— Это их лодка? — спросил он.
У Марши подпрыгнуло сердце прямо к горлу. Но когда она разогнулась и повернулась к нему с кастрюлей в руках, на лице ее не было заметно ни капли волнения. Посмотрев в окно, она заметила, что лодка медленно движется.
— Мне трудно сказать, лодка очень далеко. И она слишком медленно движется. Похоже, они поплыли вдоль берега.
Марша прошла к раковине, налила в кастрюлю воды, поставила на конфорку, включив ее сразу на высокую температуру. Худой продолжал смотреть в окно. Наконец отошел и сел за кухонный стол, где уже сидел его приятель.
— Они подплывут через полчаса или минут сорок, если будут двигаться с такой скоростью, — сказал толстый, — у нас есть время.
На часах Марши было без пяти пять, когда закипела вода. Убавив нагрев, она достала пачку спагетти, открыла ее и положила спагетти в воду. Худой опять поднялся и подошел к окну.
— Осталось около четверти мили, но, похоже, они действительно собираются прокатиться вдоль берега, и еще не скоро будут здесь.
Он вернулся к столу. Марша достала две тарелки и поставила перед ними.
— А вы не будете с нами? — спросил толстый.
— У меня нет аппетита, — сухо ответила она.
— Вы твердый орешек, док, — в голосе худого звучало восхищение, — большинство женщин на вашем месте сейчас устроили бы визги и вопли.
Не ответив, она положила салфетки в серебряных кольцах, поставила масло и натертый сыр пармезан, достала большую буханку итальянского хлеба и начала резать.
— Вы говорили про пиво. Пожалуй, не помешает немного со спагетти, — сказал толстый.
Поставив тарелку с нарезанным хлебом на стол, она молча достала две банки пива, открыла и налила в два длинных высоких стакана. Потом попробовала вилкой спагетти и выключила нагрев под ними и под соусом.
Оставив спагетти в воде, она захватила рукавичкой горячую кастрюлю с соусом и вылила его в большую чашку. Отнесла и поставила на стол. Потом заткнула сливное отверстие в раковине, вывалила туда спагетти и промыла, прежде чем выложить их в другую чашку. Поставила спагетти на стол с большой сервировочной вилкой и ложкой и спросила насмешливо:
— Что-нибудь еще?
— По-моему, все есть, — сказал худой. — Давай, приступай, Джордж, а я взгляну еще разок на всякий случай.
Он опять подошел к окну.
— Все еще катаются. Будут через полчаса, не раньше. — И снова сел за стол.
Марша прислонилась спиной к раковине, пока оба накладывали себе на тарелки огромные порции спагетти и обильно поливали густым коричневым ароматным соусом, не забыв положить в него по четыре больших мясных шарика.
— Ммм… — попробовав, промычал с набитым ртом худой. — Вы готовите спагетти лучше, чем сами итальянцы. Но соус слишком острый, просто огонь. Я имею в виду, что вы переложили туда специй.
— Мой муж обожает это блюдо острым, а если соус будет сладким — это уже не то.
Последующие пятнадцать минут мужчины ели с аппетитом в полном молчании. Первым наелся худой. Запил пивом, отодвинулся со стулом от стола и потрогал живот.
— Да, соус был что надо. Я даже весь вспотел, так стало жарко.
Он опять пошел к окну, выглянул.
— Мы управились вовремя. Они перестали кататься вдоль берега и теперь гребут к дому. Осталось каких-нибудь сто метров.
Толстый допил свое пиво и тоже подошел к окну. Потом взглянул на Маршу и вытащил пистолет из-под пиджака.
— Пожалуй, лучше убрать ее. Вдруг попытается крикнуть и предупредить их.
— Я бы на вашем месте не делала этого, — спокойно сказала Марша, — убить меня сейчас для вас равносильно тому, чтобы покончить самоубийством. Я единственный доктор на двадцать миль кругом, и вам никто больше не сможет помочь.
— Что? — нахмурился худой. — О чем это вы болтаете?
— Чувствуете слабое жжение в желудке? — спросила Марша. — Сначала вы потели, вам было жарко, а теперь пот стал холодным, верно? Взгляните друг на друга. Зеленоватый оттенок кожи — первый признак отравления фосфором.
Оба невольно повернулись и одновременно уставились друг на друга. Потом снова воззрились на женщину.
— Я не вижу никакой зелени, — сказал худой, — к чему это вы клоните, док? Давайте выкладывайте, да побыстрее.
Марша достала с подоконника стоявшую за занавеской банку. Открыла крышку, показав, что в банке пусто, потом повернула этикеткой, где большими красными буквами было написано: «КРЫСИНЫЙ ЯД».
— Я сразу поняла, что вы люди Марка Фледжера, как только увидела, как он, — она кивнула на толстого, — делает себе укол. И пока он объяснял вам, что я его застала за этим занятием, я насыпала это в соус.
Мужчины, остолбенев, уставились с ужасом на пустую банку. Джордж начал поднимать пистолет.
— Я могу спасти вам жизнь, — быстро сказала она, — если вы сейчас же выпьете противоядие, которое я вам дам. Но уже через пятнадцать минут будет поздно.
Джордж осипшим голосом проговорил:
— Давайте сюда ваше противоядие, не то я разнесу вам голову!
Марша была бледна, как и двое мужчин, но голос ее оставался ровным.
— Вы ничего мне не сделаете, иначе с вами будет кончено. Я дам вам противоядие только после того, как вы положите свои пистолеты на кухонный стол.
Поскольку оба молча смотрели на нее, она спокойно добавила:
— Основной компонент этого яда — фосфор. И он сейчас с каждой секундой все больше впитывается в вашу кровь. Теперь у вас в желудке горит огонь, и вы испытываете легкую тошноту. И по коже пошли мурашки, видите? У вас нет времени со мной спорить.
Мужчины посмотрели друг на друга, и то, что они увидели, вызвало у них панику. Оба, не сговариваясь, подбежали к столу и положили свое оружие — толстый бросил автоматический большой пистолет, а худой вытащил револьвер с тупым дулом и положил сверху.
Марша взяла пистолет и револьвер и выбросила из кухонной двери на улицу.
Закрыв дверь, она решительно произнесла:
— Первым делом надо прекратить разрушительное действие фосфора, а потом прочистим вам желудки.
С полки под раковиной, поискав среди пустых банок и бутылок, достала бутылку с какой-то жидкостью, налила оттуда в два стакана примерно по сто граммов.
— Это всего лишь скипидар, — сказала она, — он образует тяжелый густой осадок, прореагировав с фосфором, и предотвратит дальнейшее поступление яда в кровь. Выпейте это.
Оба послушно выпили.
— Это еще не все, — тон у Марши был категоричный, — теперь надо вызвать рвоту.
Она наполнила два больших высоких стакана теплой водой, насыпала туда сухой горчицы и размешала.
— Скорей, док! — простонал худой. — Мой желудок горит огнем!
— Теперь нельзя спешить. Надо дать время фосфору прореагировать со скипидаром. Идите в ванную комнату и ждите, пока я не принесу вам это. Быстрее!
Через десять минут, когда Джед Хармон и сержант Картрайт вошли через заднюю дверь кухни с пристыженным видом (они не поймали ни одной рыбы), Марша сказала:
— У нас гости, но не надо волноваться по этому поводу. Сейчас они — мои пациенты.
Она отвела мужа и сержанта в ванную комнату, где оба гангстера стояли на коленях рядышком, опустив голову в ванну. Их рвало.
— Джонни Майнер и Джордж Игла! — пораженно воскликнул сержант Картрайт. — Первые люди в банде Марка Фледжера! Что с ними произошло?
— Они съели спагетти с моим соусом после того, как я насыпала туда порядочную порцию красного стручкового перца.
— И от этого им стало так плохо?
— Ну не совсем. У них разыгралось воображение, так как они подумали, что съели крысиный яд, который вы вчера рассыпали в сарае. Они думали, что я насыпала яд в соус. — И так как оба молчали, глядя на нее во все глаза, добавила: — Они решили, что я медик. Я не стала им объяснять, что я — доктор психологии.
ЭЛЕМЕНТ РИСКА
Я очень расстроился, когда узнал, что муж моей сестры уезжает на целую неделю. Я был у них в гостях, и за обедом Лайл сказал, что утром летит в Чикаго.
— Надолго? — спросил я.
— Буду дома в следующий понедельник.
— Целая неделя! — воскликнул я, чем напугал маленького Тода. Малыш чуть не выронил ложку. — Ты собираешься оставить Марту одну на целых семь дней?! Это когда по городу бродит маньяк?!
И я тут же пожалел о своих словах. Мне нравился Лайл, но он был слишком чувствительный, и в разговоре с ним надо было выбирать выражения. Если ему что-то не нравилось, он замыкался и молчал часами.
Марта, наверное, подумала о том же, потому что стрельнула на него глазами, но на этот раз Лайл сидел как ни в чем не бывало.
— У меня есть Тод, который защитит нас в случае опасности, — улыбнулась она.
Нашла защиту! Тоду было три годика. Мальчишка сидел на высоком стульчике между нами.
Почему дядя Тод кричит? — спросил мой тезка.
Потому что у твоего дяди мозги набекрень, — ответила Марта. — Ешь картошку и никого не слушай.
Однако опасность действительно существовала, и очень серьезная. В нашем городе орудовал маньяк. Он успел уже задушить шесть женщин их собственными чулками, поэтому его и прозвали — Чулок-убийца. Естественно, у него появились последователи, двое сумасшедших в Чикаго и в Канзас-Сити, которые убивали женщин подобным же образом. Все женщины, убитые в Сент-Луисе, были молодые и красивые. Все были замужем, но находились одни дома. Отсюда и мои волнения. Правда, в четырех случаях из шести мужья просто где-то задержались вечером, и только в двух случаях мужей не было в городе.
Все происходило по отработанному сценарию. Убийца проникал в дом поздно ночью, находил пару чулок, одним чулком душил жертву, а другой уносил с собой на память.
Ничто не указывало на сексуальное домогательство, и ни одного отпечатка пальца убийцы не было найдено. Очевидно, он работал в перчатках. Только один раз его успела заметить женщина, но в темноте и со спины. Он выходил из дома, где совершил очередное убийство. Жертва жила на первом этаже двухэтажного дома, а свидетельница — на втором. В половине третьего ночи женщина спустилась во двор, чтобы поймать своего кота, который громко мяу