Чарли Арме был худенький, маленький, едва ли пять футов и шесть дюймов, и весил он фунтов сто, может, чуть больше. Кулачки у него были такие крошечные, что явно не годились для драки. Светлые волосы и голубые детские глаза тоже не производили устрашающего впечатления. Он выглядел как мальчишка, хотя ему было уже тридцать восемь лет.
И совсем другое дело Фрэнк Кастен. Вот на кого было страшно взглянуть. Просто шкаф! Огромные плечи и грудь, волосатая и черная, как у гориллы. Широкий приплюснутый нос, увесистые кулаки — короче, настоящий монстр. И настроение у него было соответственное.
Никто не помнит, с чего это началось. Как обычно, после напряженной работы в банке Чарли Арме зашел в бар, чтобы немного расслабиться. Ничто не мешало ему это сделать, потому что он был холостяк. Он заказал двойную порцию виски, маханул сразу, и все, что так давило его целый день, стало неважным, потеряло свою остроту и отошло в прошлое.
И вдруг во весь горизонт перед ним возникла мощная фигура Фрэнка Кастена. Перевесившись через стойку, это чудовище жаловалось Сэму на свою несчастную жизнь.
Оказывается, у Фрэнка было много проблем. Во-первых, сын. Пятнадцать лет и полный балбес. Учиться не хочет. Каждый раз берет без спроса машину, а ездить не умеет. Ну что с ним делать? Конечно, бить, пока мозги не вылетят.
Чарли не выдержал и сказал:
— Нельзя бить ребенка.
Он не какого-то конкретного ребенка имел в виду и не обращался непосредственно к Фрэнку. Просто Чарли вспомнил сцены из своего детства, очень неприятные сцены наказания ремнем по голому телу и гулкие хлопки в ванной комнате.
Но Фрэнк воспринял это на свой счет. Он посмотрел на Чарли злобными, налитыми кровью глазами.
— А тебя кто спрашивает?
Чарли его даже не услышал. Воспоминания нахлынули на него, под их впечатлением он заказал двойную порцию и с хмурым видом потягивал свой бурбон.
Второй проблемой Фрэнка Кастена была, разумеется, жена. Все время защищает этого гаденыша. Ее послушать, так во всем виноват Фрэнк. Она его пилит с утра до ночи. Что бы он ни сделал, все не так. Ребенка не трожь. Чуть он за ремень, она в истерику. Проклятая баба! Бить ее надо. Этого ублюдка бить и ее.
— Стыд и позор, — сказал Чарли.
Фрэнк развернулся, как бульдозер, его бицепсы угрожающе вздулись.
— Кто-то что-то сказал?
— Я говорю — стыд и позор, — повторил Чарли.
Перед его мысленным взором стояла мать с лицом, распухшим от побоев, а в ушах звучали пьяные выкрики его отца.
— Да ты кто такой? — удивился Фрэнк. — Что ты об этом знаешь?
— Я знаю все, — сказал Чарли.
— Сгинь, пупс! Не лезь не в свое дело.
От выпитого виски Чарли расхрабрился настолько, что забыл об осторожности. Он чувствовал себя героем, большим и сильным.
— Нельзя делить все только на свое и чужое! — закричал он как с трибуны. — Мы живем в одном мире. Человек — это не остров в океане. Если ты бьешь свою жену, Фрэнк Кастен, или ты бьешь своего сына, это значит, что ты бьешь меня. Я приказываю тебе остановиться, я повелеваю! Ты есть самое настоящее зло. А зло должно быть уничтожено…
Фрэнк тоже успел прилично тяпнуть. Он не любил критику, особенно в свой адрес. В данном случае им управляли инстинкты, и действовал он сообразно своему необузданному характеру. Он сжал правую руку в кулак и резко, не размахиваясь, двинул своего оппонента в челюсть. При таком ударе Чарли остался бы без головы. Но самые слабые — они самые сильные. Чарли спасло то, что он почти ничего не весил. Ни его голова, ни его тело не оказали ни малейшего сопротивления. Он отлетел как пушинка к противоположной стене и упал.
Как теннисный мячик, он тут же подпрыгнул. С разбитой губы капала кровь, лицо было бледное, а он все равно бросился на Фрэнка.
В баре было человек десять. Двое схватили Чарли, а остальные навалились на Фрэнка. Какую-то секунду трудно было даже предположить, чем закончится это противостояние.
Сэм Джессап, толстый, краснолицый и злой, поднялся над стойкой, словно будда, и заревел:
— Я вызываю полицию!
Он подкрепил свою угрозу, схватив в каждую руку по бутылке, и вполне мог размозжить кому-нибудь голову, прежде чем дойдет до рукоприкладства. Возможно, именно Сэм восстановил порядок.
— Ладно, — сказал Фрэнк сердито. — Но этот сморчок пусть больше не попадается мне на глаза.
И он сразу вышел.
Сэм и еще несколько человек подошли к Чарли, сочувствуя, но он вытер кровь с подбородка и сказал, что помощь не требуется.
Он еще долго сидел в баре и выпил гораздо больше своей обычной дозы. Виски обжигало рану на губе, но Чарли не замечал этой боли. Глубоко внутри горела другая рана, обжигала другая боль. В нем проснулись примитивные инстинкты. Он жаждал мести. Ему хотелось отомстить всем. И Фрэнку Кастену в том числе. Но всем он отомстить не мог. Кое-кто уже давно умер, ушел далеко. А вот Фрэнк Кастен был еще живой…
Это судьба так распорядилась, он ничего не придумывал, не планировал заранее.
Встреча была неожиданной, как для одного, так и для другого. Фрэнк Кастен, возможно, забыл обо всем, а Чарли только мечтал ему отомстить, но не мог это сделать.
Так что это чистая случайность, что они встретились ночью, лицом к лицу, через неделю после пьяной ссоры.
Конечно, в маленьком городке они должны были встретиться рано или поздно. Но не обязательно один на один. Не обязательно ночью. И не обязательно после того, как Чарли напился вдрызг, хотя с некоторых пор напиваться после работы стало его привычкой.
Они встали как вкопанные и несколько секунд молча смотрели друг на друга.
— Ну что, сморчок, расхотел давать советы? — спросил Фрэнк.
Чарли кипел от злобы, но даже пьяный он понимал, что связываться с Фрэнком на темной пустынной улице опасно. Его челюсть все еще болела после того сокрушительного удара Фрэнка неделю назад. Но его словно кто-то дернул за язык.
— Я уже сказал, что о тебе думаю, — ответил Чарли, — и мое мнение не изменилось.
Фрэнк двинулся на него, медленно раскачиваясь как горилла. Дикарь он и есть дикарь. Осознав, что не время для мести, Чарли повернулся и дал деру.
Казалось, что такое поспешное отступление должно было удовлетворить Фрэнка. Инцидент был бы исчерпан. Почему-то этого не случилось. Чарли с ужасом услышал за своей спиной буханье ботинок и понял, что его догоняет эта страшная обезьяна. Он прибавил скорость. Сейчас его преследовал еще и страх, несущийся за ним по пятам с самого детства — много лет назад Чарли так же убегал от своих заклятых врагов.
Только страх помогал ему уходить от погони. Он пробуждал забытые инстинкты. Как зверек, он бежал стремительно, сворачивая то на одну улицу, то на другую, путая следы. Уже стих топот ног за спиной, но Чарли боялся оглянуться — страх неизвестности был еще сильнее.
Тогда и вмешалась судьба. Чарли увидел прямо перед собой невысокий забор. Белый, недавно покрашенный аккуратный заборчик резко выделялся в темноте. Он был невысокий для кого-нибудь другого, но для Чарли это было почти непреодолимое препятствие.
Тупик. Мышеловка. Или беги обратно навстречу гибели, или прыгай. И Чарли прыгнул. Какими-то неимоверными усилиями он перебрался через забор, пробежал немного и услышал за спиной дикий грохот. В этот раз Чарли все-таки оглянулся.
Он замер. В лунном свете было хорошо видно, что случилось. Фрэнк очень самоуверенно решил просто перепрыгнуть через забор, зацепился ногой, вышиб две доски и рухнул, ударившись головой о землю.
Чарли затаил дыхание. Никто не выглядывал из окон, никого не взволновал этот шум. Полная тишина на улице. Кое-где в окнах еще горел свет. Чарли оглядывался и прислушивался. Все было спокойно. Ночную тишину нарушало только хриплое дыхание Чарли. Его враг не шевелился и не издавал ни звука.
Это был шанс. Чарли действовал быстро, почти не раздумывая. Ни сомнений, ни вопросов. Теперь, когда это чудовище в его руках, он может наконец отомстить. Фрэнк Кастен должен понести наказание. Он — зло, а всякое зло должно быть уничтожено.
Чарли поискал глазами подходящий объект для уничтожения зла. Им оказался обыкновенный кирпич, один из тех, которыми обкладывают цветочные клумбы во дворах. Чарли поднял кирпич и подошел к неподвижному телу. Медлить нельзя. Фрэнк Кастен был без сознания, но мог очнуться в любую минуту. Чарли прицелился и ударил его кирпичом по голове.
Затем он пошел домой.
Хотелось бежать, потому что страх перед Фрэнком Кастеном уступил место другому страху. Но Чарли заставил себя идти медленно и спокойно, как будто он ничего не сделал.
Утром он и вовсе почувствовал себя хорошо. Начинался новый день, ярко светило солнце. Он съел с удовольствием свой завтрак и пошел на работу в банк, совершенно как обычно.
Он вежливо здоровался со своими сослуживцами. Президент банка мистер Сидней Ленкер стоял в дверях своего офиса и как-то необычно смотрел на Чарли.
— Доброе утро, мистер Ленкер, — сказал он.
— Доброе утро, Чарли, — ответил мистер Ленкер.
Их главный банкир был маленький, пухленький, очень гордый собой. Из-за стекол очков в тонкой стальной оправе его глазки сверкали хитренько, как у кота, учуявшего мышь.
— Что с тобой случилось, Чарли? — спросил он.
Чарли замер на месте.
— У меня все нормально. А что могло случится?..
— Я слышал, что ты начал неумеренно пить, Чарли.
Он даже улыбнулся, услышав такие пустяки.
— Ах это! Да, знаете, я люблю пропустить рюмочку вечером, но не больше, уверяю вас, сэр, это никак не отражается на моей работе.
Ленкер не улыбался, но взгляд его слегка помягчел.
— Что ж, для меня это самое главное, — сказал он, повернулся и ушел к себе в офис.
«Старый говнюк! Капиталист проклятый! Ему на все наплевать, лишь бы его рабы покорно гнули спину на него». Так думал Чарли о своем хозяине и в это время заметил, что в офис к мистеру Ленкеру вошел шериф Том Мэдден. Через минуту Ленкер и шериф вышли из офиса, и президент показал пальцем на Чарли. Шериф надвигался как грозовая туча.