Теорема 46
Живущий по руководству разума стремится, насколько возможно, воздавать другому за его ненависть, гнев, презрение к себе и т.д., напротив, любовью или великодушием.
Схолия. Кто желает отмщать за обиды ненавистью, тот ведет, конечно, жалкую жизнь. Наоборот, кто старается покорить ненависть любовью, тот ведет эту борьбу, конечно, радостно и спокойно; он одинаково легко противостоит как одному человеку, так и многим, и всего менее нуждается в помощи счастья. Кого он побеждает, тот уступает ему с удовольствием и не с потерей сил, но с увеличением их. Все это с такой ясностью следует из одних определений любви и разума, что нет нужды доказывать сказанное в отдельности.
Никому не мсти, ни на кого не гневайся, никого не презирай. Не оттого, что за тебя отомстит сам Бог: мол, «Мне отмщение, и Аз воздам», – Бог бесконечно выше мести, гнева и тому подобных дурных страстей. Постарайся и ты их избегнуть, насколько сможешь. Ведь страсти уменьшают твою способность действовать – мешают жить, активно осуществлять всё заложенное в твоей человеческой природе.
Теорема 47
Аффекты надежды и страха сами по себе не могут быть хороши.
Доказательство. Нет аффектов надежды и страха без неудовольствия. Ибо страх (по 13 опр. аффектов) есть неудовольствие, а надежда (см. объяснение 12 и 13 опр. афф.) не существует без страха. И, следовательно (по т. 41), эти аффекты не могут быть хороши сами по себе, но лишь постольку, поскольку они могут ограничивать чрезмерное удовольствие (по т. 43); что и требовалось доказать.
Схолия. К этому должно прибавить, что эти аффекты указывают на недостаток познания и бессилие души; по этой же причине и уверенность, отчаяние, радость и подавленность составляют признаки духа бессильного. Ибо хотя уверенность и радость и составляют аффекты удовольствия, однако они предполагают, что им предшествовало неудовольствие, именно надежда и страх. Таким образом, чем более мы будем стремиться жить по руководству разума, тем более будем стремиться возможно менее зависеть от надежды сделать себя свободными от страха, по мере возможности управлять своей судьбой и направлять наши действия по определенному совету разума.
Теорема 48
Аффекты превозношения и презрения всегда дурны.
Теорема 49
Превозношение легко делает превозносимого человека гордым.
Теорема 50
Сострадание в человеке, живущем по руководству разума, само по себе дурно и бесполезно.
Королларий. Отсюда следует, что человек, живущий по руководству разума, стремится, насколько возможно, не подвергаться состраданию.
Схолия. Кто обладает правильным знанием того, что все вытекает из необходимости божественной природы и совершается по вечным законам и правилам природы, тот, конечно, не найдет ничего, что было бы достойно ненависти, осмеяния или презрения, и не будет никому сострадать; но, насколько дозволяет человеческая добродетель, будет стремиться, как говорят, поступать хорошо и получать удовольствие. К этому должно прибавить, что тот, кто легко подвергается аффекту сострадания и трогается чужим несчастьем или слезами, часто делает то, в чем после сам раскаивается, – как вследствие того, что мы, находясь под влиянием аффекта, не делаем ничего такого, что знаем наверное за хорошее, так и потому, что легко поддаемся на ложные слезы. Я говорю это главным образом о человеке, живущем по руководству разума. Ибо, кто ни разумом, ни состраданием не склоняется к поданию помощи другим, тот справедливо называется бесчеловечным, так как (по т. 27, ч. III) он кажется не похожим на человека.
Сострадание несчастьям ближних превозносится как одна из главных человеческих добродетелей во многих религиях, и особенно в христианстве с его жалостью к распятому Иисусу Христу. Последний подает людям пример сострадания «в немощах наших», принимает крестные муки за грехи наши и т. д. Спиноза объясняет сострадание детским аффектом подражания. Сострадание есть зависть наизнанку (III, теор. 32).
Разумному человеку от сострадания только вред, толпе же оно полезно. Люди должны помогать друг другу «не из женской сострадательности, пристрастия или суеверия, но единственно по руководству разума» (II, теор. 49, схолия). Разумная взаимопомощь основывается на активном аффекте великодушия.
Теорема 51
Благорасположение не противно разуму, но может быть согласно с ним и возникать из него.
Схолия. Негодование сообразно нашему определению его (см. 20 опр. аффектов) необходимо дурно (по т. 45). Но должно заметить, что когда высшая власть из присущего ей желания сохранять мир наказывает гражданина, нанесшего обиду другому, то я не говорю, что она негодует на этого гражданина, так как она наказывает его не из возбужденного ненавистью стремления погубить его, но движимая уважением к общему благу.
Теорема 52
Самодовольство может возникнуть вследствие разума, и только то самодовольство, которое возникает вследствие разума, есть самое высшее, какое только может быть.
Схолия. Самодовольство действительно есть самое высшее, на что только мы можем надеяться, ибо (как мы показали в т. 25) никто не стремится сохранять свое бытие ради какой-либо цели. А так как это самодовольство (по кор. т. 53, ч. III) от похвал все более и более увеличивается и укрепляется и, наоборот (по кор. 1 т. 55, ч. III), порицанием все более и более смущается, то отсюда понятно, почему нас всего более привлекает слава и почему мы едва в состоянии влачить жизнь в позоре.
В русском языке слово «самодовольство» обозначает порок; латинское «acquiescentia» не имеет этого дурного оттенка. Вопреки этимологии (корень «quies» означает «покой, отдых») acquiescentia трактуется как активный аффект. В разъяснении к шестой дефиниции аффектов утверждалось, что воля есть acquiescentia души.
В разных местах «Этики» этот термин переводится то как «удовлетворение», то как «успокоение» (разума). Уместнее было бы перевести «acquiescentia» как спокойствие. Это в высшей мере разумный аффект. Процесс познания, размышление требует покоя.
Теорема 53
Приниженность не есть добродетель, иными словами, она не возникает из разума.
Теорема 54
Раскаяние не составляет добродетели, иными словами, оно не возникает из разума; но тот, кто раскаивается в каком-либо поступке, вдвойне жалок или бессилен.
Схолия. Так как люди редко живут по руководству разума, то эти два аффекта, именно приниженность и раскаяние и, кроме них, надежда и страх приносят более пользы, чем вреда; а потому если уже приходится грешить, то лучше грешить в эту сторону. В самом деле, если бы люди, бессильные духом, все одинаково были объяты самомнением, то они не знали бы никакого стыда и не боялись бы ничего, что могло бы подобно узам объединить и связать их друг с другом. Чернь (толпа – vulgus) страшна, если сама не боится. Поэтому неудивительно, что пророки, которые заботились не о частной пользе, а об общей, так настойчиво проповедовали приниженность, раскаяние и благоговение. И действительно, люди, подверженные этим аффектам, гораздо легче, чем другие, могут прийти к тому, чтобы жить, наконец, по руководству разума, т. е. сделаться свободными и наслаждаться жизнью блаженных.
Польза священных писаний в том, что они ограничивают наихудшие человеческие аффекты (такие, как самомнение) посредством менее вредных, а подчас и полезных для общества, страстей – надежды и страха прежде всего. Религия унижает человека, но «черни» такое унижение обычно идет во благо. Приниженность и раскаяние, конечно, не добродетели, но уж точно – наименьшее зло.
Теорема 55
Величайшее самомнение или самоунижение есть величайшее незнание самого себя.
Теорема 56
Величайшее самомнение или самоунижение указывает на величайшее бессилие духа.
Королларий. Отсюда самым ясным образом следует, что люди, объятые самомнением и самоуниженные, всего более подвержены аффектам.
Схолия. Однако самоунижение может быть легче исправлено, чем самомнение, так как последнее составляет аффект удовольствия, первое же – неудовольствия, и потому (по т. 18) второе сильнее первого.
Теорема 57
Объятый самомнением любит присутствие прихлебателей или льстецов, присутствие же людей прямых ненавидит.
Схолия. Было бы слишком долго перечислять здесь все зло, возникающее из самомнения, ибо люди, объятые самомнением, подвержены всем аффектам, но всего менее аффектам любви и сочувствия. Но нельзя умолчать здесь о том, что мнящим о себе называется также и тот, кто ставит других ниже, чем того требует справедливость, а потому в этом смысле самомнение должно быть определено как удовольствие, возникшее вследствие ложного мнения, именно вследствие того, что человек считает себя выше других. Самоунижение же, противоположное такому самомнению, должно было бы быть определено как неудовольствие, возникшее из ложного мнения, именно из того, что человек уверен, будто он ниже других. Признав это, мы легко поймем, что человек, объятый самомнением, необходимо бывает завистлив (см. сх. т. 55, ч. III) и всего более ненавидит тех, кого всего более хвалят за их добродетель; что его ненависть к ним нелегко победить любовью и благодеянием (см. сх. т. 41, ч. III) и что он находит удовольствие только в присутствии тех, которые льстят его бессильному духу и из глупого делают безумным. Хотя самоунижение и противоположно самомнению, однако самоуниженный весьма близок к объятому самомнением. Ибо так как его неудовольствие возникает вследствие того, что он судит о своем бессилии по способности или добродетели других, то его неудовольствие, следовательно, ослабится, т. е. он будет чувствовать удовольствие, если его воображение будет занято созерцанием чужих недостатков; отсюда родилась известная пословица: «Несчастно