– Я до сих пор не могу в это поверить, – услышал он тихий голос Лиар. – Мы были знакомы с самого детства, дружили, как могли, учитывая, что учились в разных школах. А Лунас… Лунас всегда старался ее убедить перейти в Шамадор. Он считал Таллику хорошей волшебницей, достойной учебы в куда лучшем месте, чем Мортис… кто же знал… я слышала, что Кодриан отменил свою поездку на запланированное собрание Совета, чтобы забрать ее…
Феликс заметил блестящие глаза Лиар. По ее щекам потекли слезы, и Айсин, спохватившись, приобняла ее за плечи. Воздух потеплел. Фел виновато притих, ощущая острую необходимость не вмешиваться в такой душевный момент, тем более, что он пропустил начало разговора, да и девушки куда лучше проявляли сочувствие, чем он.
– Мне очень жаль, Лиар, – с грустью отозвалась Айси. – Прими мои соболезнования.
Лиар быстро смахнула слезы и понуро кивнула.
– Мне будет ее не хватать… очень, – и чуть погодя добавила шепотом: – Пускай карающий Вер-Шитель отступит на шаг, Пра-Ведная простит все былые согрешения, Раз-Рушительница плоть пустую скроет во мрак, а Со-Здатель примет душу во имя спасения.
Айси погладила Лиар по плечу.
– Если бы я только знала, что сдавать Таллику под стражу Шамадора нельзя, я бы ни за что не стала настаивать на своем… Надо было послушать Лунаса… Если бы я только знала…
Феликс увидел по губам Лиар, что она еще тише повторила молитву.
– Мы и так постоянно стоим на пороге будущего, и людям не просто так не дано знать, что ждет их дальше. Коридоры наступающего переплетаются, и их количество может ввести неподготовленного человека в замешательство. – Феликсу на миг показалось, будто в Лиар вселилась Матушка Летта, однако она добавила: – Так, кажется, говорила предыдущая директриса Шамадора – Солона… Я нашла сборник ее монологов, записанных однажды кем-то из школы, – Лиар выудила из своей сумочки потрепанную книжонку, видавшую еще прошлое столетие. – Автор не указан, но мысли переданы с филигранной бережностью. Не знаю, что бы я делала без этой книги. Она здорово помогает справиться с мыслями о… о том, что Таллики больше нет.
– Это… давно случилось? – участливо спросила Айсин.
– Папа сказал, что рано утром… они сначала думали, что смогут ее спасти, но было уже слишком поздно. – Лиар успокоила себя глубоким вздохом. – Арона Опирум приказала всем разойтись по своим комнатам, но кого это когда останавливало. Слухи распространяются в Шамадоре, как магическая лихорадка. Правда, к ее тел… к ней не пускают никого… ну, кроме, папы и меня… и тех, в общем…
– Тех, кому она была дорога́, – понимающе закончила Айси.
Лиар лишь снова кивнула и посмотрела на свои руки. Фел повторил ее жест и удрученно наткнулся на половинку свадебной руны у себя на левой ладони. Ему казалось, что эта руна должна каким-то образом их связывать, и он мучительно ждал, когда же его накроет эхо эмоций Лиар, но его опасения оказались беспочвенны. Он был все так же невосприимчив к чужой душевной боли и лишь смущался из-за отсутствия эмпатии. Ему больше было жаль Лиар, чем Таллику. Рассердившись на свою бесчувственность, Феликс вернулся мыслями к паутинке.
Пристыженный голосом совести, Фел поднялся с дивана и тихо направился к выходу – сидеть сиднем в офисе «ЗолСума» было выше его сил. Он даже прикинул, насколько вежливо будет воспользоваться невидимостью и уйти по-английски, как вдруг запнулся посреди очередного шага возле планетарной установки. Лишь на короткое мгновение ему почудилось пятно со знакомым бензиновым отливом. Практически незаметное издалека, оно сбликовало при определенном угле зрения. Пнув от себя ревнивую мысль, Фел подошел и присел на корточки рядом с креплением Телле́и.
– Девчат, идите-ка сюда!
Диалог стих, и он услышал торопливые шаги. Когда Айси и Лиар подошли, Феликс указал перед собой, чувствуя, как затекают икры от неудобного положения.
– Вы тоже это видите?
Лиар наклонилась и оказалась так близко, что Феликс различил приятный аромат мыла с бодрящими нотками жасмина. Он ждал вывода, разглядывая ее светлые волосы, напоминающие безупречную золотую пряжу. Серые глаза сузились, а подушечки пальцев скользнули по креплению Теллеи, где обнаружилась крохотная трещина. Затем Лиар поднесла руку к планетарной установке и призвала дар. Естественные голубоватые вены окрасились изумрудным цветом, и зеленая энергия стала окутывать шар, словно озоновый слой. Затаив дыхание, Феликс и Айси наблюдали за колдовством Лиар.
Круг замкнулся, залившись целостным свечением, как вдруг в одной точке Туманного Альбиона прорезалась поглощающая зелень чернота. Она вгрызлась в волшебство Лиар, затягивая в себя энергию, словно водоворот.
– Этого не может быть, – обескураженно прошептала Лиар и обернулась к друзьям. – Я не знаю, как это случилось, но… похоже, кто-то создал портал на Теллею! Но я не знаю, кто мог додуматься, как использовать…
– Я знаю. Это была Анелия. И, похоже, она открыла путь на Нееру для Гитера Домитора, – глухо перебила Айсин. Смятение и горькое раскаяние в ее взгляде тронули Фела. Он едва сдержался, чтобы не коснуться ее и успокоить.
Айсин выругалась, как не подобает чопорной англичанке, и со всей силы ударила кулаком по установке. Пнула основание и прикрыла глаза ладонью. Лиар в недоумении покосилась на Фела, но тот лишь поспешно пожал плечами:
– На меня не смотри, я тут ни при чем!
Лиар достала из сумочки алхимическую ручку и, аккуратно начертив несложную руну на установке, активировала ее голубой энергией. Фелу сигил почему-то показался очень знакомым, но поразило его то, что в воздухе проявились руны, соединенные синими линиями, и окружили установку, словно полупрозрачная картинка вселенной из проектора.
Фел восхищенно присвистнул. Лиар бросила на него удивленный взгляд.
– Как будто влез в алхимическую матрицу, – благоговейно прошептал он.
– Ты о чем? – настороженно спросила Айсин.
– Э… про вот это вот все. – Фел указал на алхимические связи, но она упрямо не замечала ничего необычного.
Лиар, сосредоточенно созерцая синие переплетения, расхаживала кругами возле установки.
– Не утруждайся, Феликс. Маги, не научившиеся управлять собственной энергией, не видят алхимических уравнений. Это можем только мы, – пробормотала она задумчиво и остановилась.
Феликс приблизился и стал рассматривать то же, что и она. В воздухе витала раскрошенная руна с нарушенной связью – синяя линия висела, как порванный волос в невесомости и не соединялась с соседней.
– Плохо дело, – Лиар печально теребила алхимическую ручку. – Похоже, для открытия портала использовали эолу с Ноктурнусом, но свободная магия оказалась слишком необузданной. Она, кажется, навредила переходящему… он ранен. Впрочем, самой установке досталось сильнее. Я подозревала, что такое может произойти, поэтому и хотела создать топливо из крови…
Феликс взъерошил волосы и почесал затылок. Затем указал на оборванную линию и спросил:
– А это что?
– Последствие необдуманного шага. Установка больше не сможет перенести никого между мирами, – удрученно ответила Лиар.
Фелу на секунду показалось, будто ее слова упали в воздух, как огромные капли со сталактитов в глубине пещеры. С единичным всплеском, после которого наступила глухая тишина. Краем глаза он заметил, как Айсин задержала дыхание, вскинула брови и обреченно не то спросила, не то сказала:
– Все было зря.
Это был ее предел. Руки ее безвольно опустились, лицо, столь красивое и дорогое Феликсу, исказилось мимическими морщинами от большой утраты. Его сердце дрогнуло, а горло стянула удавка сочувствия, когда он услышал ее надломленный голос:
– Вся моя жизнь – сплошная ложь! Я потеряла все, даже свое имя… Я не знаю больше, кто я и что делать…
По ее щекам потекли слезы. Феликс не смог остаться в стороне, хоть ему и пришлось побороться с собственной гордостью. Едкая мысль «пусть ее утешает Нэмет» огрела его жаркими розгами, отчего он даже стремительно выпрямил спину, но все равно подскочил к Айси и обнял ее. Она, сотрясаясь всем телом, утонула в его руках.
Феликс чувствовал, как увлажняется его кофта на груди, но лишь застыл истуканом на месте, успокаивающе поглаживая ее по волосам. Даже сейчас, в таком разбитом состоянии, она казалась ему прекрасной. Ее близость, тепло и уязвимость взволновали его, он еще никогда не испытывал такого влечения. Его душа рвалась к Айсин, и ему было недостаточно просто стоять тут подобно столбу и впитывать ее слезы, как губка. Фелу хотелось сделать нечто большее, заставить мир перевернуться, но не дать ее мечтам кануть в пропасть. Однако сколько он ни мучил свой мозг требованием срочно выдать гениальную мысль, там было пусто. Горечь от безысходности и собственной беспросветной тупости разлилась во рту, как сироп из лекарственного дягиля.
Феликс лишь тяжело вздохнул и прижал ее крепче к груди, словно пытался забрать себе ее печаль. «Почему всегда все так непросто? – спросил он себя. – Вот бы что-то понимать в этой дурацкой алхимии… Наверняка как-то можно связаться с Землей… жаль, что у них нет магических межгалактических телефонов… Боже, телефон!»
От пришедшей идеи он даже вздрогнул и чуть не кинулся шарить по карману в поисках смартфона, но тут же отмел эту идею, ведь кто он такой по сравнению с девочкой-гением. Если уж Лиар говорила, что нельзя исправить поломку, значит, это действительно так. Однако тревога все равно грызла его, подобно долгоиграющей мучительной мелодии.
– Девчат, – Феликс задумался и не сразу понял, что слышит себя. – Этот хмырь в моей башке не говорил, как и когда он появляется? От чего это зависит?
Лиар, почтительно замершая в стороне, встрепенулась, словно ее застали за подглядыванием в замочную скважину.
– Он – нет, но насколько я знаю, Осколки могут брать верх над сознанием носителя только в случае его крайней усталости.
Айсин отстранилась, похоже, заинтригованная его вопросом. Она торопливо вытерла слезы, но глаза все равно остались покрасневшими. Фел нехотя отпустил ее из своих объятий и повернулся к Лиар.