— Мой добрый друг!
Получив возможность разрядиться, Мьюл повернулся и, размахнувшись, нанес удар. Пораженный мексиканец отлетел и сел на полу, потом вскочил. Мьюл, подойдя, размахнулся снова. Мексиканец оказался прижатым к стене. Ухмылка слетела с его залитого кровью лица, черные глаза протрезвели. Как разъяренный бык он ринулся на обидчика и вышиб его за дверь. Мьюл перелетел через проезжую часть, оказавшись в водосточной канаве.
Он пересек рельсы, чуть не попав под товарняк, потом бежал рядом с поездом, и гудок пронзительно звенел в ушах. Наконец залез в овраг с перекати-поле и затаился там. Успокоившись и обдумав свое положение, он принял решение.
Поздно вечером Мьюл вылез из оврага и в винной лавке купил две бутылки виски. Пошел домой, вымылся и переоделся. Достал из чемодана тяжелый револьвер и засунул его под пояс, спрятав под рубашкой. Взял одну бутылку виски и пошел к клерку.
Мьюл просидел у клерка, пока не напоил того виски. Наконец клерк свалился со стула и уснул. К этому времени на улице стемнело.
Мьюл включил настольную лампу и, наклонившись, хлестнул пьяную храпящую рожу клерка, потом, удовлетворенный, взял со столика будильник и отвел его стрелки на час назад. Погасил свет и вышел. На часах еще не будет и полночи, когда он вернется. Разбудит клерка и постарается, чтобы тот, протрезвев, не запомнил, сколько времени на часах.
Потом, после второй бутыли, когда клерк снова отключится, он поставит стрелки на правильное время. Выйдя на улицу, Мьюл взял направление в гору.
Подъем занял больше времени, чем он ожидал, но все-таки времени вполне хватало для задуманного. Подойдя к дому, он удивился, найдя дверь незапертой.
Димпл стояла посреди гостиной.
— Я ждала тебя.
Он прислонился к камину, переводя дух.
— Ты оставила кое-какие вещи в моей комнате.
— Я знаю.
— Это была твоя ошибка.
Она кивнула.
— Твои инициалы вышиты на этих вещах.
— Да.
— Как поступит твой муж, если я пойду в ресторан и швырну эти вещи на стойку перед его носом?
— Ему будет больно.
— Что он сделает?
Она облизала губы.
— Скорей всего, разведется со мной.
— И что ты потом будешь делать?
— Я не знаю.
— Будешь до конца дней работать на кухне или отправишься снова кормить свиней? Хочешь этого?
— Нет.
Он долго молча смотрел ей в глаза.
— Господи, — сказала она, — одна ошибка за двадцать лет — и все летит к черту.
Он пожал плечами, довольный:
— Ты у меня в руках, это правда.
— Да, я у тебя в руках.
— Когда старик вернется домой, ты поможешь мне его убрать.
Она затрясла головой:
— Я не смогу этого сделать…
— Может быть, ты пока еще не поняла до сих пор, с кем имеешь дело?
И ударил ее по лицу. Она упала на столик для коктейлей, потом поднялась и села на диван, глядя на него с ужасом.
— Может быть, это поможет тебе понять, — сказал он и сел рядом с ней на диван. — Когда мне в руки плывет такой шанс, я не могу его упустить, поняла?
Они сидели какое-то время молча, слушая, как ветер шумит в соснах и тикают часы на каминной полке.
— Не вздумай бежать и доносить на меня в полицию. У меня будет алиби, что я был в городе, когда старик вернулся домой.
Она молча закрыла лицо руками.
— Когда все будет кончено, я пойду в город. Рано утром, перед рассветом, ты поедешь вниз и заявишь, что с твоим мужем произошел несчастный случай… Не пытайся приехать туда до меня. Я пристрелю тебя на дороге, когда ты будешь проезжать мимо.
Он встал.
— Теперь пойдем, поможешь мне перерезать телефонный провод.
Когда они вернулись в гостиную, шел уже двенадцатый час ночи.
Они опять сели на диван перед камином.
— Когда все закончится, не думай, что тебе удастся не выйти за меня. Ты не проживешь долго, не успеешь потратить свои деньги.
— Я знаю.
Они смотрели, как стрелки часов ползут к двенадцати.
Наконец наступила полночь. Через несколько минут они увидели свет фар поднимавшегося в гору автомобиля и перешли на кухню.
— Я буду подглядывать в щель балконной двери. Ты останешься на кухне. Если попытаешься выйти и предупредить его, я убью вас обоих.
— Я не стану его предупреждать.
Он достал револьвер.
— Сделай все, чтобы он вышел на балкон со стаканом виски, как всегда.
— Не беспокойся, он всегда так делает.
Скоро послышались шаги у парадной двери.
— Дай-ка мне какую-нибудь тряпку завернуть дуло. Не хочу кровью запачкать балкон, когда я сброшу его через перила.
Она дала ему полотенце.
— Сегодня тебе будет не по себе. Но это пройдет. Завтра наступит новый день.
Он открыл дверь и быстро ступил на балкон.
Когда мистер Ньюмен вошел на кухню, Димпл наливала ему в стакан виски. На лице его застыло удивление.
— Я только что слышал крик, долгий, как будто кто-то провалился в пропасть.
— Наверно, какой-то зверь, — ответила она, — я тоже слышала.
Он ослабил узел галстука, улыбаясь и радуясь встрече с ней. Взял стакан и пошел к балкону.
Димпл остановила его за руку.
— Ты выпьешь здесь.
— А почему не на балконе?
— Балкона больше нет. Сегодня вечером вернулся Панчо. Я попросила его срезать балкон совсем. Его больше нет.
Всю ночь она пролежала с широко открытыми глазами, прислушиваясь к вою койотов внизу в каньоне.
Элайджа Эллис
ЗАСТЕНЧИВЫЙ УБИЙЦА
Подозреваемый казался самым тихим человеком на свете. Маленький, скромный, седенький мужичок. Глаза мутные. Он часто мигал, глядя то на шерифа, то на меня, то на свидетелей. За спиной Эда Карсона возвышались двое полицейских, но на них подозреваемый не обращал внимания.
Свидетелей было двое — хозяин магазина Джесс Харпер, добродушный толстяк, и его жена Селина. Они как раз давали показания, а шериф Эд Карсон молча слушал, листая свои записи.
— Теперь давайте посмотрим, что мы имеем, — сказал шериф. — Этот парень вошел в магазин и…
— Я сразу понял, что он бандит, — перебил его Джесс Харпер, пыхтя большой сигарой. — В газетах был его фоторобот, и я его узнал.
— М-мг… ну хорошо, — кивнул шериф. — Покупателей в магазине не было. Значит, этот бандит сразу вытащил пистолет и потребовал деньги.
— Да, я стал тянуть время, ждал, когда он сделает неверный ход, — Джесс перекинул сигару из одного угла рта в другой и зло глянул на притихшего подозреваемого. — Я решил схитрить и притворился, что напуган до смерти. А он опустил пистолет. До этого он целился прямо в меня.
Шериф терпеливо ждал, когда Харпер закончит свой рассказ.
— Ну вот, теперь мне все понятно, — сказал он. — Вы взяли деньги из кассы, и в это время вошла ваша жена и громко закричала. Грабитель повернулся и…
— И тут я схватил его, — с удовольствием продолжил Харпер. — Я выбил у него пистолет и ка-ак дам! Он сразу брык на пол. Лежи, сволочь, и не двигайся, говорю я ему, а то мозги вышибу!
Подозреваемый неспокойно задвигался на стуле, улыбнулся слегка, показав полное отсутствие верхних передних зубов, и прошепелявил:
— Ощень щдоровый щеловек мищтер Харпер, да, ощень щдоровый.
После этого в комнате наступило молчание. Затем Эд Карсон посмотрел на Селину Харпер. Невзрачная, худая и сгорбленная, она не спускала глаз со своего мужа и то и дело поправляла квадратные очки в стальной оправе.
— Все именно так и было, миссис Харпер? — спросил Карсон.
Она скромно кивнула:
— Да, сэр. Джесс повалил его, а я вызвала полицию.
Оставались еще кое-какие детали. Затем шериф отпустил свидетелей. Джесс Харпер явно торопился уйти.
— Еще час можно поработать, — сказал он, пуская клубы дыма и направляясь к двери. — В субботу вечером самая торговля. Пошли, Селина.
Его жена поплелась следом. На секунду она повернулась и кивнула застенчиво всем нам, включая и подозреваемого, затем исчезла за дверью.
Подозреваемый Рой Фальк сказал тихо:
— Мошет, вам и вще равно, но эта шенщина меня огрела шваброй по башке. А потом по руке. Выбила у меня пиштолет. Только тогда этот ее муш наброщилщя на меня.
Фальк поднял скованные руки и вытер вспотевший лоб. Вечер выдался жаркий, душный. Старый вентилятор под потолком еле двигался, перемалывая липкий воздух. Я смотрел на Фалька и не верил, что такой замухрышка способен на вооруженное ограбление. Но сомневаться не приходилось — он совершил не одну дюжину дерзких нападений за последние два месяца. Наконец-то мы его поймали.
Он тоже посмотрел на меня своими светлыми голубыми глазенками, улыбнулся беззубым ртом и сказал:
— А ваш я шнаю, мищтер Гейтщ, вы окрушной прокурор, и вы долшны меня выпущтить отщюда. Вще равно мне пора вешатьщя. Ещли эта шопля на палочке шмогла шо мной шправиться, то что мне еще делать?
Шериф Эд Карсон сказал:
— Интересно, как тебе удавалось так долго бегать от нас и так ловко скрываться после каждого ограбления?
Вместо ответа Фальк поднял руки и дернул себя за волосы. Он сорвал с головы седой растрепанный куст. Это был парик! Под париком голова была гладкая и круглая как яйцо, только две волосинки топорщились над ушами.
Фальк был лысый. Он бросил парик шерифу на стол, затем вытащил из нагрудного кармана какой-то маленький предмет и быстро сунул себе в рот. Он широко улыбнулся нам — теперь у него был полный рот превосходных белых зубов. Перед нами сидел совершенно незнакомый человек… и, однако, где-то я его видел!
— Конечно! — кивнул он. — Вы все меня знаете. Я работаю в кафе, тут рядом, на углу. — Он смущенно покашлял. — Вы, шериф, и вы, мистер Гейтс, вы съели тонну моих гамбургеров.
Карсон простонал и чуть не свалился со стула.
Помощник шерифа Бак Маллинз фыркнул:
— Ну жди теперь, когда эта история появится в газете!
Редактор местной газеты не пылал любовью к полиции.
Я вздрогнул, представив, что нас ждет с шерифом Карсоном.