомощности и трусости.
Его мысли не станут правдой. Даже если повторить их вслух раз сто. Обида болезненно сжала внутренности, и Феликс брезгливо отбросил цветы на диван рядом с собой.
Айсин же совсем его не замечала. Ее и без того резкие черты лица приобрели упрямое напряжение, превратив ее в настоящее воплощение воинственности. Прямая, как меч, она стояла у окна вместе с Лиар, сложив руки на груди, и разглядывала небо, на котором темные силуэты облаков подсвечивались золотыми закатными лучами. Каштановые волосы, завязанные в высокий хвост, падали недвижимым водопадом и, провиснув дугой, были перекинуты через правое плечо, открывая ее неестественно прямую осанку. Морозный воздух, исходивший от нее, заставил Фела поежиться. Он осторожно оторвал взгляд от Айсин и, растерев подмерзшие ладони, дохнул на них паром изо рта. Дыхание обдало озябшие пальцы легкой волной мнимой теплоты, но ничуть не согрело их. Кожа так и осталась красноватой.