В нашем бостонском офисе справедливо решили, что для слежки за доставщиками нужен неприметный человек. Мой босс затребовал от нашего бюро в Антверпене все данные по этому делу. Он послал мне копию их доклада и вот какой результат:
1. Экспортер взвешивает и упаковывает алмазы, отдает шоферу, и тот расписывается.
2. Шофер отвозит пакет в аэропорт, а представитель почтового отделения получает пакет и расписывается.
3. Пакет получает летчик и расписывается.
4. В Бостоне служащий аэропорта принимает пакет и расписывается.
5. Если самолет прибывает ночью, алмазы убирают в сейф.
6. Утром водитель броневика забирает алмазы и, конечно, расписывается. Он доставляет алмазы непосредственно заказчику.
7. Заказчик открывает пакет, видит симпатичную коллекцию гальки, говорит «о господи» или что-нибудь подходящее в такой ситуации.
8. Импортер звонит в страховую компанию и начинает дико орать.
В Антверпене клялись, что подмена не могла произойти на их стороне. На них работали суперпрофессионалы.
И мне хотелось в это верить. Предположение о замене алмазов прямо в воздухе казалось совершенно неправдоподобным. Значит, это происходило на земле. В Бостоне?
Но каким образом?
Три недели я проработал в аэропорту обычным курьером и ничего подозрительного не заметил. Мне выдали такой же, как у всех, комбинезон — без единого кармана. Мы переодевались в комнате, где были телекамеры, и каждого из нас тщательно обыскивали. Я следил и слушал... И получил свое — пакет с алмазами снова был заменен.
Поэтому я сделал то, что любой нормальный человек сделал бы на моем месте — напился. В пять часов утра я сидел на кровати в номере отеля и повторял одно слово. Похожее на «эврика», только короче. Я понял, что подмены устраивает высокий плечистый мужчина, у которого вместо одной ноги пластиковый протез. Кто будет обыскивать ногу?
Мой босс приказал изготовить в нашей лаборатории несколько пакетов с радиопередатчиками. «Жучки» полетели в Антверпен, а оттуда в Бостон.
Мы поймали его, когда он подошел к воротам. Система сработала и зазвенела.
Итак, я возвращался в Нью-Йорк, ожидая награды от моего босса.
Но вместо похвалы я получил обычную головомойку. «Неоправданные расходы», «пустая трата времени» и «чем вы только занимаетесь, Лэнихем?» — вот суть его получасового разноса.
Спустив меня таким образом с небес на землю, генерал Дэвидсон (генерал морской пехоты в отставке) взял одну из папок, лежащих перед ним, и пошуршал страницами. Так он хотел придать большую важность тому, что хотел сообщить. Затем он стал читать вслух:
— Клиент — компания «Бартольд». Погибшая — Энн Грегори, застрахована на 300 ООО долларов. Грегори утонула во время подводных исследований пресного озера на острове Сант-Криспин. Наследники — ее сестра Ширли
Грегори и некий доктор Халвер. Погибшая вроде бы "была с ним обручена...
Голубь сел на карниз за окном и начал прихорашивать перышки. Дэвидсон говорил долго, но я не слушал. Если дело поручат мне, то всегда можно самому прочитать, а эти словесные упражнения...
— ... поэтому прыгай в самолет и лети, — закончил речь генерал, и я сразу проснулся.
— Лететь? Куда?
— Ты что, не слышал? На остров Сант-Криспин!
— О, разумеется, сэр! Но где, собственно, этот остров Сант-Криспин?
— В Британской Вест-Индии!
После трех недель в холодном Бостоне это было как раз то, о чем я мечтал. И, конечно, старикан все учел. Он подбросил мне горячий островок как шоколадку за дело с алмазами.
— Благодарю вас, сэр, — сказал я, вставая и забирая досье.
— И не сори там деньгами! — крикнул он мне в спину.
На сборы ушло целых десять минут — дольше, чем
заказать билет прямо из офиса. И вот я уже смотрю в иллюминатор на скучные волны.
Вид в салон намного лучше. Тут действительно есть на что полюбоваться — у стюардессы такие ноги...
— Как в раю, — шепчу я.
— Вы что-то сказали, сэр? — спрашивает мисс Ноги.
— Выходи за меня замуж, — говорю я, и она весело смеется.
Когда самолет начал снижаться, я открыл досье. Фактов немного, да и те не очень вразумительные, честно говоря.
Энн Грегори занималась морской биологией. После смерти родителей переехала на остров Сант-Криспин, где купила большую виллу на берегу пресного озера. Результатом исследований этого озера стала ее книга, имевшая неожиданный успех не только в научных кругах, но и среди широкой публики. У автора оказался высокий художественный стиль.
М-мг... Значит, мы имеем знаменитую писательницу на крохотном островке посреди Карибского моря.
В доме живет ее сестра Ширли. Что касается доктора Халвера, то он гость на вилле. С Энн Грегори он познакомился еще в университете. Она и после публикации книги продолжала изучать подводный мир озера Барнаби. Использовала, однако, не акваланг, а просто маску с ластами, потому что озеро было мелкое и только в центре была таинственная глубокая впадина. В тот злополучный день Энн Грегори вышла из дома как обычно в одиннадцать часов, с маской и с ластами. До озера было всего сто метров. Минут через пять Ширли Грегори и доктор Халвер поехали в соседнюю деревню, чтобы купить к обеду фруктов и рыбы. Они вернулись после двенадцати.
Энн еще не было дома.
Она не появилась и в час пятнадцать, когда обед подали на стол. Ширли и доктор Халвер забеспокоились. Они пошли к озеру. Энн и там не оказалось. Через час они подключили к поискам прислугу — Тимоти и Дороти Тэвиш.
Тимоти и нашел труп. Энн лежала, в маленькой бухточке, раскинув руки и ноги. Маска и дыхательная трубка пропали, хотя следов насилия не было видно.
Сумма страховки равнялась 300 ООО долларов.
Из них 240 ООО получала сестра погибшей и 60 ООО — доктор Халвер.
Я остановился в отеле «Пиратское гнездо». Комнаты там были чуть меньше кабинки туалета в нью-йоркском «Радио-сити».
Под потолком еле вертелся допотопный вентилятор. Крошечный бар казался оазисом. Снаружи был узкий балкон, и я расположился там в кресле-качалке, глядя, как глупая луна выплывает из Карибского моря. И это рай? Может быть...
Утром я позвонил Ширли, и она любезно пригласила меня на обед. Приятный голос, по крайней мере по телефону... Взяв одно из двух имеющихся на острове такси, я назвал адрес.
Отличное приобретение сделала покойная Энн Грегори! Большой дом на берегу озера Барнаби смотрелся чудесно. Множество башенок, куполов, минаретов, лесенки, тенистые переходы и застекленная терраса — настоящий дворец. Из него получился бы роскошный бордель.
Я расплатился с шофером и тут увидел девушку, идущую от дверей дома, красивую, как куколка. Густые черные волосы, приятная улыбка... и босиком. Ноги были грязные. Как это понять? С такой фигурой можно и ноги не мыть?
— Мисс Грегори? — Я одарил ее улыбкой № 4 — медленное сокращение лицевых мускулов, от которого молодые женщины начинают ржать, как кобылы в жару.
— О, нет, что вы, сэр! — ухмыльнувшись, ответила она. — Я Дороти Тэвиш. Я здесь работаю. Мисс Ширли и доктор Халвер ждут вас, сэр.
Я моментально включил улыбочку № 6 — самую откровенную и развратную, предназначенную служанкам, официанткам и секретаршам. Вот теперь получилось! Дороти сразу заулыбалась.
В прохладной полутемной столовой пахло креветками, сваренными в масле и с чесноком, а также французскими духами, от всех этих утонченных запахов вздрагивали сердце и ноздри. Широкий стол из красного дерева был уже накрыт, поэтому был понятен источник первого запаха, а второй окружал молодую леди, которая встала при моем появлении.
— Мистер Лэнихем, добро пожаловать на Сант-Криспин, — сказала она.
Высокая... стройная, как фотомодель... волосы черные, коротко подстриженные... ей лет 28... взгляд спокойный, холодный... не красавица, но что-то в ней есть, это безусловно... грудь маленькая... изумительный загар... обнаженные плечи... заманчиво смотрится.
Я пожал ей руку и выразил соболезнование по поводу трагической гибели Энн. Мне показалось, что в углу кто-то стоит. Повернувшись, я увидел гиганта.
— Доктор Саймон Халвер, — представила его Ширли.
И доктор вышел из тени. Почему-то я хотел съездить
ему по физиономии. Может, мне не понравились его тонкие, закрученные кверху усики, а может, меня разозлила снисходительная улыбка или эта его небрежно поданная рука. А скорее всего, я негодовал оттого, что он был почти на голову выше меня — настоящий атлет с крутыми плечами и узкими бедрами.
Загарчик у него тоже был что надо, и полный рот зубов, белых, как клавиши нового рояля. Но, думаю, больше всего меня раздражала его футболка. Короткие рукава он еще и загнул — конечно, чтобы похвастать своими бицепсами!
Обед был великолепный. Креветки, цыплята жареные с чесноком, рис, салат, удивительный и неповторимый. Я навалился на еду, ни словом не упомянув о деле. Какой-то парень подал напитки. Ширли называла его Тимоти. Я немедленно сообразил, что это Тимоти Тэвиш — дворецкий и одновременно муж обворожительной смуглянки Дороти.
Он был маленький, тоже смуглый и быстрый как молния. У меня мелькнула дурацкая мысль — я сравнил его с атлетом Халвером и, пожалуй, поставил бы на Тэвиша, который даже с виду походил на отполированную сталь.
Мы заговорили о жизни и смерти. Ширли Грегори и доктор Халвер отвечали честно. Я не заметил ни тени сомнения, ни дрогнувших ресниц, ни застывших поз — ничего.
— А давно вы обручились с Энн? — спросил я доктора.
Он развел в стороны свои мускулистые руки, потянулся и чуть не зевнул.
— Да лет шесть, — сказал он. — Если это важно.
Я пожал плечами, но не стал копать глубже. И повернулся к Ширли:
■
— Нет ли в доме фотографии вашей сестры? Кроме того, я хочу побеседовать с прислугой.
— Конечно! — с готовностью ответила Ширли.
Сначала она принесла снимок. На нем Энн Грегори
стояла в резиновом водолазном костюме, облокотившись на одну из колонн у дверей дома. Энн была крупная женщина, не похожая на младшую сестру. Ни грамма жира — все солидные мускулы.